Дверь открылась, и Печаль отпрянула и села на кровать.
Два человека стояли на пороге, и Печаль обрадовалась, что там не было Аркадия Рэтбона. Там была девочка лет десяти, ее волосы были двумя длинными косами, достающими до ее талии. Другая была подростком. Ее волосы были коротким каре, на уровне острого подбородка. У них была золотая кожа и темные глаза раннонцев. Старшая держала поднос, Печаль приподняла брови.
Девочки молчали.
— Это мне? — спросила Печаль, кивнув на поднос.
Девочки тихо зашептались, потом кивнули. Старшая протянула его, словно приглашала Печаль взять его.
— Вам придется его принести, — она улыбнулась. — Я немного связана.
Они переглянулись, и младшая смело кивнула, словно она была главной.
Через миг Печаль поняла, что она и была главной, когда девочка вытащила опасного вида нож из-за спины и вытянула уверенную руку с ним.
— Наш папи сказал, если ты что-нибудь попробуешь сделать, я должна тебя порезать. Я не хочу, — серьезно сказала она, — но сделаю это.
Печаль сглотнула, отошла к кровати, вжалась спиной в стену. Мысли о подавлении девочек пропали при виде оружия, которое малышка уверенно сжимала в ладошке.
От ее действий старшая девочка пересекла комнату вместе с маленькой телохранительницей, опустила поднос на стул. Печаль видела, что там была сменная одежда, большой кувшин воды, чашка, немного сухарей и оливок, а еще паста, похожая на сметану, в пиале.
— Я не пытаюсь надоедать, — сказала она младшей девочке, — но как мне есть, если руки связаны?
— Мне можно разрезать веревку, — ответила девочка. — Папи сказал.
— Хорошо. Можно спросить, кто такой папи? — попробовала Печаль.
Девочка пусто смотрела на нее, и Печаль вздохнула.
Она подвинула ноги, поднялась на коленях и показала ребенку связанные запястья. Кровать прогнулась, когда девочка забралась на нее. Миг давления, пока она перерезала веревку. Печаль сглотнула, нож явно был острым.
Печаль медленно повернулась. Старшая девочка ждала на пороге, младшая пятилась от Печали, нож опасно блестел в ее руке.
— Спасибо, — Печаль решила, что вежливость не навредит.
Девочка ухмыльнулась, словно знала, что Печаль делала.
— Тебе нужно поесть. И переодеться. Кто-то скоро придет за тобой, — сказала старшая девочка, ее голос был тихим и хриплым.
— Тогда я подожду тут, — сказала Печаль.
Ее похитители странно посмотрели на нее, не понимая шутку, и ушли, закрыв дверь с тихим щелчком, который не напоминал замок, но все равно не утешал. Там могла быть армия детей с ножами. Пока у нее хотя бы были кровать и еда. Когда она столкнулась с Сыновьями Раннона в прошлый раз, все было не так приятно.
Она надеялась, что Шарон и другие были в порядке. Все стражи порядка сейчас, наверное, терзали страну, пытаясь найти ее. Но они не знали, где она была.
Она потянулась к сухарю, но рука замерла в воздухе. Иррис. Иррис знала бы, где ее найти. Она знала о Сыновьях Раннона, и откуда они. Она знала бы, что Печаль где-то в Прекаре, и она сказала бы Шарону и стражам об этом.
Печаль сменила пыльную и изорванную одежду, в которой была в деревне, на одежду, которую ей оставили. Одежда была мужской, пуговицы на тунике были не с той стороны, и они были старыми. Ткань была мягкой, ее много раз стирали. Она пригладила волосы, помыла руки водой, съела то, что ей оставили. Она не переживала из-за яда. Они держали ее в плену, им не нужно было тайно убивать ее. Они могли сделать это открыто. И гадко, если хотели.
Они чего-то хотели, как решила Печаль. Потому она еще была жива.
Дверь снова открылась.
В этот раз девочек не было, как и ножей. Огромный мужчина заполнил собой дверной проем. Он выглядел как Лувиан, если бы он был создан из гор и лун и всего остального, что было больше, чем человек. Глаза мужчины были той же формы, что у Лувиана, но без очков, и у него были высокие скулы и острый подбородок, а еще немного щетины. Лувиан, но с грубыми чертами.
Это уже был Аркадий Рэтбон.
— Здравствуй, Аркадий, — сказала Печаль.
— Не верно.
Его голос сочетался с его обликом, мрачный и гулкий, напоминающий лавину. Но он говорил правду, он не был Аркадием. Его голос преследовал ее в кошмарах так долго, что она запомнила его.
У Лувиана было три старших брата. Старший, Самнер, был в темнице, насколько она знала.
— Лоутон? — сказала она.
Он пожал плечами, значит, она была права.
— Идем, — прорычал он.
Печаль тихо встала с кровати. Не было смысла перечить ему или пытаться бороться.
— Куда мы идем? — спросила она.
Он промолчал, указал ей следовать за ним.
У нее не было выбора, и она пошла.
11
Что-то гнилое в Ранноне
Пытаясь сохранять спокойствие, Печаль вышла за Лоутоном из комнаты в узкий коридор без окон. Она старалась, но ее ноги дрожали, разум кипел. Аркадий Рэтбон не хотел бы, чтобы она жила. Она не верила, что выживет там, куда он принес ее. Но зачем тогда кормить и одевать ее? В этом не было смысла.
Она плелась за Лоутоном по проходу, они миновали ряд дверей, похожих на ее. Камеры, как она поняла. Это была тюрьма. Она не знала, что происходило, когда она потеряла сознание, не знала, забрали ли они еще кого-то. Шарона было просто схватить, и Дугрей мог быть тут.
Она прошла к стеклянной панели в одной из дверей и заглянула. Там было пусто.
Ощутив, что она остановилась, Лоутон повернулся и приподнял брови.
— Прошу, — сказала Печаль, она не могла терпеть. — Тут кто-то есть? Мои друзья?
Лоутон молчал.
— Прошу, просто скажи. Я умоляю.
После долгой паузы он ответил:
— Увидишь. Идем.
Он снова зашагал, и ей пришлось идти за ним.
Все было, как предсказал Веспус: еще один мятеж против правящей верхушки, еще одну династию убирали. И, как он и говорил, Вентаксисы были на стороне проигравших.
Ах, но ведь она не была Вентаксис? Она была в жуткой ситуации, но почти улыбалась. Что они будут делать, если узнают?
Лувиан остановился, и Печаль чуть не врезалась в него. Его локти были широкими, выпирали, и, когда Печаль услышала скрежет, она поняла, что он открывал замок, крутя его, как колесо.
Еще рывок, и она услышала гул, замок открылся, и Лоутон открыл дверь.
— Там, — сказал он, открывая дверь перед собой.
Печаль расправила плечи, готовая увидеть похитителей.
Комната была большой, холодной и темной, свет исходил только от чего-то, похожего на огонь в дальнем углу. Запах был затхлым, и она сморщила нос.
В центре были тени, свисали с потолка, и на жуткий миг Печаль подумала, что это были тела, а потом поняла, что это были мешки, висящие на цепях. У края комнаты было то, что она не могла разобрать — скамьи и стопки чего-то — но свет был тусклым, и она боялась вглядываться.
— Идем, — сказал Лоутон.
Печаль замерла. Он нависал за ней, перекрывая дверной проем. Ей пришлось идти к огню.
Она приближалась, разобрала тени людей, сидящих у огня. Их было четверо, сидели полукругом спинами к ней, то ли не знали, что она была там, то ли игнорировали ее. Она была в футах от них, услышала знакомый тихий смех и ответ низким голосом. Она не могла разобрать слова, но узнала его.
То был Аркадий Рэтбон.
Она узнала и другой голос.
— Мэл? — позвала Печаль, не веря ушам.
Силуэты повернулись к ней, один встал, высокий, тонкий и изящный как ива.
Его движение открыло свет, и она увидела всех.
Но ей не нужен был свет, чтобы узнать его. Она могла найти его в любой толпе.
— Расмус?
Риллянин шагнул вперед, его лицо было открытым.
— Привет, Печаль.
— Что… что… — она не могла закончить.
— Печаль. Мы так рады, что ты тут, — сказал Мэл.
Аркадий Рэтбон сидел рядом с Мэлом, словно так было все время, он напряженно кивнул Печали, пока она смотрела на него, раскрыв рот, кровь шумела в ее ушах. Ей это явно снилось. Точно, она еще спала, и вещество, которое ей дали, играло с ее подсознанием. Это не было возможно… это не могло…
