Несмотря на юный возраст, юноша обладал достаточно знатным происхождением и внушительным социальным статусом, чтобы избежать ночевки в придорожных трактирах. Чем, разумеется, не преминул воспользоваться.
— Местные власти выделят мне три десятка гвардейцев. И, на всякий случай, одного купца.
В васильковых глазах появился легкий намек на любопытство. А Кесиан запоздало сообразил, что так и не предложил гостье сесть. Смутившись, он поспешно вскочил, отодвинув перед девушкой тяжелое кресло, за что был награжден насмешливым взглядом.
— Остается лишь предположить, что в тебе проснулся интерес к торговым делам. Собираешься порадовать меня ровандисским горностаевым мехом? — Астаэлле грациозным движением опустилась на мягкую подушку.
— Этот господин Вертину — типичный шпион на лигийской службе. Граф Веронис, к которому я обратился за эскортом, полагает, что от его сопровождения толку мне будет куда больше, чем от пары десятков вооруженных обормотов, — объяснил Кесиан, наливая девушке вина. Та в ответ на запоздалую галантность лишь еще раз иронично сверкнула глазами — словно лунный блик заиграл на гранях драгоценных сапфиров.
— Тебе не приходило в голову, что тебя собрались использовать как прикрытие, чтобы всласть пошпионить при дворе Архистратига или, хотя бы, его наследника? — задумчиво поинтересовалась Астаэлле, так и не притронувшись к вину. Кесиан ощутил едва уловимый укол досады — вся его вежливость отскакивала от таэтиссы, словно горох от стенки. То ли ей вздумалось слегка проучить его за досадную задержку, то ли вся учтивость была воспринята как нечто само собой разумеющееся и совершенно не достойное даже самой пустяковой благодарности. Бездна их разберет, этих женщин.
— Да пусть шпионит, жалко что ли? — Аристократ безразлично пожал плечами. Можно подумать, речь идет о разведке в пользу какой-нибудь Чиканы или Тахадана! Все одно добытые «купцом» сведения осядут в отчетах, которые, в итоге, будут предоставлены в соответствующую имперскую канцелярию.
— Его — нисколько, а вот тебя и весь наш план, если этот твой торговец окажется достаточно глуп, чтобы быть пойманным с поличным — пожалуй. Обычно люди не любят тех, кто вынюхивает их тайны. Учти на будущее этот нехитрый факт. — Кесиана от покровительственного тона Астаэлле чуть не передернуло.
— Вряд ли граф окажется достаточно глуп, чтобы послать идиота, способного вот так просто попасться на горячем, — передразнил юноша мистиссу, не удержавшись от язвительного тона, — а даже если это и случится, я, в крайнем случае, принесу извиения и выкину этого олуха на улицу в одних подштанниках и отправлю своим ходом обратно в Вервис.
— Ну ничего себе, какой полет фантазии, — убийственной иронии в глазах Астаэлле хватило бы, чтобы сбить спесь с целой сотни императорских гвардейцев, но Кесиан предпочел сделать вид, будто ничего подобного не заметил. Интересно, насколько у него получилось…
— Сегодня я разговаривала с Тацэйре. — Как ни в чем не бывало пропела мистисса.
Кесиан несколько раз видел наставницу Астаэлле, но на этом их знакомство и закончилось. Несмотря на его высокое происхождение, могущественной старухе юноша слишком уж не ровня. Покровительница беловолосой таэтиссы стояла на самой вершине иерархии Круга Соцветий — высшего собрания мистиков империи. Даже сама Астаэлле не знала, с чего бы столь влиятельная персона взяла под свое крыло тройку ничем, в общем-то, не зарекомендовавших себя недорослей. Или, мелькнула у Кесиана мысль, знала, но благополучно скрывала от сообщников.
— О нашем предприятии поставлены в известность как Круг, так и императорская канцелярия. Хотя, конечно, нам сильно повезло, что верительные грамоты у таэтис в людских землях спрашивать не принято.
— Тем более, что формально я никаким послом и не являюсь, — не без ехидства поддакнул Кесиан. Империя давным-давно поднаторела в подобных интригах. Высшая аристократия со снисходительными улыбками смотрит на резвящийся молодняк, старательно зажмуриваясь, когда тот пытается поиграть в политику. Если у отпрысков знатных семей получится провернуть некое выгодное для империи дело — их ждут почести, поздравления и рост авторитета в глазах сановников. Ну а если нет — чего возьмешь с этой молодежи, которая, к тому же, не имеет никакого отношения к императорскому престолу и действует исключительно без его ведома на свой страх и риск?
Конечно, подобные фокусы, как правило, чреваты — но только не для империи, ссориться с которой на Континенте почиталось изысканным способом самоубийства.
Астаэлле наградила Кесиана одобрительной улыбкой. Если они преуспеют — путь к высшим чинам станет для тройки юнцов чуть менее тернистым. Особенно благодаря участию Лиардис, происхождение которой вполне закономерным образом привлечет к отличившимся внимание ее венценосного родителя. Ну а если нет… Впрочем, об этом лучше не думать.
— В таком случае, остается пожелать тебе удачи. — Астаэлле неспешно поднялась из-за стола. Тонкие длинные пальцы осторожно разгладили легкую ткань туники. Мистисса вполне могла позволить себе легкий наряд — если помнить, каким образом она попала в уютно обставленную комнату, в углу которой жизнерадостно пышет жаром камин.
— Ты так и не объяснила, каким именно образом мы будем поддерживать связь. От Ровандис до Веканиса больше недели пути, — напомнил Кесиан.
— На этот счет не волнуйся. Я обо всем позабочусь, — небрежно отмахнулась Астаэлле. За ее спиной вспыхнула ослепительная черта, развернувшаяся в распахнутые врата, за которыми виднелась знакомая Кесиану комната, принадлежавшая мистиссе. Юноша ощутил едва заметный укол зависти: он и сам владел мистическим искусством, но о том, чтобы уметь одним шагом покрыть расстояние от Вервиса до Таэсоннэ, мог только мечтать. Едва ли в ближайшие десять лет он сможет обзавестись подобным навыком.
— Ах, да. Я сегодня решила проведать сына Архистратига и могу тебя обрадовать: мерзнуть в Ровандис тебе не придется.
— Это с чего бы? — Удивился Кесиан, оторвав взгляд от повисших в воздухе врат.
— Тагерис оставил мальчишку в Тиорте. Я пока не разобралась — то ли в наказание за некий проступок, то ли в качестве полномочного представителя… И от прически тебе лучше избавиться. В человеческих землях уложенные таким образом волосы — прерогатива женщин. Думаю, Сейнарису будет непросто общаться с человеком, носящим на голове столь сложную конструкцию.
Комната наполнилась звонким смехом Астаэлле: мистисса явно получила море удовольствия от созерцания вытянувшейся физии Кесиана. Наконец, отсмеявшись, она совершенно по-девчоночьи подмигнула вконец растерявшемуся юноше, после чего пространственные врата захлопнулись за ее спиной, окатив молодого аристократа вихрем тающих в воздухе мистических искр.
