ГЛАВА 11
Истинный рыцарь имеет строгий кодекс чести: он не может отклонить вызов, он всегда держит своё слово. У меня тоже есть свой кодекс чести, но более гибкий.
Мы провели оставшееся время в башне отдыхая, чтобы восстановить силы для испытаний, которые ждали нас впереди. Ели экономно куски баранины, принесённые для нас Уиндой. Слэйк этого потребуется больше, чем нам; скоро, чтобы выжить, ей придётся сидеть на диете из крыс.
В то время, как Торн охраняла туннели, а Слэйк несла вахту на стене, я решила ещё раз поговорить с Дьяволом. Моим намерением было приложить некоторое давление на него и сделать наш побег из башни более уверенным, поэтому я вытащила голову из кожаного мешка и положила на низком столике. Затем, после того как вынула яблоко и шипы, я села, скрестив ноги, перед ним так, чтобы наши лица были на одной высоте.
— Если ты в состоянии, поговори с рабами своими. Прикажи им уйти! Если они не покинут лес, я вырву твой оставшийся глаз.’
— Что есть зло? — спросил Дьявол не обращая внимание на мои слова.
— Так скажи мне! — ответила я. — Ты тот, кто это должен знать!
Рот улыбнулся, обнажив пеньки сломанных зубов. — Единственное зло — это отрицать свои желания, — ответил он. — Таким образом, я не делал никакого зла, потому что навязывал свою волю другим. Я всегда беру то, что хочу!
— Ты всё перевернул с ног на голову, — обвинила его я. — Неудивительно, что тебя называют Отцом Лжи.
— Что лучше — использовать свою силу на пределе возможного или постоянно сдерживать свои естественные желания? — перебил он. — Лучше сделать первое, чтобы совершенствоваться и расти в этом. А что насчёт тебя, Грималкин? Какая разница между тобой и мной? Ты тоже этим занимаешься!
Я покачала головой. — Я испытываю себя, расту в силе и мастерстве, но не за счёт слабых. Ты всегда причиняешь боль другим и получаешь от этого удовольствие. Это приятно, причинять боль тем, кто не может защитить себя?
— Это лучшее удовольствие из всех! — воскликнул Дьявол.
Был один вопрос, который я никогда не задавала, потому что мне было очень трудно выразить словами. Но я спросила его сейчас, эмоции сжимали горло так сильно, что едва удалось проговорить, чтобы было слышно. — Почему ты убил моего ребёнка? — спросила я требовательно, горе угрожало сокрушить меня.
— Нашего ребёнка, Грималкин! Нашего ребёнка! Я сделал это — потому что мог. А ещё я сделал это для того, чтобы тебе было больно! Я сделал это, потому что не мог позволить ему жить! Выращенный в мужественности, ребенок мог стать моим смертельным врагом, и стать слишком опасным. Но сейчас его сменил другой — мальчик по имени Том Уорд. Я хочу уничтожить его. Я не могу позволить ему стать мужчиной. Он так же должен умереть, как и твой ребёнок. Во–первых, я сделаю это, потому что могу! Во–вторых, чтобы не позволить ему уничтожить меня. И в третьих, сделать тебе больно, Грималкин. Потому что без вашей последней надежды месть уже не состоится!
Не говоря ни слова, я засунула яблоко и шипы в уродливый рот и затолкала голову обратно в мешок. Меня трясло от гнева.
Позднее, мы с Торн просматривали книги в большом сундуке, но не обнаружили ничего для прямого использования. Я прочитала что–то написанное на одном листе бумаги — отчёт матери Тома о том, как она связала Дьявола. Но, в отличие от выцветших чернил в других записях, эта, казалось, была написана совсем недавно — конечно, это не может быть её рукой?
Темный Лорд пожелал, чтобы я вернулась к нему и высказала своё расположение. Долгое время я сопротивлялась постоянным советам моих друзей и сторонников. Одни советовали, что бы я родила ребёнка как средство избавиться от него навсегда. Но даже одна мысль об этом была отвратительна мне.
В то время я мучилась какое решение должна принять, что я вскоре должна сделать. Враги схватили меня, застав врасплох. Меня схватили и привязали серебряной цепочкой к скале, чтобы на рассвете лучи солнца уничтожили меня. Меня спас моряк Джон Уорд, который прикрыл от палящего солнца и освободил от серебряной цепи.
Позже мы укрылись в моем доме, и вскоре стало ясно, что мой спаситель испытывал чувства ко меня. Я была благодарна за то, что он сделал. Но он был простым человеком, и я чувствовал в себе не больше, чем физическое влечение к нему. Однако, когда я узнала, что он был седьмым сыном седьмого сына, у меня в голове начал зреть план. Если родить от него сыновей, то седьмой будет обладать особыми способностям для борьбы с тьмой. Но не только это: ребенок получил бы и некоторые из моих особенностей, которые усилили бы его другие способности. Таким образом, этот ребёнок в один прекрасный день смог бы уничтожить Дьявола. Не легко было решить, как поступить. Произведённый на свет его седьмой ребенок может дать мне средства, чтобы наконец уничтожить моего врага. Тем не менее, Джон Уорд был просто бедным моряком. Он вышел из семьи фермеров. Если я куплю ему ферму, мне придётся жить вместе с ним. Вонь скотного двора всегда будет ощущаться в моих ноздрях.
Мои сёстры советовали убить его самой или отдать им. Я отказалась, потому что была обязана ему жизнью. Выбор был между: отпустить его из моего дома, чтобы он нашёл корабль и вернулся домой один, или вместе со мной.
Чтобы выбрать второй вариант, вначале я должна связать моего врага — Дьявола. Это я сделала с помощью различных уловок. Я договорилась о встрече на праздник Ламмас — только я и Дьявол. После тщательного выбора места, я разложила большой костёр, и в полночь призвала его в наш мир на время.
Он появился в гуще пламени, и я поклонилась ему и сделала то, что казалось почтительно, — но уже бормотала слова мощного заклинания, и у меня было два священных предмета в руке.
Когда я прочитала эту запись, то мне показалось, что Зенобия ненавидела Дьявола также, как и я, и взяла на себя риск, аналогичный моему, когда вызвала его. Было хорошо биться около неё в Греции. И сейчас, хотя её уже нет во плоти, она всё ещё была объектом с которым нужно считаться. Отрадно видеть её на моей стороне.
Я продолжала читать:
Несмотря на все его попытки помешать мне, я успешно завершил связывание, прокладывая путь для следующего этапа моего плана, который начался с моего путешествия в графство и покупки фермы.
И так я стал женой фермера и родила ему шесть сыновей. И вот, наконец–то, появился седьмой, которого мы назвали Том Уорд Джейсон; его первое имя было выбрано отцом, второе — мной в честь героя моей родины, которого я любила когда–то.
