потерял интерес к беглянкам, которые без позволения покинули площадь. Впрочем они
уже не были одиноки. Остальные тоже стали потихоньку разбредаться по избам,
ускоряя шаг по мере удаления от площади.
Вскоре только ветер сиротливо трепал края белой, расшитой узорами по краю,
скатерти на длинном столе, накрытом у дома. Праздник закончился тризной.
***
Пасита открыл глаза и сладко потянулся. Накануне он пил мало, и теперь в
мозгах было на редкость ясно. Медовуха не лезла в горло, но и без того хватило
впечатлений. Вчера славно развлеклись, показали этим мужланам, что такое настоящий
Защитник.
Спустив ноги на дощатый пол, он, как был нагой, проследовал к окошку.
Снаружи пахнуло травами и навозом. Светлое небо обещало погожий солнечный денек.
Вдоль дороги, квохча, бродили во множестве куры, они что-то клевали, разгребая
лапами землю. Среди них, горделиво задрав гребень, князем выступал зеленохвостый
красавец-кочет. Пасита хмыкнул: «А ничего тут девки оказались». Он успел рассмотреть
в толпе деревенщин несколько ладных фигурок, которые не могли скрыть нелепые
одежки.
Пасита обернулся. С постели на него боязливо таращились бездонные черные
глаза. А девчонка оказалась на редкость бойкой. Как там её зовут? Глафира? Все
говорила, что нельзя без клятвы. Дура! Отбивалась, что есть мочи, руками и ногами. Тем
интереснее было её сломать. Когда же она обмякла безвольной куклой, от его далеко
не нежных ласк, перестала кричать и драться, лишь дергалась в такт жестоким ударам,
глядя в потолок, он почти испытал разочарование. Но потом девчонка неожиданно для
обоих достигла вершины. Искреннее удивление, отразившееся в её глазах, вернуло
осмысленность взору, что позабавило и раззадорило. Глупая даже не понимала, что
творится с её телом. Похоже про это никто ей не удосужился рассказать, вот она и
решила, что Киалана ниспослала ей особую миссию.
Защитник невольно улыбнулся. Девка зарделась и сильнее натянула одеяло на
нос. Он медленно приблизился, чувствуя, как восстает плоть от предвкушения. Вырвал
из рук и бросил на землю мнимую преграду. Оставляя синяки на белых икрах, за ноги
подтащил к себе, разворачивая задом. На миг залюбовался открывшейся картиной.
Затем намотал на кулак часть растрепанных черных волос, что попалась в руку. Дернул
на себя, заставив девчонку с тихим всхлипом прогнуться.
Через четверть часа, Пасита натянул штаны и рубаху. Отворил дверь в сени.
– Пошла отсюда! – девчонка затряслась всем телом, захлюпала носом глотая
слёзы, заозиралась в поисках одежды. – Живее! – рявкнул он. Глафира, как ужаленная,
сорвалась и выскочила наружу. Как была – нагишом. Защитник, не торопясь,
направился следом.
Во дворе, притулив голову промеж обглоданных костей и чарок с недопитой
медовухой, громко храпел Харила. Следом обнаружился и Мордан, он вышел из
нужника, завязывая тесемки на штанах, и легким кивком поприветствовал Паситу.
– Уроды, – едва слышно прошипел Пасита брезгливо морщась.
Эх, если бы у него был выбор. Двоюродные братья тин Шноббер единственные,
кто согласился отправиться с ним в эту ссылку. Остальные отказались от сомнительной
чести, предпочитая остаться в столице, чем следовать с опальным Защитником в дыру
на краю света, и Пасита не мог их в этом винить. Он и сам бы поступил так же с любым,
кто оказался на его месте. А эти идиоты, похоже, просто не сообразили, что
направляются не в очередную увеселительную прогулку.
Пасита подошёл к накрытому столу, окинул его взглядом.
«Надо срочно обзавестись слугами, – подумал он, недовольно морщась, – и
найти хорошую кухарку». Сграбастал с дальнего краю более-менее прилично
выглядящее блюдо с пирогами, до которого не смог дотянуться своими грязными
ручищами Харила, и не успели разорить местные птицы и кошки. Поставив пироги на
стол в избе, взял один, повертев в руках, принюхался. Пахло вкусно, и желудок тут же
отозвался голодным спазмом. Пасита откусил сразу половину и принялся неспешно
жевать. Надо было подумать.
Когда дядя Затолан отправлял его сюда, то обещал, что это не продлиться долго.
Со стороны Ордена небывалая роскошь отправить представителя рода тин Хорвейг в
такое захолустье. Это только тин Даррены шлют своих налево и направо.
«Книга. Где-то здесь должна быть та самая книга, которую так жаждет
заполучить дядя. Надеюсь, этому идиоту Каррону не достало ума прятать её вне
дома?». Пасита осмотрелся. На полке у окна рядом с резной статуэткой Керуна-воина
стоял один единственный пухлый том в потрепанном кожаном переплете с застёжкой.
– Не может быть! – воскликнул радостно Пасита и закашлялся, поперхнувшись.
Пару раз стукнул себя кулаком в грудь, пытаясь пропихнуть кусок дальше. Если поиски
увенчались успехом, ему не придётся киснуть в этой дыре слишком долго.
Защитник точно не собирался оставаться в Золотых Орешках. Не мечтал он
служить верой и правдой толпе лапотников, защищая оных от гипотетических невзгод.
Для этого существуют менее знатные Защитники. «Или тин Даррены», – он усмехнулся.
Отер руки о занавеску – какие уж тут могут быть хорошие манеры? Схватил книгу и
вернулся к столу. Простой кожаный переплет – никакого украшенного золочением или
драгоценностями оклада, кроме почти стершегося тиснения, изображающего
переплетенные руны богов: Керун и Киалана.
Глава 7
Нааррон проснулся от стука собственных зубов. Ночью сон долго не шёл.
Мешали мысли, взбудораженные нервы и натруженное, непривычное к верховой езде
тело. Но ближе к утру Киалана все же даровала блаженное забытье. Растянувшись на
попоне во весь свой долговязый рост, он не почувствовал небольшой сучек, который
уперся прямо в копчик, вдобавок пропустил момент, когда исчезло одеяло.
Костер давно погас, и утренняя сырость сартогским разведчиком пробралась под
одежду. Нааррон с трудом сел, не открывая глаз пошарил вокруг, но одеяло так и не
обнаружилось. Ничего не изменилось и с открытыми глазами. Не иначе идиот Крэг
подшутил.
Здесь на высокогорье воздух был особенно чист и прохладен, на сухой
прошлогодней траве блестели капельки росы, изо рта шёл легкий парок. К дискомфорту
от холода добавились боль в копчике и физиологические позывы. Нааррон, постанывая
– ныли натруженные мышцы, неловко по старчески поднялся. Да, пожалуй, не самая
