Это ты про меня, сука, что ли?! Надо постараться запомнить надменное лицо этого говнюка. Свидимся — рассчитаемся.
— Минута и тридцать секунд. Ожог первой степени.
Я почувствовал жжение. Оно распространялось по всему телу. Это походило на то, как если бы по мне разбегались паучки с раскаленными лапками. Вспомнились девяносто процентов реалистичности ощущений. Ну, и ублюдки же эти судейские! Просто садисты. Вот, кого сажать надо, если подумать.
Становилось всё горячее. Когда терпеть уже не было сил, я заорал.
— Ожог второй степени, — равнодушно констатировал эльф.
Вот ведь грёбаные, грязные ублюдки!
Тело горело так, что хотелось сдохнуть! Но смертная казнь у нас запрещена. Гуманное общество и всё такое.
— Кожа слезает, поражены мышечные ткани.
Сухой, деловитый тон. Как он контрастировал с тем, что я сейчас испытывал! Исследователи, чёрт бы их побрал! Учёные! Я для них — просто экземпляр, причём, видимо, неудачный. Уверен, они смотрели на меня, как на дерьмо — с презрением и брезгливостью. В подобные моменты напрочь забываешь, что ты в игре, и твоё настоящее тело представляет кусок льда, заточённый в криокапсуле. Отсюда вопрос: что есть жизнь — существование в оболочке из плоти, обладание этим вместилищем души, или ощущения, возникающие в мозгу?
Но в жопу рассуждения и вообще философию! Будь в игре все сто процентов реалистичности ощущений, я бы, наверное, сдох от болевого шока. Видимо, поэтому мне и сделали десятипроцентную поблажку. Щедрые выродки.
Такую боль я испытывал лишь однажды — когда шрапнель оторвала мне правую руку. Пришлось потом некоторое время учиться делать всё левой, так что с тех пор я немного амбидекстр: практически одинаково владею обеими граблями.
В мои уши ворвался оглушительный грохот, похожий на взрыв. Свет неожиданно погас, и я открыл залитые слезами глаза. Обожжённые веки причиняли жуткую боль. Всё расплывалось, но, когда я несколько раз моргнул, солёная влага вылилась на скулы и щёки, и я увидел, как в дымящийся пролом, появившийся в стене, врывались люди в чёрных доспехах. В руках они держали тонкие мечи и арбалеты.
Эльфы с воплями разбегались, как здоровенные белые тараканы, но по ним открыли стрельбу: болты врезались в белые халаты, пробивая моих мучителей насквозь. С такого-то расстояния немудрено! Мечники орудовали сталью, изящно и легко, словно танцоры балета. Во все стороны брызгала и фонтанировала кровь, щедро покрывая пол и стены. В воздухе повис алый туман. Иногда кто-нибудь из нападавших вскидывал руку, и из неё шаровой молнией вылетала красная вспышка. Как только она врезалась в кого-то из эльфов, его тело тут же окутывали тончайшие светящиеся нити, похожие на дуги накаливания. Жертва орала, поджариваясь и роняя куски отваливающейся плоти.
Один из ворвавшихся в лабораторию бойцов направил на убегавшего закованные в броню ладони и что-то глухо выкрикнул. Тотчас кусок ближайшей стены стал жидким, вытянулся в воздухе и стремительно начал превращаться в хищное животное вроде гепарда. Только у твари, «рождение» которой я наблюдал в течение нескольких секунд (кости, мышцы, кровеносная система, шкура — всё загадочным образом составилось из молекул стены), была голубая светящаяся шерсть, а пасть сделала бы честь касатке. Алхимия, что ли?!
Чудовище трижды прыгнуло и обрушилось на замешкавшегося возле двери эльфа. Мощные когтистые лапы подгребли его, а челюсти, клацнув, сомкнулись на шее. Хрустнули позвонки, и во все стороны ударила кровь!
Покончив с жертвой, монстр превратился в россыпь кружащихся над полом голубых светлячков, а спустя пару секунд исчезли и они.
Думаю, никто не осудит меня за то, что при виде страданий и гибели бессердечных ублюдков я испытывал мстительный восторг.
Зачистка помещения длилась не дольше минуты. Я наблюдал за ней, пока не сообразил, что меня чёрные воины едва ли приветят, как родного. Едва ли они явились спасти результат неудачного эксперимента. Надо было делать ноги.
Но я помнил, что не мог двигаться. Тем не менее, попытавшись снова, я, к собственному удивлению, смог сесть. Правда, испытывая непрерывную боль и проклиная создателей игры заодно с теми, кто меня сюда засунул.
Оказалось, мои конечности до этого были прикованы к металлическому столу, но теперь браслеты открылись. Я стал свободен! Как может быть свободен муравей, на которого ребёнок направил при помощи линзы сфокусированный солнечный луч.
Чёрные воины методично и с явным наслаждением добивали корчившихся на полу эльфов, чьи одежды давно перестали быть белыми, и не обращали на меня внимания. То и дело раздавались приглушённые шлемами крики:
— Мочи козлов!
— Вон того стрельни. Пополз, падла, куда-то!
— Что, тварь, думаешь смыться?! Сдохни, гнида!
Все эти замечательные фразы чередовались с выстрелами из арбалетов и ударами, которые воины щедро раздавали эльфам, явно получая неподдельное удовольствие. Я целиком и полностью разделял их энтузиазм и с радостью присоединился бы к кровавому развлечению, если б не понимал, что почти наверняка буду убит, стоит воинам обратить на меня внимание. Так что надо было смываться, и поживее.
Осмотревшись, я заметил убежище — небольшую щель у самого пола, к которой вели алые потёки. Похоже, мне предстояло спрятаться в канализации, куда смывали результаты неудачных экспериментов. И куда собирались отправить меня я после того, как превратили бы в прожаренный бифштекс. Что ж, лучше оказаться в жидком дерьме живым, чем покрытым хрустящей золотистой корочкой. Я сполз со стола на скользкий от крови пол и направился к спасительной дыре. Господи, как же это было больно! Любое движение отдавалось во всём теле огненной вспышкой, а необходимость опираться ладонями и коленями была просто пыткой, которой я сам себя истязал.
За моей спиной раздались крики.
— Стреляй! Не дайте ей уйти!
Похоже, ловили не меня. Впрочем, может, я женщина?!
Но нет, воины устремился в другую сторону, и я смог спокойно забраться в вонючую дыру. Плюхнувшись в какую-то жижу, я растянулся на спине. Тело горело, я едва дышал.
Стало слышно, как возвращались воины. Приподнявшись, я наблюдал за ними через щель.
— Ушла, — сказал один.
Лица рыцарей скрывали ажурные забрала.
— Кто знал, что у них припрятаны грифоны! — отозвался другой. — Разведка это пропустила.
— Да, это не наша вина.
— Кто-то получит хороший втык.
— Чем они здесь занимались? — спросил самый рослый воин с намалёванными на доспехах нашивками — должно быть, командир.
— Полагаю, как обычно: пытались вывести монгрела, — брезгливо ответил другой, подходя к столу, заваленному свитками, листками бумаги и толстыми, как кирпичи, книгами. — Когда проверим записи, станет ясно. Хорошо, что они не успели это сжечь.
— Всё собрать. Заберём материалы с собой.
Командир подошёл к столу, на котором я ещё недавно лежал, и уставился на него.
— Здесь кто-нибудь был? — спросил он, зачем-то потрогав стальные браслеты.
Выяснилось, что никто из игроков меня не заметил: воины слишком увлеклись истреблением эльфов. Какое облегчение!
— Думаю, если б кто был, тут бы и остался, — высказал предположение один из рыцарей.
— Заканчивайте! — кивнул командир. — А этих говнюков обыщите, — добавил он, имея в виду трупы.
Спустя пару минут воины один за другим ушли через дыру в стене, прихватив все свитки и фолианты, которые просто исчезли в их Инвентаре.
В нижнем левом углу появились две шкалы: «Жизнь» и «Опыт».
Жизнь: 10
Опыт: 5 %
Получены характеристики:
Сила: 5
Ловкость: 5
Интеллект: 5
Уровень: Первый.
Всплыло информационное окошко:
Характеристики Харизма и Скорость станут доступны после вступления в клан.
