Отыскав, наконец, нож для резки мяса, налил кружку чая и принялся резать сыр… А в следующий момент раздался звон стекла и он уже пытался ухватить край стола, чтобы удержаться от падения.
Сэт ничего не понял: в глазах потемнело, из-под ног улетела опора — показалось, что либо взорвался дом, либо лопнуло что-то в голове.
Но вот он почувствовал, что стоит на четвереньках, а на полу перед глазами шипит и испускает остатки сизого дыма газовая граната. Он не видел, но ощущал, как разлетается входная дверь и всю квартиру заполоняют вооруженные люди.
Крепкие руки подхватывают его и волоком тащат к выходу. Взгляд метается от одного боевика к другому, но целостная картина все еще не складывается. Все они в силовых доспехах, что слишком круто для любой подпольной группировки. На броне что-то написано, но из-за серьезного головокружения он не может разобрать и буквы.
Его выволакивают на лифтовую площадку и бросают на колени перед дверьми шахты. В этом положении он находится не долго. Индикатор вызова загорается, его начинают поднимать, двери лифта медленно раскрываются… и он нос к носу сталкивается с матерью.
Она улыбается. В ее глазах туман — такой же, как ядовитая взвесь за пределами городских стен. Улыбка меркнет, а взгляд проясняется по мере того, как начинается процесс осознания.
— Что происходит, Саймон? — доносится, словно сквозь вату.
Он не отвечает — просто не может.
— Гражданка, кто вы такая? — тоном не терпящих пререканий спрашивает человек, закованный в черную броню.
— Я… его мать…
— Вы пойдете с нами.
— Нет, ни за что…
Через полминуты Сэт оказался на крыше. Он успел увидеть, что его мать заковывают в наручники прежде, чем его самого бесцеремонно бросили в люк штурмовой машины. Все еще оглушенный газовой атакой он не сумел сгруппироваться и ударился головой о металлический пол.
Сознание померкло, как показалось, всего лишь на секунду, но очнулся он в небольшой комнате с зеркалом во всю стену. Он сидел за столом, а на его руках были наручники, прикованные длинной цепью к полу. В углу висела видеозаписывающая аппаратура, и сиротливо стоял стул.
Он еще не успел полностью прийти в себя, лишь глянул на зеркало, в котором отражался помятый молодой человек в броском историческом костюме, а дверь за спиной уже с шумом открылась.
Вошли двое. Один высокий, сутулый, другой коренастый с азиатским типом лица. Оба в деловых костюмах.
— Итак, — начал Высокий, — как вас зовут?
— Саймон Сэт.
— Вы знаете девушку по имени Сандра? — тут же задал вопрос Азиат.
— Знаю, — кивнул он. — А где я?
— Отвечай на вопрос!! — заорал Высокий, опершись на стол и приблизив лицо к Сэту, настолько, что он разглядел черные точки на кончике его носа.
— Мы познакомились с ней вчера, в игровом клубе, — поспешно сказал Сэт. — Затем отправились в "Аврору" на верхнем уровне, провели там какое-то время и разъехались по домам…
— Где она сейчас?! — вновь забрызгал слюной Высокий.
Сэт помотал головой:
— Я же сказал, что мы с ней расстались что-то около полуночи.
— Значит, вы утверждаете, что видели её последним?
— Я ничего не утверждаю, сэр.
— А теперь послушай меня, — зарычал нависающий над ним дознаватель. — Если ты сейчас же не…
Его разъяренное лицо мгновенно поскучнело, он выпрямился и почему-то дотронулся до уха.
— Нашлась?… — спросил он кого-то, поглядев при этом в зеркало. — Сама вернулась?… Да, сэр. Сейчас.
Бросив ничего не выражающий взгляд на Сэта, он вышел за дверь. Сам Сэт исподтишка глянув на Азиата, понял, что с ним разговора не предвидеться — уж слишком каменным было выражение его лица.
Так и вышло: он не проронил и слова до тех пор, пока не вернулся Высокий.
— Вы догадываетесь, для чего вас сюда пригласили? — спросил он.
Сэт сделал удивленные глаза:
— Пригласили?
Дознаватель едва заметно поморщился — вероятно, ожидал более покладистого поведения. Но сказал вполне миролюбиво:
— Именно пригласили. Наша цель заключалась в ознакомлении вас с нашей организацией и методами ведения допроса. Никто не сомневается в том, что вы честный и добросовестный гражданин нашего города, но нам нужна полная гарантия вашей лояльности. Вы меня понимаете?
— Боюсь, что нет, сэр.
— Дело в том, что вы находитесь на первом месте в списке лучших игроков "Меча и колдовства", а это значит, что вы будете участвовать в международном игровом турнире. Вы летите в Китай — город расположенный очень далеко отсюда. Конечно же, вас там непременно попытаются завербовать — именно поэтому мы устроили эту так называемую репетицию. Вы должны знать, что в случае вашего предательства, никто с вами церемониться не станет. И советую сто раз подумать, прежде чем совершить необдуманный поступок. Теперь вы меня поняли?
— Теперь понял, сэр.
— Вот и отлично.
Он положил на стол перед Сэтом конверт и снял с него наручники.
— Здесь находится ваш билет. Все организационные вопросы с Академией мы уладим. Левиафан отправляется завтра утром — так что не опаздывайте.
— "Левиафан"? Что это?
— Название корабля дальнего следования. Такой у города только один — не ошибетесь. Свободны.
Сэт поднялся со стула.
— Гражданин, — остановил его Азиат. — Ваша победа прославит наш город — так что порвите их.
— Непременно, сэр.
— Сэт! Саймон Сэт! Очнись!
Он открыл глаза и обнаружил перед собой лицо Сандры, покрытое коркой грязи и засохшей крови.
— Где я? — спросил он, медленно вращая глазами.
Лицо перед ним расплылось в кривой усмешке:
— Все там же, в полной заднице. Если не хочешь чтобы я подняла тебя пинками, вставай немедленно.
Он поднялся, прикрыл на секунду глаза ладонью, затем огляделся вокруг. Поле.
Должно быть, когда в мозге вспыхнула очередная порция воспоминаний, он потерял сознание. Вот только, сколько времени прошло?
Он посмотрел на Сандру, и понял, что времени прошло довольно много — по крайней мере, она уже не выглядела изможденной. И это было плохо. Ведь он узнал, что такое "Левиафан", к которому она его вела, узнал и то, что она была если не смертельным врагом, то опасным противником. Она та — кто мешал его планам, какими бы они ни были.
Сэт растирал виски большими пальцами, и пытался понять себя прежнего. Кто он? Глава преступной группировки? Член подпольного сопротивления, целью которого являлось устроить переворот в правительстве и улучшить жизнь людей живущих в трущобах? А может быть он был просто циничным, беспринципным уродом, самое место которого в тюрьме?
