— Совсем никогда не порвётся? — с расчетливым интересом спросил бородач и ещё раз растянул в руках лямку, проверяя прочность.
— Что угодно можно порвать, если приложить побольше дурной силы, — философски заметила Шерил и забрала у него свою собственность.
— Брон, — мужик, представляясь, протянул руку для рукопожатия. — Такие вещи мне нужны. Дорого берёшь?
— Договоримся.
И договорились. Правда плата за магические услуги была предложена в вещах и продуктах.
— И жить вы будете на полном довольствии, — расписывал перспективы Брон, пока они катили в удобном возке в сторону небольшой коневодческой фермы.
— Не понимаю, почему не монетами, — качнула головой Шерил. — Это неудобно — подбирать эквиваленты, из того что есть у вас, к тому, что нам надо и того, что мы сможем за это предложить.
— Э-э-э, так времена для этого неподходящие, — поднапустил тумана конезаводчик.
— Дешевеет всё, а деньги дорожают. Война на носу, очередная, — это лаконичное объяснение Ярека должно было бы быть предельно ясным, но Шерил ещё больше запуталась: что-то ей в этом логическом построении показалось неверным — надвигается война, а всё дешевеет.
— Это как? — она перевела взгляд с одного на другого мужчину.
— Деньги изымаются из оборота, — неохотно пояснил Брон. — Из наших монеток доспехи хорошие получаются: и от удара и от магии берегут.
— И кто может позволить себе подобную роскошь? — прикинула стоимость подобной защиты Шерил.
— Элитные воины империи, — невесть с чего задрал нос Ярек. — И Сиятельные тоже, когда на поле боя выходят.
— Не, — не согласился Брон. — У тех доспехи конечно же есть, но у них они родовые, от отца к сыну передаются, редко когда новый комплект делать приходится. А вот простые воины те — да, каждый за подшивку куртки сколько сможет менке насобирать, тот столько пришьёт.
Ярек призадумался, прикидывая что-то, а Шерил продолжила расспросы:
— Это перед каждой заварушкой у вас деньги из оборота исчезают? А потом так же резко появляются после войны. И как ваша экономика только выдерживает такие перепады?
— Не после войны, а после первой же крупной битвы. Похоронные бригады, что наши, что тёмные (кто битву выиграет, тот тем и занимается) не только о телах заботятся, но и в обязательном порядке верхнюю одежду с покойничков срезают, — со спокойным цинизмом заметил Брон. — Правда, некоторая часть монеток опять же возвращается к выжившим. Свои же везде люди, а чем больше монеток под куртку вшито, тем больше вероятность и дальше оставаться в живых.
— Постой, а металлические кольчуги и прочие там латы у вас не в ходу? — удивилась Шерил.
— А толку в них? От магии всё равно не спасают. От кожаных стёганок и то больше толка бывает.
Это последнее замечание натолкнуло Шерил на ещё одну тему для расспросов: почему здесь так мало были распространены изделия из кожи, а те что есть, стоят непомерно дорого? Повседневная обувь плетётся из таких тонких ремешков, какие в ином месте пошли бы только на выброс, а Ярековы так толком не разношенные парадные сапоги действительно имели немалую стоимость. И слушая пространные объяснения Брона о том, что дубильни расположены в основном на севере, а здесь их совсем мало, о слишком долгих дорогах и высоких торговых пошлинах, о прочем, что мешало организовать выделку кож прямо здесь, на месте, Шерил всё больше приходила к выводу, что у местных точно какое-то поголовное размягчение мозгов на почве всеобщей благостности. Уже сколько раз сталкивалась, с тем, что необходимость поднапрячься и сделать что-то новое, чтобы кардинально улучшить свою жизнь, вызывает ленивое недоумение. Зачем? Ведь и так всё хорошо и так всё идёт по накатанной. Вот и Брон, сетует, возмущается, а как-то впустую, без желания изменить порядок вещей.
ШерилНаблюдать за Яреком, когда тот принимался ворожить над лошадьми, было настоящим удовольствием. Нежно, ласково, осторожно, словно бы не коня уговаривал, а с девушкой ворковал, подбирался он сначала поближе, потом ложил руку на плечо или мощную конскую шею, глядишь, и он уже во всё начёсывает и наглаживает копытного капризника. Два, три, таких сеанса и вот уже самый нервный жеребец спокойно позволяет войти конюху в стойло.
Однако же действо это было только для избранного зрителя, до него допускалась только сама Шерил и их добрый хозяин — Брон. Вот и сейчас, когда она подобралась поближе Ярек дёрнулся, насторожился, потом осознал кто именно пришёл, успокоился и, ласково похлопав по шее кобылу, у ног которой путался крепенький тонконогий жеребёнок, направился к ограждению загона.
— Как? Сговорились? — речь шла об их оплате. И дело было даже не в том, что Брон внезапно решил урезать гонорар бродячих кудесников, совсем нет. Просто не всё из запрошенного имелось у него в наличии и пришлось торговаться с соседями, обменивая мешки с зерном, капустные кочаны, кур и уток, свечной воск, и прочие товары по такому зубодробительно-сложному взаимозачёту, что Шерил даже не пыталась вмешиваться в торг.
— Кое-как, — за последние дни, зарабатывая себе на одну очень важную вещь, Шерил практически без преувеличения натёрла себе мозоль на языке, так что без крайней необходимости предпочитала обходиться односложными ответами. Вместо объяснений она достала из простеньких ножен лёгкую саблю и протянула на осмотр. Ярек с жадным любопытством выхватил оружие из рук названой сестры и так лихо-неосторожно принялся вертеть её в руках, что Шерил сочла за лучшее вынуть её из его ладоней и вернуть в ножны.
— А тебе не кажется, что оружие на поясе у мужчины будет смотреться намного естественнее? — с намёком произнёс Ярек.
— Естественнее — не естественнее, какая разница? — она не удостоила названного братца даже взгляда, пристраивая оружие обратно на пояс. — Я умею им пользоваться, а ты нет — вот и весь сказ. Случись что, и у меня не будет времени просить тебя передать мне саблю. Это, надеюсь, понятно?
Ярек тяжело вздохнул, признав разумность доводов, но кинул на ножны такой сожалеющее восхищённый взгляд, что стало ясно: не только от безысходности подался он на военную службу. Теперь весомых причин и дальше задерживаться на Броновой ферме у них больше не было, хоть он и звал временных работников остаться ещё, а то и вовсе осесть насовсем. Припасы, из категории долгохранящихся уложены в мешки, оружие, отсутствие которого всё больше и больше напрягало Шерил, доставлено (уже несколько раз им приходилось отстаивать свою свободу и имущество при помощи посох и кулаков) и оставалось только дождаться вечера, чтобы вновь вернуться на большую дорогу.
