— Когда ты уснешь, я тебя убью….
Какой теплый приём. Позднее я узнал, что этот несчастный имел неудачу нарваться на толпу потерявших контроль и голодных дементоров. Они-то и свели его с ума, хорошо еще хоть душу не сожрали. Хотя, не уверен, что это хорошо для него самого.
Итак, вернемся к размышлениям.
— Когда ты уснешь, я тебя убью! — громче сказал мой сокамерник.
Я понял, понял. Заткнись.
Итак, доступа к деньгам я не имею. Убедить в своей невиновности тоже никого не смогу — свидетелей и доказательств больше, чем нужно. На сотню Пожирателей хватит, чтоб им пожизненное впаять.
Естественный вход — у меня дед Министр Магии России. Можно дать ему знать о моем положении. Но стонет ли он помогать? Нет. Он, как Министр, не может злоупотреблять властью и ухудшать отношения с Англией и остальным миром. Как правитель, он обязан проигнорировать родственные чувства — и я вполне его понимаю, и ээто одобряю. Так что на деда надежд нет.
Смогу ли я убежать? Мое преимущество — анимагия. Отказать, Малфой наверняка меня сдал и в этом плане.
Что еще? Ничего! Слишком мало информации. Возможность для побега, может, и будет. Но только, если по ходу суда. И то не факт.
— Когда ты уснешь, я тебя убью!
— Да заткнись ты уже, — не выдержал я.
— КОГДА ТЫ УСНЕШЬ, Я ТЕБЯ УБЬЮ! — внезапно закричал сокамерник, брызгая слюной.
— Когда я захочу спать, я сам тебя убью! — не остался я в долгу.
Сокамерник замолчал и уставился на меня, как будто говоря: «Ладно, посмотрим». После этого вернулся к раскачиванию.
В камере не было ничего, то можно было бы использовать, как оружие. Беда.
«Подождем, и решение появится само».
Не могу сказать, что это мне нравится. Я сел на нары и погрузился в размышления.
Первым делом, от нечего делать, посмотрел свое состояние, благо палочки для этого не требовалось. И тут меня ждала неожиданность: мой уровень магической сил был невероятен. Раза в три больше, чем раньше! Может это из-за….
«Сожранной души Лорда? Да».
Вот так здрасте! Не ожидал…. И почему я раньше не пытался кого-нибудь съесть, раз я и силу поглощаю?
«Потому что попробуй т это сделать — и место в психиатрической лечебнице тебе обеспечено. Не забывай, что душа Лорда была не в лучшем состоянии, только поэтому ты провернул такое!»
Я помню, помню. Ну, раз уж нечем заняться, начну я разбираться в воспоминаниях Лорда.
Он сопротивлялся, гаденыш. Мой сокамерник пытался меня бить и оттолкнуть от себя. Но я все сильнее сжимал его горло, не смотря на его трепыхание. Он не хотел умирать, не смотря на свое безумие. Хотел жить. Тогда зря он так меня встретил. Совершенно не хотелось проверять, убьет ли он меня во сне. Поэтому, я решил ударить первым.
Душил я его грамотно. Не сдавливал горло, перекрывая воздух, а правильно. передавил кадык, врезаясь пальцами в середину горла. Это требовало большой силы, но я мог это сделать.
Очень быстро сумасшедший перестал дергаться. Еще через минуту я его отпустил и скинул мертвое тело на пол. Я видел, как его душа покинуло тело, но даже не пытался ее сожрать, не смотря на жгучие желание.
А утром пришли авроры. Обнаружив мертвого сокамерника, они были впечатлены. Настолько, что долго и с удовольствием меня били. Били, потому что боялись. Их страх я ясно ощущал. Да и аура дементора способствовала — амулеты-то у меня отняли.
Больше со мной никого не садили.
А еще через три дня меня сковали по рукам и ногам и повели на суд. Но перед этим меня навестил (фанфары!) сам Гарри Поттер! Дважды Победитель Волдеморта!
И, самое смешное, я знал о причине его прихода.
— Это правда? — сразу спросил он.
— Что именно? — сыграл в неосведомленность я.
— Что ты мой брат.
О, да. В моем завещании было ясно сказано, то в случае моей поимке и осуждению, передать мой запасной сейф Поттеру с указанием нашего родства. Видимо, гоблины выполнили мою последнюю волю. Спасибо им, теперь я могу иметь удовольствие наблюдать за ошеломленной рожей Поттера.
— Правда, — кивнул я, — Можешь провести ритуал подтверждения у гоблинов, они не врут. Хотя, слово «брат» тут не подходит. Мне больше нравится считать, что твой папаша трахнул мою мать и, тем самым, появился я.
Поттер замолчал, не знаю, что сказать. Я его не винил — сам пришел в шок, когда узнал.
— Не вижу радости, — нарушил молчание я, — Ты же, мать твою, Победитель Волдеморта. Дважды. Ты же «спас» весь магический мир! Где же твоя радость?
— Нет причин для радости…. Погибло столько людей….
— Верно. Я даже не буду говорить, что этих смертей можно было избежать. Возможностей для этого было полно. Но ты ведь понимаешь это, так ведь?
— Почему ты стал таким? — неожиданно, с грустью, спросил Поттер.
— Потому что это мой выбор. И ничуть не жалею о своем выборе и не раскаиваюсь.
— Мне жаль, что так получилось, — признался мой брат, — Я хотел бы это изменить, но не могу. Я мог бы воспользоваться своей популярностью и добиться твоего освобождения. Но я не буду. Тебя будут судить и приговорят к пожизненному заключению в Азкабане, это уже решено заранее. Процесс над тобой будет показательным, освещен газетами всего мира. После этого все воспоминания о тебе будут уничтожены — тебя просто вычеркнут из истории, и ты навсегда останешься в Азкабане.
Поттер замолчал, внимательно изучая мое лицо. А я лишь улыбался — ничего нового он мне не сообщил.
— Мне жаль тебя…. брат. Но ты должен ответить за свои преступления.
Он развернулся и зашагал к выходу.
— Что ж, — сказал я ему в спину, — Значит, НАШЕ время еще не пришло.
Суд был забавным. Присутствовали все мои друзья — члены АД, Поттер с Уизли и Грейнджер, другие ученики, преподаватели, даже парочка слизеринцев. Это помимо тех, с кем я работал в дни своего величия. Ну и, конечно, полно репортеров, которые щелкали своими фотоаппаратами и писали в своих блокнотах.
А судил меня человек, который в дни моего величия передо мной стелился и был моим информатором. Кстати, работал на новую власть он так хорошо, что даже удостоился похвалы от Пия. Среди присяжных тоже были знакомые лица.
И лица всех этих людей были искаженны ненавистью и презрением. А я улыбался. Мне были действительно весело смотреть на всех этих выродков и купаться в их ненависти.
Меня усадили на стул посередине и приковали к нему. Боятся. И правильно делают — будь у меня возможность, обязательно б порвал глотки парочке уродов.
— Вы Александр Стоун? — «грозно» спросил судья.
— Да, — решил я не открывать свое истинное имя.
— Вы знаете, в чем вас обвиняют?
