– Слушай, – Лин тоже немного успокоился, – объясни, почему она тебя до сих пор не подлечила хоть немного? Она же может…
– Вот почему, – Пятый поднял левую руку и продемонстрировал Лину свежий, ещё не успевший исчезнуть, шрам. – Контроль. Она боится. И меня, и за меня… Понимаешь?
– Ещё как… со мной было очень похоже… Расскажи, как всё получилось.
– А, это… просто, когда я почувствовал, что – всё, я… послал сюда Ленку. Она должна была передать материалы… и передала… вот… – он беспомощно пожал плечами, вернее, попытался это сделать. – Лин, я понял – умирать совсем не страшно… это… как падать… не знаю, слов нет… но не страшно… они меня вытащили. Ренни видел… кажется, они мне легкие пересадили, я не понял… очнулся несколько дней назад, не помню, сколько точно. Пытался уйти, они не дают… я-то думал – зачем им это?… И не надеялся…
– Я тоже. Видимо, именно этого от нас и добивались… там. Я… – Лин снова взял Пятого за руку, – я не хотел оставаться… тоже уходил… совсем уходил… только вот Жанна… только она… а сам…
– Лин, мне всё понятно, – Пятый тихо вздохнул. – Ты понимаешь, что нам всё равно нужно будет уйти? – Лин кивнул. – За себя… не за тебя, но за себя могу сказать, что их прощение мне не нужно… вернее, было нужно… когда-то, я и забыл уже, когда. Теперь… Лин, мы подождём ещё немного, а потом…
– Да, Пятый. Ты прав. Тем более что находиться тут всё равно не возможно. Всё чужое. Или мы за эти годы стали столь чужими… не знаю. Но я даже по коридорам не хожу, – Лин криво усмехнулся. – Это я-то… смешно?
– Не очень, – ответил Пятый. – Лин, у неё тут очень хорошая система, новая, кстати… поговорим потом, хорошо?
– Ты думаешь, в моей комнате другая? – спросил Лин.
– Не знаю… Лин, не уходи никуда… Посиди тут, пожалуйста… спать хочу, а уснуть не могу, – у Пятого в глазах стояло отчаяние. – Совсем не могу… страшно, Лин…
– Не надо, – Лин сел поближе к другу. – Хочешь, сказочку расскажу?
– Давай, – согласился Пятый.
– Жили-были два дурака, – начал Лин. – Не хотели они ничего плохого сделать, на том и стояли, а в итоге наворотили такого, что теперь у сотен людей голова болит. А сами потом умерли быстро и счастливо. Всё понял?
– Хорошая сказка, Лин, – одобрил Пятый. – Только больно куцая. Ты её доработай, пожалуй…
– А зачем? – удивился Лин. – Для кого, скажи на милость?… Это же никому не нужно и неинтересно. Спи, дружок, я тут. И никогда больше я не позволю, чтобы с нами учинили такое. Никогда.
– Я тоже, – прошептал Пятый. – Никогда…
– Так и должно быть. Всё верно… – ответил Лин. Но Пятый уже спал. Лин осторожно встал с кровати, вывел терминал детектора на визуальный уровень, свёл его с системой жизнеобеспечения, подключённой к комнате друга, а затем спросил в пространство:
– Айкис, вы что? Издеваетесь? Его за три дня можно поставить на ноги, а вы…
– Лин, опомнись, – попросила Айкис. – Чем ты смотрел? Глазами или ещё чем-то? Вся подготовительная работа проведена. Всё готово. Вот только…
– Что – “только”? – угрожающе спросил Лин.
– Теперь – ничего. Всё будет хорошо, Лин. Я тебе это обещаю. Ты будешь с ним?
– Да, – ответил Лин. – Я, с вашего позволения, вызову Жанну.
– Я здесь, – откликнулась та, – придти?
– Жду, – Лин отключил терминал. – Всю жизнь я чего-то жду. И то хорошо. Иногда удаётся дождаться чего-то хорошего…
* * *
– Я не смогу, ребята…
– А ты попробуй, – Лин сидел на корточках рядом с кроватью. – Потихонечку.
– Хорошо, – Пятый попробовал было приподняться на локтях, но снова рухнул на кровать – голова закружилась.
– Дзеди, – с лёгкой укоризной в голосе произнесла Жанна, – не мешай кровати.
– Правда, Пятый, постарайся подниматься помедленнее. Она тогда…
– Голова… Лин, подожди минутку…
– Ну уж нет, ты у меня сегодня сядешь, – твёрдо сказал Лин. – Ренни сказал, что ты для этого вполне в норме. Он говорит, что ты…
– Лин, оставь ты его в покое. Давай, я помогу, – Жанна села рядом с Пятым на кровать и тихонечко потянула спинку кровати на себя. Спинка пошла следом за её рукой, как привязанная. Понемногу… выше и выше…
– Всё, довольно, – Пятый слабо поморщился, – я не могу…
Он полулежал на своей услужливо приподнявшейся кровати и смотрел в потолок. С того первого разговора прошло шесть дней, а он всё никак не мог до конца понять – что же с ним такое происходит?… Словно исчезло всё, а потом вдруг осколки того, что он считал раньше своей жизнью, посыпались на него… их острые грани впивались в душу… ранили…
– Я тебе сок принёс, – сказал Лин. – Будешь?
– Давай, – ответил Пятый, не меняя позы. – Никак не могу привыкнуть…
– К хорошему быстро привыкают, – заметил Лин, – и это правильно.
– Я постараюсь, Лин…
– Вот и хорошо. Пей.
– Дзеди, может, немного повыше сядешь? – робко спросила Жанна. – Прольётся же все…
– Ну и что? – в голосе Пятого звучало безразличие.
– Я тебя не понимаю, – призналась Жанна. – Зачем ты… так? Они старались, а ты… из-за чего?…
– Я их об этом просил? – тихо произнёс Пятый. – По-моему, мне хотелось чего-то совсем другого. Или я не прав?
– О, Господи… ты можешь понять, что все твои планы не осуществимы без того, что…
– Хорошо, я постараюсь… трудно только, восемь месяцев лежать, а потом так сразу… – Пятый глубоко вздохнул, закрыл глаза и неуверенно сел. Кровать мгновенно приспособилась к его позе и он получил возможность расслабиться. Тело слушалось, это было столь непривычно и странно, что поначалу Пятого это даже пугало. Айкис, хотя он и не просил её об этом, рассказала, что с ним сделали за месяц, который он спал. Вырастили и пересадили новые лёгкие, почки, селезёнку… восстановили позвоночный столб, существенно улучшили работу сердца… провели повторную корректировку. “Немного подлечили” – именно так выразилась Айкис. И не преминула добавить, что она просит его (именно просит, это надо же!) согласиться пройти воссоздание, если будет на то разрешение – результаты всех трудов врачей не устраивают. Он всё-таки болен, всего исправить не удалось… Он отказался. И спросил Айкис – а в голову ко мне вы почему не слазили? Там, вероятно, тоже найдётся что-то, что можно поправить. Дурно получилось, что говорить. Очень неприятно. Потом… ах да, потом она позвала Лина и попросила его… нет, про это не стоит… Какая глупость! Какой фарс, нелепость и бессмыслица!… Пока он, идиот, учится сидеть – там, на Земле, снова входит в силу (хорошо бы в силу, а то ещё и в противодействие) мощный тёмный эгрегор. От сознания этого Пятому делалось дурно. Где он просчитался?… Как он мог допустить, что… нет, это не возможно…
