Килира тем временем уже оглаживали шейку бедренной кости. Постепенно вернувшаяся способность мыслить подкинула мне сразу несколько очень интересных мыслей.
Как ослабить заклинание…
Почему я почти перестала ощущать боль от прикосновений жреца?
Мой господин?!
— Что значит — пообещал?!
— Не важно. Так надо. Верь мне, иначе не выживешь, — коротко ответил Альд. — Пока это все, что я могу тебе сказать.
Верить ему? Он же… господин, значит, вот как…
Я снова перестала ощущать вернувшуюся было боль. На этот раз, от накатившего беспросветного отчаяния. Мне хотелось верить подселенцу. Потому что иначе пришлось бы поверить Килиру. Но как бы не оказалось, что в итоге они оба используют меня для достижения каких-то своих целей. Впрочем, из двух зол…
— Иногда приходится жертвовать малым.
— То есть — мной?
— Нет. Объясню в убежище. Сейчас приготовься, кажется, он выбрал кости. Ослабь ток магии, чтобы было не так больно, — скомандовал Альд.
— Ослабить?.. Но я же…
— Подчинение. Беспрекословное.
Я подчинилась. Зеленоватое свечение в местах сочленений моих костей начало бледнеть.
Видимо, Килир это заметил. Он поднялся в воздух, плавно принял вертикальное положение, а затем опустился на ложе так, что уселся сверху на мои колени. Замер, будто выбирая, с чего бы начать.
А я продолжала ослаблять ток магии, рискуя попросту рассыпаться, если перестараюсь. Впрочем, сейчас такой вариант развития событий меня бы вполне устроил. Даже с перспективой не собраться обратно. Тем более — с ней. Тогда бы все просто закончилось…
И все же, видимо, я ослабила связь недостаточно сильно. Хотя, судя по тому, как попутно отказали чары зрения, я довольно-таки серьезно ослабила свои магические возможности в целом. Но слух и, в особенности, неестественно болезненные ощущения от прикосновений оставались. Впрочем, как раз последнее и неудивительно — они, скорее всего, были обеспечены мне Килиром.
Я почувствовала прикосновение к левой бедренной кости. Прошипев какое-то заклинание, жрец провел по ней ладонью снизу вверх. А потом…
Наверное, что-то подобное чувствуют, когда им отрывают ногу.
Потому что, судя по ощущениям, Килир действительно мне ее оторвал.
Почувствовав, как головка бедренной кости с хрустом вышла из таза, я закричала. И тут мое сознание будто разделилось надвое: одна часть меня забилась в истерике, вторая — отстраненно наблюдала за этим, будто бы со стороны. Одна часть пыталась заставить свое непослушное скелетированное тело сделать хоть что-то, двинуть хотя бы пальцем, чтобы преодолеть действие обездвиживающих чар. Вторая же спокойно и безразлично осознавала, что только что это самое тело лишилось и второй бедренной кости. Как и всего, что крепилось к ней.
Клох, мой первый наставник, говорил, что кости любят счет. Наверное, потому, что в его доме их всегда было много. Старый некромаг, порой, развлекался тем, что выдавал мне горсть мелких косточек и предлагал собрать из них… Что-нибудь. А когда я, недоумевая, откуда вообще могли взяться настолько причудливые костяные формы, составляла из них подобие какого-нибудь животного, Клох соединял их в единую конструкцию и заставлял двигаться, показывая, где и в каком месте я ошиблась с предназначением кости.
Странно, что воспоминания об этом моя память скрыла настолько глубоко. Ведь иногда выходило даже забавно. Тем более, что я на своем опыте убедилась, что кости любят счет.
Кроме них у моего тела ничего больше не осталось.
А потом две части моего сознания снова слились воедино, меня снова окатило болью с отсутствующих ног до самой макушки. От безразличного состояния не осталось и следа.
— Спокойно. Ты хорошо держалась в процессе, выдержишь и последствия, — ровный тон Альда если и успокаивал, то очень слабо.
Мне отчаянно хотелось увидеть, что Килир со мной сделал. Сильнее было, пожалуй, только понимание, как же мне на самом деле не хотелось этого знать. Восстановление нормального тока магии не давалось, поэтому я деактивировала все еще работавший слух ради того, чтобы дать крупицу энергии чарам зрения.
Кости Суртаза…
— Шиз, успокойся, тебе сейчас нужна концентрация как никогда, — в голосе подселенца зазвенело напряжение.
— Альд… Он же… Он…
Зеленоватое сияние, соединявшее оставшиеся мои кости воедино, опасно замерцало.
— Да, он унес твои ноги. Не страшно. Главное, держи себя в руках. Найдем и приделаем обратно. После того, как оторвем ему голову.
Успокоиться не получалось. Как и возобновить нормальный ток энергии. Пульсирующая боль в тазу — там, где крепились бедренные кости — не давала сосредоточиться.
— Так дело не пойдет, — вздохнул подселенец. — Возвращайся в убежище.
— Но я же… рассыплюсь.
Странное ощущение — дрожь сознания. Я не могла пошевелиться, и вместо этого тряслись и содрогались мои мысли. Будто они сейчас были моими руками и… ногами.
— Нет. Это не перегрузка, а больше похоже… На медитацию. Но даже если и рассыпешься, хуже, чем сейчас, тебе не будет. Да и мне почему-то кажется, что Килир предусмотрел этот вариант, поэтому будет тебя держать. По моим ощущениям ты должна была рассыпаться еще пару минут назад. Но так даже лучше.
— А как?..
— Скрип половиц. Представь себя в кресле и услышь скрип половиц.
— Ты… издеваешься? Я… на энергии… не могу сосредоточиться. А тут еще… представлять…
Прогресс. Я запоздало заметила, что смогла щелкнуть челюстью. Правда, с учетом сложности этого движения, при нормальной подвижности меня бы сейчас просто трясло всю целиком.
— Захочешь жить — представишь и не такое, — мрачно ответил Альд.
И не поспоришь же ж.
Зал. Вокруг меня зал. Лестница. Стеллажи и книги. Светлячки наверху. Ноги… ох, ноги…
— Не думай про ноги. Кресло и скрип половиц.
Ладно, вторая попытка. Кресло. Мягкое, удобное. Гладкие подлокотники…
…и мои ладони, прибитые к ним кинжалами.
До меня донесся терпеливый вздох подселенца.
— Я… пытаюсь, — мой мысленный голос звучал жалобно и оттого — жалко.
— Не пытайся. Просто делай. Пока ты, — ровно произнес Альд, — пытаешься, — он издевательски выделил это слово, — у тебя ничего не получится. Просто представь, что ты чувствовала, сидя в кресле, и услышь скрип половиц. Этого будет достаточно.
Представить себя в кресле. Где-то в глубине сознания шевельнулось воспоминание о смешанном впечатлении — уютно, но холодно. Сойдет.
Скрип половиц. Скрип… половиц… Кости Суртаза, я забыла ритм!
Меня окатила волна паники. А перед глазами почему-то живо предстала мученическая гримаса на лице подселенца. Да что ж я за бестолковщина-то. Ну почему у меня вечно все…
— Успокойся! — рявкнул подселенец. — Сколько можно отвлекаться?
— Я… — меня охватил жгучий стыд, на пару мгновений вытеснивший даже не утихавшую боль, — забыла…
Я услышала звук, похожий на медленно втянутый сквозь зубы воздух. Похоже, терпение Альда медленно, но верно подходило к концу. То, что источником этого звука
