— Ну хоть о том, какое посмертие ожидает грешников и праведников, согласно учению Неба, вы в курсе?
— Ну ты нас совсем за отсталых держишь. — Фыркнула Леора. — Всякие там праведники попадают на Небо, в обитель Дев Удачи и других Крылатых, а грешники…
Воительница озадаченно заткнулась. Видимо, сообразила, куда клонит ровандиссийка.
— А грешники под грузом проклятий, коими осыпают их те, кому они при жизни причинили зло, падают в бездну, носящую то же самое имя. — Ехидно закончила Вета. — и там эти самые проклятия, облекаются в плоть и вечно терзают их, подвергая изощренным пыткам и издевательствам.
— Хочешь сказать, эта тварь вылезла из самой бездны? — Недоверчиво поинтересовался Ройвис. В отличие от той же Тальнаэры или Ровандис, в ордене не слишком-то привечали служителей Небесного культа. Гроссмейстер и капитул смотрели на миссионеров не столько как на глашатаев божьей воли, сколько как на шпионов да соглядатаев. Надо заметить, на то были ой какие веские причины. Рыцарь никогда не думал, что незнание подробностей религиозных постулатов окажет на его жизнь столь прямое влияние.
— Такое всегда случается во время войн и подобных событий, — Вета дернула плечом. — Правда, я никогда не думала, что мне доведется увидеть это не в книгах, а собственными глазами.
— Это не первая наша кампания, — проворчала Леора, — и раньше что-то я не видывала твари, которой меч вреда причиняет не больше, чем гнилая палка.
— Может, дело в масштабах? — Вступился за теорию Веты Дойвего, — все-таки предыдущие стычки не шли ни в какое сравнение с Ландышевым лугом.
— Страх, ненависть, страдания истончают ту грань, что отделяет наш мир от бездны проклятий, — пробормотала Вета, подавив зевок, — весть о поражении, думаю, как раз успела разнестись по всей Тиорте, так что в этих чувствах сейчас нет недостатка. Чем больше ужаса исходит из мира, тем тоньше грань между ним и Бездной. Вряд ли эта тварь — единственная, кто сумел проскочить в мир живых. Мистикам республики еще придется побегать по отдаленным деревням, выкорчевывая дыхание бездны. Если, конечно, они не посчитают это занятие излишней тратой времени.
В последних словах сквозила неприкрытая горечь.
— То есть как это «излишней тратой»?!
— Со временем Бездна затянет этих существ обратно.
— Вот только скольких за это самое время они успеют сожрать, или чего они там делают с людьми, — мрачно закончил за Вету Ройвис. Рыцарь сомневался, что ровандисцы с их снобизмом возьмутся носиться по захолустным деревенькам, выискивая пролезшую в мир жуть. Скорее уж решат, что сотня-другая крестьян не стоит подобных усилий.
— А эта гадина точно сгорит? — С опаской поинтересовалась Леора, покосившись на осевшую в пламя хибару. В воздух взмыли тысячи крохотных искорок.
— Ну, я на это надеюсь. — Особой уверенности в голосе Веты не слышалось.
— Ничего себе новости! Тогда какой безд… Зачем мы устраивали всю эту свистопляску? — Возмущения в голосе Дойвего было столько, будто он отдал под сожжение собственный дом.
— В книгах пишут, что огонь против этих созданий — самое эффективное оружие. Он способен лишить их материального обличья, а незримую сущность ввергает обратно в Бездну. — Вета говорила монотонно, будто читала одной ей видимый манускрипт.
— Ну так надо было не железом ее рубить, а факелом ткнуть, — нервно хихикнула Леора. Судя по всему, неуверенность Веты в кончине Проклятия не вселила в нее оптимизма.
— Где бы мы его достали, когда она накинулась на нас посреди ночи? — Удивился Ройвис.
— В следующий раз запасемся заранее! — На лице Дойвего проступила ехидная ухмылка. — А лучше, если доведется с кем-нибудь делить ночлег, заранее в него огоньком потыкать, проверки ради.
Ройвис представил себе жуткую картину: рыцари с мрачными и настороженными физиономиями старательно суют горящий факел в живот ошалевшего трактирщика, проверяя, таким образом, достоен ли тот получить в обмен на собственное гостеприимство некоторое количество серебра.
— Боюсь, от такого фокуса настоящее Проклятие и вовсе осатанеет, — пробормотала под нос Вета.
— Да и Бездна с ней, — фыркнула Леора. Делать-то чего будем? Прямо здесь спать завалимся?
Ройвис представил ночевку под лесными сводами — рядом с обугленными остатками лачуги, в глубине которых, быть может, валяется все еще не издохшая до конца тварь, чуть не превратившая четверку беглецов в сытный ужин. Выглядела идея не слишком вдохновляющей.
— Лучше уйдем поглубже в лес, от греха подальше, — решил, наконец, рыцарь. — А утром, думаю, можно будет выйти на тракт. Достаточно мы уже по местным урочищам набродились.
* * *
Дождь старательно барабанил по черепичным крышам Вервиса. Город утопал в ночном ливне, словно сами Рассветные Птицы, оскорбленные неведомым злодеянием, вознамерились в прямом смысле слова смыть столицу Кедровой лиги с лика земли.
— Ты уже договорился об эскорте? — Требовательный голос Астаэлле вырвал Кесиана из полусонного созерцания ночной улицы. Хлещущие струи навевали тоскликую дремоту, в глубине которой плескалось равнодушное недовольство. Сидеть в жарко натопленной комнате, потягивая после ужина вино — совсем не то же самое, что предпринять по такой погоде длительное путешествие. А путь от Вервиса до Тиорты, подсказала услужливая память, ой какой неблизкий… Кажется, уютная обстановка его вконец убаюкала.
— Как ты тут оказалась? — Кесиан непонимающе уставился на ледяную красавицу, немым укором совести застывшую посреди роскошно убранной комнаты, в углу которой жизнерадостно трещал камин. Волны жара от пламени прокатывались по выделенным юноше покоям, отражались от бархатной обивки кресел и пытались погрузить неосторожного путника в сладкую полудрему.
Таэтисса в ответ лишь ехидно фыркнула. Наряд девушки ограничивался воздушной полупрозрачной туникой да легкими сандалиями. Выйти в таком на улицу по такой погоде — отличный способ заработать простуду. Хотя, мистикам ее уровня такие мелочи не досаждают. Один узор — и любая хворь сочтет за лучшее обойти стороной столь надежно защищенную персону.
Кесиан расположился на территории таэтисского представительства. Огороженный мало что не крепостной стеной, квартал в центре Вервиса был не только официальным имперским посольством, но и, фактически, резиденцией действительных, а не номинальных правителей Кедровой лиги, которая с самого момента своего возникновения являла собой нечто среднее между самостоятельным государством и имперской провинцией, отделившей Таэтис от человеческих государств.
