— "Народ так говорит, который по Куршавелям не ездит, а народ наш мудрый, потому и бедный".
— "Вы не бываете во Франции, но готовы вернуть деньги в качестве аванса?"
— "Заманчиво. Но вы похожи на новых русских, те всё покупают и вы тоже. Нехорошо".
— "Не усложнять? Это как?"
— "Тупо на всё махнуть рукой и повернуть проблемы на сто восемьдесят градусов: пойти на службу к Марии, т. е. к вам".
— "А если на триста шестьдесят градусов?"
— "Попытаться самостоятельно с помощью браслета раздобыть дензнаков".
— "Я такие предупреждения уже слышал от нашего общего знакомого Рогалёва".
— "Может и в чём-то прав, но не во всём".
— "Что имел ввиду? Психушку".
— "Черников тоже не хотел, но попал? Ну, дела. Хотелось бы подробностей".
— "Как всегда, что-то остренькое и интересное, уходите от прямого ответа".
— "Действительно расскажите при следующей встрече? Сейчас клиенты пожаловали".
— "Чуть не протрубил "ловлю на слове".
— "В данном случае имел в виду "ловлю на мысли"?"
— "Мне тоже пора, сижу в машине у офиса".
Вот так закончился для Андрея первый необычный сеанс обмена мыслями с Марией вне видимости друг друга, первый сеанс телепатии на расстоянии. Отключился от внутреннего разговора, словно положил телефонную трубку. От собственных мыслей не отмахнешься так легко:
— "Ей не нравится, как её называют — гадалка. А как бы она хотела?"
Называть её магом, прорицательницей, ясновидящей не поворачивался язык. Где-то глубоко в подсознании сидело деревенское воспитание, неся в себе ярко выраженное предубеждение, что такое занятие нехорошее, сродни колдунам и ведьмам. А может и не деревенское, а советское с атеистическим мировоззрением. Возможно она с ним одного поля ягодка, потому сама и выбрала нелюбимый, но всё ж такой вот бренд.
Ситуация схожа с церковными служащими. В коммунистические времена их без разбора, всех подряд называли попами, но не "батюшками" и не священниками, а про саны и положения вообще можно и не заморачиваться. Спасибо телевидению сейчас в обиход вошли священнослужители, архимандриты и патриархи, звучит красиво и отношение к ним соответствующее.
— "Священнослужащий — военнослужащий, но не военный, — продолжал рассуждать Хрусталёв, — военный легко и матерно рифмуется". Затем он неожиданно перескочил на сам процесс телепатии:
— "Я так и не понял, как это начинается. Нужно обязательно встретиться и переговорить, как и подобает здравым людям. Иначе крыша может поплыть. Интересно, у Черникова как это произошло?"
С Черниковым он ошибался, с ним произошло совершенно по-другому.
Как получается, что, выбирая свой путь, мы выбираем не тот, который выбирали. А когда начинаем поступательное движение, то понимаем, что не туда идём, но продолжаем идти то ли по инерции, то ли оттого, что нельзя стоять на месте.
Маша была прилежной ученицей и почти отличницей. В соответствии с возрастом, как и все девчонки, играла в куклы, перебирала наряды, видела себя врачом в белом халате. На селе только у врача белый халат идеально гармонировал с профессией, у остальных, или не было соответствия, или цвет чистоты не мог подолгу облагораживать униформу.
Иногда хотелось быть учительницей, но недолго. В пятом классе с появлением нового предмета ботаники — ботаником, изучать пестики и тычинки, но потом, когда тему прошли, страницу перевернули, снова — врачом.
И вот в седьмом классе по деревенским меркам произошло чудо, у девчонки на первом месте физика. Точнее сказать, молодой преподаватель Сергей Александрович, фамилия уже не помнится, открыл для неё новую науку о свойствах и строении материи. В школе он появился неожиданно, почти перед самым новым годом, после окончания педагогического института что-то не сложилось со службой в армии. В сельских школах почти всегда проблемы с вакансиями преподавателей физики, время от времени и математики, а вот с преподавателями русского языка и литературы нет.
С его приходом урок физики преобразился, мало того, что сам он был красавцем, все девчонки влюблялись в него, умел ещё и увлекать за собой в дебри неизвестного. Всё вдруг становилось доступно и интересно, и однажды, играя на уроке в исследователей, определяли всем классом, каким образом можно замерить температуру ручки двери, Маша поняла, что о профессии врача можно позабыть. По весне Сергей Александрович всё же ушёл служить, а вместо него из города приехала молодая физичка-истеричка, но твёрдость решения стать физиком у Марии не поколебалась до самого окончания школы.
Физиком так физиком, родители не противились, а школьные учителя, лишь пожимая плечами, добавляли с надеждой, вот и появится в школе свой преподаватель, и не будет этой чехарды.
В областной университет поступила с первой попытки, училась легко, времени хватало и на многое другое. На втором курсе подружилась с Витькой Черниковым и под его влиянием в летние каникулы махнула с группой студентов и преподавателей на Урал на реку Чусовую попробовать таёжной романтики. Всё было ново и потому изумительно, дружба от привязанности и взаимного доверия продвигалась к иным, более близким отношениям через общность интереса к любопытной вещице.
Обладательницей браслета она стала почти так же, как и Хрусталёв, только не днём, а ночью, и не в городе, а на берегу реки у костра. Отчего-то не спалось, наблюдая звёздное небо, увидела шар — посвети, и он посветил.
Жажда исследования и первенства удерживала от возможности открыться всем, но потребность поделиться заставила продемонстрировать свои новые возможности сначала Виктору, а затем, опять по его настоятельной просьбе и старшему группы, аспиранту Рогалёву.
Образовавшаяся матрёшка, исследовательская группа в группе отдыхающих, по возвращению в университет не распалась в своей малой части, но и не приобрела новых членов. Метафизический характер исследований не оставлял возможности перехода на более открытый формат. Так они и просуществовали до четвёртого курса. Рогалёв копил авторитет парапсихолога, формулируя свои взгляды на паранормальные явления в околонаучных статьях. Витька всё больше сживался с браслетом, и казалось, что это Маша при браслете, а не наоборот.
Мария могла обходиться и без браслета, способности развились очень быстро, несомненно, они дремали в ней до этой поры, поэтому необходимость использовать катализатор стала минимальной, и она надолго отдавала его Виктору. Тот даже на каникулы ездил домой вместе с ним, но достичь таких успехов как она не мог. Такое положение раззадоривало его ещё больше, уже исследования не были исследованиями в классическом варианте, а что-то такое наподобие спортивных соревнований.
