гораздо теплее, чем на высокогорье. По правую руку у самого горизонта виднелась
кромка леса, которая изгибалась, то приближаясь то отдаляясь, а на юго-западе плавно
забирался на гору, откуда они пришли.
Слева на противоположном берегу жили люди. Из труб поднимался дымок,
доносился собачий лай, мычание коров и едва ощутимый запах гари от сожженной на
полях соломы. На этом берегу чуть дальше заросших камышом заводей раскинулись
сети, но рыбаков не было видно. С кряканьем взмыли в воздух несколько
потревоженных неведомо кем уток. Видимо, где-то там в зарослях рогоза у них были
спрятаны гнезда.
– Вот и ужин полетел. Чего не выстрелил? – спросил Нааррон.
– Не знал, что в тебе есть скрытые таланты, – ответил Крэг.
– Какие такие таланты?
– Какие? – удивился Защитник. – Подбитых уток из воды вылавливать, конечно.
А ты что подумал?
Нааррон насупился и некоторое время ехал молча. Кобылка мерно перебирала
ногами не доставляя ему никакого дискомфорта своей плавной походкой. Солнце
позади них садилось за горизонт, удлиняя тени. В животе громко заурчало. Наконец,
адепт не выдержал.
– Где мы будем ночевать? – вокруг не было ничего подходящего, и лес в этом
месте отступил особенно далеко превратившись в темную линию.
– Да хотя бы и здесь, – ответил Крэг натянул поводья и спрыгнул с понурого
мерина.
– Как здесь? – растерялся Нааррон. – Вот прямо здесь?!
– А что? Тебе что-то не нравится? – осклабился Крэг.
Нааррон осмотрелся вокруг. Ночевка в лесу импонировала ему больше.
– Да все мне не нравится! – он чуть не топнул ногой от досады. – Здесь же ветер
гуляет! Нет хвороста, чтобы развести костер, и ещё эти проклятые лягушки! Они сведут
меня с ума своим кваканьем.
– Я пойду поищу нам что-нибудь на ужин, а ты займись лагерем, – не обращая
внимания на его недовольство бросил Крэг и ушёл, оставив Нааррона одного с двумя
лошадьми, можно сказать, посреди чистого поля.
Когда спустя час он вернулся, то был приятно удивлен. Расседланные лошади
были привязаны в зарослях ивняка на длинный повод – так что и до воды легко
дотянуться, и со стороны особо не видно. Маленький лагерь разбит чуть выше – в
естественном углублении. Если сидеть или лежать, то можно пройти рядом в десятке
шагов и не заметить. С дороги точно не видно, Крэг проверил. Теплился небольшой
костерок – заучка догадался-таки набрать приличный запас сухого плавника. Над
костерком бурлил, закипая, котелок с водой, а уставший, но весьма довольный Нааррон
сидел рядом, закутавшись в одеяло.
– А ты молодец, заучка. Я от тебя и не ожидал. Честно. Думал, вот сейчас
вернусь, придётся ещё и лагерь разбивать, – он протянул уже ощипанную тушку дикой
утки.
Нааррон довольно зардевшись, взял птицу и начал смолить, поворачивая к огню
то одним, то другим боком.
– Я припомнил то, что когда-то читал в книгах о путешественниках.
– Это хорошо. Главное, чтобы дождь не пошёл.
– А что если и дождь?
– придётся намять тебе бока снова. Не хочу проснуться в этой яме по шею в
воде.
Нааррон с укоризной посмотрел на Защитника, тревожно зыркнул на небо, но
успокоился:
– Не будет ночью дождя.
– Почем знаешь?
– Не будет и все тут.
***
Утро началось с крика: «Подъём!».
Здесь у реки было влажно, но далеко не так холодно, как на высокогорье.
Поэтому, не смотря на сводящее с ума лягушачье кваканье, уставший Нааррон быстро
уснул и сладко проспал до самого утра. Он дрых бы и дальше, если бы Крэг
бесцеремонно не сорвал с него одеяло. Затем заставил стянуть хламиду и все, что было
под ней. Нааррон дрожал, стоя обхватив себя руками в одних холщовых штанах и
босой. Крэг скептично его осмотрел и остался весьма недоволен увиденным, о чем не
преминул сообщить Нааррону в нелестных выражениях, самыми безобидными из
которых были: дрищ и доходяга. Загнал его пинками и тычками в холодную утреннюю
воду, посетовав на «девчачьи визги» недостойные мужчины. Окунул пару раз с головой
и милостиво разрешил выбраться берег, где заставил бегать туда-сюда по тропе до тех
пор, пока Нааррон не перестал трястись. Все действо сопровождалось вскриками,
охами, ахами и жалкими попытками отбиться, пока Крэг не обессилил от смеха. Уж
больно комично со стороны смотрелся долговязый худосочный заучка. А как хламиду
свою напялит, так вообще чисто пугало огородное.
– Зачем ты это сделал?! – негодовал Нааррон, держась за ноющий бок и пытаясь
отдышаться.
– Так будет каждый раз. Готовься
– А если я заболею?!
– Ты заболеешь, если останешься такой же квашней, как сейчас! Я тебе даже
помогу. Даже не верится, что когда-то ты тоже хотел стать Защитником!
Нааррон оторопел. Он выпрямился, забыв про боль в боку.
– Ты ещё помнишь?..
– Нааррон Великий Защитник? Конечно, помню, Нааррон великий заучка-
вонючка. Повторяй за мной, или я тебе устрою!
Адепт из чувства протеста ещё немного постоял на месте, не желая подчиняться,
но поймав грозный взгляд, обещающий немедленную кару, как умел принялся
повторять несложные движения утренней зарядки.
***
Шел четвертый день путешествия.
Перекусив и дав отдохнуть лошадям, Нааррон и Крэг продолжали двигаться
вдоль берега реки, которая теперь стала намного уже и, оправдывая свое название,
значительно быстрее. Тропа влилась в проторенную дорогу, которая выворачивала из-
за подступившего ельника и дальше вела вдоль кромки леса, хотя и не подходила к
деревьям слишком близко. Нааррон мысленно радовался, что закончились бескрайние
просторы без намека на кустик. Три дня ночевок на берегу для него – типичного
келейного затворника стали серьезным испытанием. Вчера они даже нормально не
поужинали. Кроме уток охотится здесь было не на кого, а те со своими гнездами
остались далеко позади – в зарослях камыша и рогоза. Пришлось доедать оставшиеся
сухари, запивая травяным отваром. Примерно таким же оказался и завтрак, не смотря
на то, что Крэг честно попытался поймать рыбу импровизированной удочкой. Нааррон
сделал вывод, что рыбалка не его конек.
Потому выехали раньше, чем обычно и двигались чуточку быстрее. Неспешное
путешествие по мягкой земле дало отдых бедному мерину и он почти перестал
хромать. Нааррон ещё робел, взбираясь в седло, но с каждым разом у него это
