– Откуда он знает про единорога? – изумился сроут.
– У него есть Зеркало Мира, – вздохнул Ирвин, – значит, он все еще не разбил его.
– Получается, он все видит и держит под контролем, – задумался Фантус, – это плохо…
– Простите, а, может, вы нас отпустите? – нерешительно вмешался один из охотников. – Мы-то в чем виноваты? Нам что сказали, то мы и делали…
– Давайте, убирайтесь, – отмахнулся сроут, – но запомните и всем остальным передайте, что Ирвин – повелитель призраков, открутит голову всякому, кто посмеет тронуть его друзей!
Обрадованные свободой, охотники бросились в чащу.
– Надо ехать, – сказал юноша.
– Мы проведем вас через лес, – зашумели призраки.
– А на повозке проедем?
Да, здесь есть тайная дорога. А нам в повозку можно сесть?
Конечно.
Напоив Поинтбулла, друзья отправились в путь. Не поместившиеся в повозке призраки, полетели следом шумною толпой. Куприян со сроутом сидели в обнимку и вместе правили Поллом. Ехали очень весело, призраки распевали куплеты, и особенно друзьям понравилась песня «Ночь тиха, спи маленький вампир». Мелодия и слова оказались простыми и со второго раза друзья уже довольно складно подпевали.
Неутомимый единорог целый день вез всю компанию через лес, а когда стало смеркаться, Куприян принялся подыскивать подходящее для ночлега место.
– Мы думали, к вечеру оставим лес далеко позади, – удивлялся Пилат, – вы не сказали, что он такой огромный.
– Для нас он не очень большой, мы же летаем.
Для ночлега выбрали просторную поляну. Сроут развел костер и вместе с Ирвином занялся приготовлением ужина.
– Все готово, – вскоре возвестил сроут, – просим к столу.
– Как мне надоело есть эту отвратную вегетарианскую пищу! Ее даже «пищей» назвать преступление против нравственности! – ворчал Пилат, копаясь в мешках. На дне он отыскал связку копченой рыбы. – Ну вот, это уже совсем другое дело, – обрадовался пес. – Теперь все в порядке!
Ужинали неторопливо и за разговорами не заметили, как наступила ночь. В безветренной темноте гасли рыжие искры костра, а озверевшие комары пытались искусать даже призраков. Вдруг тишину нарушил протяжный вой…
– Мама! – прошептал Пилат, подвигаясь поближе к Ирвину. – Кажется, здесь есть привидения!
– У-у-у-у-у! – раздалось совсем рядом, и из темноты вынырнули покачивающиеся фигуры с большими горящими глазами.
– Попались, несчастные, – прогудела одна фигура. – Теперь вы не уйдете живыми из нашего леса!
– А ну, идите отсюда, халтурщики, – возмутился Куприян.
– И вообще это наш лес! – загалдели остальные призраки. – Наша территория и нечего здесь шляться! У самих работы нет!
– Ох, извините, нам показалось, что это охотники, – снимая с глаз светящиеся очки, привидения подошли к костру. Это оказалась троица худых бледных подростков.
– Откуда вы, детишки? – поинтересовались огненные ведьмы.
– Мы идем из Казуса.
– Да? Как мило! Наши друзья как раз туда направляются, присаживайтесь к огоньку, сейчас мы вас накормим.
Призраки потеснились, освобождая места новоприбывшим.
– А почему вы ушли оттуда? Чем в Казусе плохо? – поинтересовался кентавр.
– Мы были там домовыми, – вздохнул один бледный юноша, – жили в хороших домах, о нас прекрасно заботились, но потом Казус стал воевать с барклаями, и наши жилища разрушили. В других домах и без нас полно жителей, каждый старается избавиться от конкурента как может, вот нам и пришлось уйти.
– Значит в Казусе война, – Куп задумчиво смотрел на огонь, – неприятно…
– А кто такие барклаи? – спросил Ирвин.
– Довольно подловатый народец, все норовят захапать себе что-нибудь чужое. Они небольшого роста, но очень сильные и крепкие, обычно отращивают длинные волосы и, по-моему, никогда их не моют.
– Бе-е-е-е-е! – скривился сроут. – Вот гадость!
– В Казусе мы долго не задержимся, – сказал Ирвин, – нам надо повидать племянницу Самсунга великого, передать ей письмо и ехать дальше.
– Вы хотите сказать, что собираетесь навестить Амиель? – ужаснулся юноша.
– А кто это?
– Племянница Самсунга, правительница Казуса.
– Мы просто не знали, как ее зовут. Да, именно к ней мы и направляемся.
Все три призрака, как один, уставились на Ирвина и шепотом спросили:
– Зачем? Зачем ты это делаешь?
– Что? – не понял он.
– Зачем ты идешь на встречу собственной смерти? Ты еще так молод, у тебя еще все впереди, ты обязательно встретишь свою судьбу и свою любовь. Поверь нам, Амиель не настолько красива, как говорят. А какой у нее характер! Лучше сразу удавиться, поверь нам.
– Подождите, ребята, – перебил Фантус, – кто-то кого-то явно не понял. Мы просто хотим передать ей письмо от дяди, только и всего.
– Значит, вы не собираетесь завоевывать ее сердце и любовь?
– Вот еще! – хмыкнул Пилат. – Очень надо! Обычно нас завоевывают, чтобы вы знали!
– А вы, наверное, пытались, ее завоевать, да? – поинтересовался призрак с головой оленя.
– Пытались, – вздохнули юноши, – и вот – результат…
– Она вас убила? – ужаснулся Пилат.
– Нет, мы сложили головы на турнире, сражаясь за ее сердце.
– Боже, как глупо, – вздохнул сроут. – Впрочем, каждый видит смысл жизни по-своему. Ирвин, наверное, смог бы положить свою жизнь на поиски Шандолы, Пилат на мешок колбасы, а что до меня, так я свою любимую жизнь вообще ни на что не променяю.
Смысл жизни выясняли еще очень долго, после компания все-таки решила немного вздремнуть. Юношей из Казуса призраки решили взять к себе в общество и позаботиться о них в дальнейшем. Подбросив в огонь побольше веток, компания расположилась вокруг костра и вскоре поляна огласилась громогласным храпом Пилата.
– Да, кажется, я погорячился с усилителем и ухрипителем, – ворочался с боку на бок Куприян. – У твоей собаки, Ирвин, все с этим в порядке.
Но, все же, утомленные долгой дорогой, друзья вскоре заснули, невзирая на рулады Пилата. Где-то в темноте пофыркивал единорог, а большие лиловые звезды с удивлением рассматривали теплую компанию призраков и живых. «Надо же, – перешептывались звезды, – а мы-то думали, что они между собой не ладят…» А живые крепко спали, и им снился хоровод призраков, а призраки видели во снах пестрый хоровод живых…
Ирвин проснулся первым. Утро еще только-только занималось. Поинтбулла видно не было, он летал, впитывая в себя солнечные лучи. Потянувшись, размявшись, юноша решил прогуляться по лесу, он любил такое тихое, насквозь пронизанное тонкими лучами утреннее время. В лесу царила патриархальная тишина, нарушаемая лишь редкими птичьими возгласами. Погруженный в размышления, Ирвин уходил все дальше и дальше в чащу, и вскоре перед ним открылась поляна с прозрачным голубым озерцом посередине.
