— Нет, — сказал Ирваниэль. — Я люблю лежать и к окну не подходил. — Он взял флягу с пивом. — Чем же он странный?
— Если б не его движения и поза, я бы подумала, что он гендер. А еще он одет в черную кожу или что-то похожее. А потом он так вот нагнулся, — Атрелла рукой показала, как нагнулся черный, — и исчез, прямо в воздухе растворился.
Гендер молча допил пиво и, когда девушка уже решила, что он задремал, вдруг спросил:
— Если мы еще постоим, ты можешь сходить на почту и отправить письмо?
Атрелла с готовностью вскочила:
— Конечно, давайте!
Из внутреннего кармана своего необъятного балахона гендер достал небольшой пакет.
— Тут написан адрес. — Он положил на стол пару литов. — Вот, заплати за особо ценную бандероль и доставку курьером.
Атрелла сгребла монетки, пакет и помчалась к выходу.
На первом этаже стоял кондуктор. Увидав выбегающую девушку, он предупредил:
— Через пять минут отправляемся!
— Я быстро!
В здании почты было много народу. Атрелла расстроилась, потолкалась, пытаясь разобраться, куда же сдавать особо ценную бандероль. Все заполняли бланки, скрипели перьями. За окном свистнул Дом. Отправка через минуту.
Атрелла бегом вернулась к транспорту, когда тот уже потихоньку двигался по дороге. Его близнец до Кренга уже ушел. Она вскочила на порожек, просочилась мимо кондуктора. Тот захлопнул дверь.
— Не успела, — хныкнула Атрелла.
— Ну и ничего, — сказал кондуктор, — в шесть утра будем в Нимизе — утром почта безлюдна, отправишь первым делом.
Вернувшись в свой номер, девушка обнаружила, что гендер спит. Потому о неудаче с отправкой бандероли ничего говорить не стала. Решила, что в шесть все выполнит, и совесть ее будет чиста.
Кондуктор постучал в дверь номера за десять минут до прибытия. Атрелла, не обратив внимания на безмятежно спящего гендера, подскочила к двери и приоткрыла:
— Подъезжаем?
— Да, Нимиз через десять минут, уже тормозим. — Кондуктор закрыл дверь и пошел к выходу.
Девушка принялась лихорадочно одеваться.
Она стояла рядом с кондуктором в числе прибывающих, дожидаясь, пока дом не остановится совсем. Наконец, кондуктор открыл дверь. Пассажиры посыпались на площадь.
И ничего не изменилось. Такие же торговки, только лица заспанные, да воздух слегка морозил. Атрелла вприпрыжку помчалась к зданию почты.
Безлюдна почта?! Ага! Как же!..
Народу было, конечно, меньше, чем вчера вечером в Бениде, но очередь в шесть человек собралась именно у того приемщика, что занимался посылками и бандеролями.
Атрелла расстроенно всплеснула руками:
— Что ж такое, и даже утром народу много?
— Так ведь транспорт пришел, — сказала стоявшая впереди дама. — Сейчас посылки в него погрузят. Тут всегда так, когда приходит самоходный дом.
"Вот дура! — подумала Атрелла. — Как же я не сообразила, что все почтовые отправления забирает именно мой транспорт?". Она звонко спросила:
— А мне особо ценную бандероль, с курьером отправить, это к кому?
На нее посмотрели все, кто был на почте. Приемщик высунулся из-за стойки:
— Пройдите к начальнику отделения!
Атрелла оставила очередь и пошла к указанной двери. Начальником оказался молодой парень, судя по рыжей шевелюре и открытой улыбке — типичный литарий. Девушка поздоровалась и выпалила:
— Мне нужно отправить особо ценную бандероль с курьером.
Она положила пакет перед начальником, тот глянул адрес и сказал:
— Десять литов. Вот бумаги — заполняй.
Атрелла побледнела. "Как десять? Ирваниэль дал только два! Старый гендер совсем не знает, что сколько стоит, или живет ценами тысячелетней давности!".
— Десять? — голос ее дрогнул. — Извините, мне нужно вернуться за деньгами в номер.
— Давай быстрее! — поторопил рыжий начальник, — транспорт отходит через полчаса!
До Атреллы вдруг дошло, но она спросила на всякий случай:
— А курьер поедет на этом транспорте?
— Естественно, — пожал плечами начальник. — Три лита за проезд, и остальные за работу, плюс налоги.
Озадаченная девушка пошла к самоходному дому. Мимо прошел полицейский в форме, внимательно поглядел на Атреллу. Она не обратила внимания, только на секунду ощутила исходивший от него странный химический запах.
В коридоре ее остановили. Подошел дядька в сером плаще и показал жетон полиции.
— Вы пассажирка из тринадцатого номера?
— Да, я, — Атрелла пыталась заглянуть за спину полицейского. — А что случилось?
В номере шла какая-то возня. Из двери показались ноги гендера, потом вышли двое и еще двое, неся его на балахоне. Трехметровое туловище было неподвижно.
— Что с ним?
— Умер.
— Как умер? Он спал… Мы вчера с ним разговаривали. Потом он уснул.
Дядька в плаще уже отвернулся от девушки, он разбирал какие-то свитки и посторонился, пропуская тело. Атрелла принюхалась: здесь витал тот же странный химический запах, каким пахнуло от полицейского на улице. Может, так все полицейские пахнут?
— Ирваниэль Валехо Бер Даргно. Место рождения — Северный Харанд, имение Валехо. Главный королевский архивариус. И никаких подорожных документов, предписаний или направлений. А лет ему… — полицейский охнул, — вот это да! Я думал, столько не живут. Думаю, ему уже срок пришел. Путешествовать в таком возрасте — не для древних гендеров.
Полицейский цепко взял Атреллу за руку, и та непроизвольно отметила, что его мучают гастрит и еще вросший ноготь на правой ноге. Она заставила себя забыть, отключить лекарские способности.
— Пойдемте, подпишете протокол как свидетель, и можете ехать дальше.
Полиция покинула номер. Атрелла в суматохе совсем забыла о бандероли. Когда дом покатился, она заперла дверь и долго плакала. Ей было жалко старика. Кондуктор побеспокоил ее через час и, зайдя в номер, сказал:
— Если госпожа хочет путешествовать дальше одна, за два лита я на следующей станции зарегистрирую на ее имя весь номер.
Атрелла выложила на столик золотые, что дал ей гендер:
— Вот. Мне не нужны попутчики.
— Как вам будет угодно, — кондуктор забрал деньги и ушел. В своем служебном помещении он и не подумал ничего записывать, ведь номер и так оплачен до конечной станции. Облапошил доверчивую девушку, воспользовавшись ее подавленным состоянием…
Атрелла устроилась полежать и принялась думать: что же дальше? До Продубина еще два дня пути. А там нужно найти университет, учебную часть. Впрочем, всему свое время. В бок что-то давило. Она достала мешающий предмет.
