А вот на лице у него было совсем не дзурское выражение. Он улыбался.
– Привет, – проговорил он, очень дружелюбно. – Однажды меня будут звать Зунгароном, но пока что я – Телнан.
Я слегка замешкался с ответом. Во-первых, таким манером еще никто при мне не представлялся. Во-вторых, дзурлорды… ну, многие из них могут быть… можно даже найти таких…
В общем, не надейтесь отыскать дружелюбного дзурлорда.
Я встал. Будь он джарегом, я бы остался сидеть, как требовали правила вежливости, но он был дзуром, так что я встал и совершил полупоклон.
– Владимир Талтош. Зови меня Влад.
Я сел снова.
Он кивнул.
– Да, знаю. Я от Сетры.
– Ясно. А почему тебя зовут Телнан?
– Сетра сказала, что я еще не заслужил имени «Зунгарон».
– Так. А что значит «Зунгарон»?
– Этого она мне не сообщила.
– А что значит «Телнан»?
Он подумал.
– Кажется, «ученик», но я не очень уверен. Могу я присоединиться к тебе?
Я показал Вили два пальца, он кивнул и вернулся к своим обязанностям.
Телнан сел. Не понимаю, как он умудрился совершить это с той штукой, что висела у него за спиной, но движение было легким и естественным. Наверное, дзурлордов подобному специально обучают.
Он сказал:
– Сетра о тебе беспокоилась.
– Мило с ее стороны. Но разве ты достаточно обучен, чтобы справиться с убийцами-джарегами, если они тут возникнут?
Он улыбнулся, словно получив приказ вступить в битву при подавляющем превосходстве противника и половиной Империи в зрительных рядах.
– Пока нет.
– Ага. Так значит, это будет твоим обучением?
Он кивнул.
«Не знаю насчет тебя, босс, но мне стало лучше.»
«Угу.»
Мили принес клявы Телнану, а я отпил еще глоток своей.
– Ты давно знаком с Сетрой?
– Нет, не очень. Лет двадцать.
И то, недавно. Я живу на свете почти вдвое больше.
– Странно, что я раньше тебя не встречал.
– Мне всего полтора года как разрешили покинуть подземелья.
Я моргнул.
– Если я могу спросить…
– Да?
– И чем ты эти двадцать лет в подземельях занимался?
Он нахмурился.
– Изучал чародейство, конечно. Чем же еще?
– Да, конечно, – кивнул я. – Чем же еще?
Он согласно кивнул.
«Знаешь, босс, это не самая яркая свеча в канделябре.»
– То, что ты носишь, похоже на своего рода мундир.
Он засиял, словно небеса в День Вознесения.
– Ты заметил?
– Догадался. – Его реакция предполагала вопрос, а клява рассеяла мою обычную лень. – И чей же это мундир?
– Лавоудов.
Что ж, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО занимательно.
Михи, приятный, пухлый восточник с большими и кустистыми седыми бровями, появился снова. На сей раз он держал знакомую мне большую деревянную тарелку. Он заговорщицки подмигнул, словно знал, о чем я думаю. Вероятно, так и было.
На тарелке возвышался каменный блок – гладкий, в фут шириной, раскаленный в хлебной печи. Михи поставил тарелку на стол и добыл из кармана фартука керамический кувшинчик. Уверенно и быстро встряхнул его, а затем откупорил.
В кувшинчике было масло – смесь оливкового и орехового масла с виноградными отжимками, если точнее. Растекаясь по раскаленному камню, оно издавало легкий мускусный аромат. Я откинулся на спинку стула. Давно, так давно… В последний раз, когда я был у Валабара…
Я был все еще женат, но в это лучше не углубляться.
Я еще не возглавлял список тех, за кем охотится Организация, и в это тоже лучше не углубляться.
У меня все еще было десять пальцев, но… ну и так далее.
Прошли годы. На этом и остановимся.
Телнан с интересом рассматривал тарелку, словно гадал, что будет дальше. По краю были разложены листья латука – красные, зеленые, желтые. Между латуком и камнем располагались тонкие полоски сырого мяса, копченой рыбы, сырой рыбы и птичины, крабы – и две пары небольших щипцов для нас обоих. Кроме щипцов, все покрыто маринадом. Впрочем, и щипцы тоже. Хотел бы я знать, из чего состоит маринад; лимон в нем точно есть.
На той же тарелке стояли три мисочки с соусами – острый горчичный, мягкий лимонный и смешанный соус из чеснока, хрена и давленой горчицы. Обычно я обхожусь без мягкого лимонного соуса: что-то раздражает в слиянии запахов. Два прочих использую поочередно.
Нужно взять кусочек мяса, или рыбы, или что там еще, и положить на середину каменного блока, где он поджаривается секунд десять – официант сделает это для вас, если пожелаете. Затем взять щипцы, окунуть кусочек в соус по собственному выбору – и вперед. Мясо я предпочитаю заворачивать в лист латука. Я начал было объяснять все это Телнану, но Михи оказался быстрее и куда компетентнее меня. Телнан очень внимательно слушал инструкции.
– Знаешь, – сказал дзур, – это действительно вкусно.
– Знаешь, – ответил я, – ты прав.
«Не забудь оставить кое-что для Планового Комитета, босс!»
«Я когда-нибудь забывал?»
«Когда ел здесь – примерно через раз.»
«Ты злопамятный, знаешь?»
«Просто забочусь о даме, вот.»
«Думаешь, Ротсе здешняя еда понравится?»
«Я тебе сообщу.»
Телнан покосился на меня.
– Ты говоришь с, э-э, джарегом?
– Да, – отозвался я.
– О.
Больше Телнану сказать было нечего, однако меня развлекла возможность дать ему пищу и для размышлений.
Как только мы прикончили содержимое деревенской тарелки, появились две новости. Первой была корзинка с тем, что в моей семье зовут «лангош», это восточные чесночные хлебцы. Второй оказался новый посетитель.
Хлеб мне очень нравился, а с посетителем сейчас разберемся.
Когда я потянулся за зубком чеснока, по левой руке пробежала легкая боль. Остаточный эффект от недавней раны, еще более недавно мастерски исцеленной. Ничего страшного: пять часов назад я этой рукой и шевельнуть не мог. Пусть ее побаливает.
Телнан и я некоторое время молчали. Я сосредоточенно натирал хлебец чесноком, когда Лойош сжал когтями мое правое плечо, и почти сразу же Ротса проделала то же самое с левым. Я поднял взгляд, что не укрылось от Телнана, который повернул голову в том же направлении и наполовину развернулся всем корпусом, потянувшись за мечом. Пожилой, просто одетый драгаэйрянин шагал к нашему столику, не прилагая усилий, чтобы скрыться или ускорить движение. Если у него имелись в отношении меня враждебные намерения, вряд ли он был опасен: у меня хватило времени положить хлеб, вытереть руки и добыть кинжал из сапога. Кинжал я оставил под столом. Телнан, наверное, пришел к тому же выводу, потому что меча так и не обнажил.
Я изучал приближающегося гостя. Невысокий для драгаэйрянина. В их возрасте я нередко ошибаюсь, но этому дал бы более двадцати пяти веков. Ни по одежде, ни по лицу я не мог угадать его Дома.
