Чуть ли не силой (благо ее у Ориел было не занимать) она усадила Олдера на сырую от крови траву, разорвала и без того подранный плащ, так же как и рубашку, и подозрительно оглядела поле деятельности, опасаясь, как бы его величество не подхватил заражение крови.
— Ну что ж, сейчас заштопаем, волшебный отварчик вольем, и через пару часов будешь как новенький — даже шрама не останется, — разобравшись, что ничего серьезного, Бейн с облегчением принялась за работу.
По ее мнению, шрамы, конечно, украшали мужчину, но у драчливого Олдера их и так было предостаточно.
Король в ответ хохотнул.
— Главное, отварчик со своими ядами не перепутай.
Джем же, потихоньку отправив Прыгун на автопилоте в Бермену, наблюдала, как Елент проходит по поляне, рассматривая мечи наемников и презрительно кривясь от отвратительной стали и еще более отвратительной ковки.
— Зачем поселения обходить? Если грамотно замаскироваться, то хоть в парадные ворота дворца на белых конях въезжать можно.
Елент недобро поджал губы.
— Чисто теоретически размышляю, — замахала руками Джемма. — С чужой личиной проще.
Олдер отвлекся от пререканий с Бейн, которые они продолжали, даже пока та «жуткой магией» сращивала на его руке мышечные волокна (при этом обеспокоено поглядывая на заряд коммуникатора).
— Шутишь? Какая личина? Мы своим видом способны любого маньяка или пыточных дел мастера довести до седины, недержания и разрыва сердца!
Все, оглядев себя и остальных членов импровизированной команды, вынужденно согласились с королем. В дранной одежде, перемазанные в крови по самые уши и отвратительно пахнущие — тут кто угодно испугается.
Девушки обеспокоенно переглянулись. В сумках лежали сменные платья для них, но не одевать же короля и инквизитора в корсет и юбку? Такого издевательства ведьмам точно не простят.
Срочно раздобыть мужчинам нормальную одежду, срочно!
— Мы что-нибудь придумаем! — многообещающе улыбнулась Джем.
* * *
День пролетел в попытках как-то притереться друг к другу и составить хотя бы некое подобие плана, а потом немного отдохнуть — что у мужчин, что у девушек последние ночи выдались насыщенными и бессонными. Но глаза все наотрез отказывались смыкать. Олдер и Елент опасались, что ведьмы во сне сотворят с ними что-то эдакое — категорически непотребное (хотя, кажется, его величество против последнего ничего не имел, особенно в исполнении Бейн), а остерегался исключительно из дружеской солидарности. Джем и Бейн же боялись, что если они уснут, мужики тут же свинтят лыжи.
Теплые, душные сумерки укрыли небольшой перелесок вблизи торгового тракта. Здесь усталые путники, не успевшие затемно дойти до постоялого двора или же не имеющие достаточно денег, чтобы снять комнату, могли отдохнуть. Зона считалась «зеленой», и даже у разбойников было на этот счет что-то вроде негласного правила, в таких местах не зверствовать — стянуть кошелек, изъять добротные сапоги или котелок с горячей кашей, но никак не душегубствовать.
— Я в этом не участвую.
— Другие варианты? До столицы будешь кровавого монстра изображать?
Елент гордо промолчал.
— Тогда не выступай.
— Ладно тебе! Во дворце такого веселья точно не будет!
— Ты уже навеселился вместо заключения мира.
Джемма и Ориел тут же навострили уши. Причина, по которой их величество и преосвященство оказались в этой ситуации, так и оставалась тайной за семью печатями. Елент с Олдером осеклись и, наградив друг друга злыми взглядами, стали смотреть в разные стороны.
— Почему мы просто не можем купить себе нормальную одежду? Зачем красть и становиться на путь греха?
— Не преувеличивай, Елент. У тебя каждый день — полный список грехов в пыточной набирается.
— Не у меня, а у моих подопечных, — педантично поправил Елент.
Джемма вздохнула. Она, конечно, знала, что господин Март — до ужаса правильный и честный человек, но, пожалуй, впервые готова была отнести эти качества к минусам, а не плюсам.
— Солдаты ищут двух мужчин, а не четырех удачно замаскированных путников. Любой торговец, к которому мы сунемся покупать одежду, если не поднимет переполох сразу же, то дождется, пока мы уйдем из его лавки, и все равно кликнет стражу. Нам это надо? Нет!
— А давайте, — рассерженной змеей зашипела Бейн, — мы не будем выяснять отношения посреди лагеря труппы, которую вот-вот обкрадем?!
Елент тихо вздохнул.
— Не переживайте, господин инквизитор, — ободрила его Джем, пока Олдер плотоядно оглядывал три рядка небольших палаток, откуда доносилось тихое сопение. — Мы не забираем у них последнее, без чего они не проживут. А потом… чем черт не шутит? Попробуем труппу найти и все вернуть. Это не грех, а временный заем.
— Пустые слова, — процедил в ответ Елент и замолчал.
Одежда им действительно была нужна.
…На гастролирующий цирк они наткнулись случайно. Точнее, подслушали пару разговоров у тракта. Дорога была востребованной, война закончилась недавно, и в обе стороны поток пеших и конных не кончался даже с приходом ночи. Поэтому им срочно требовалось поработать над внешним видом, пока они не переполошили всю округу. Джемма и Ориел, снедаемые любопытством, пытались подвести к теме положения, в которое попали Олдер и Елент. Но его величество моментально впадал в бешенство и наливался красным цветом. Что же касается Елента, то он оставался спокоен, невозмутим и вопросы игнорировал. Джемма даже в сердцах пнула верстовой столб и заявила, что это родня господина инквизитора — столь же безмолвная и не прошибаемая. Потом подумала и добавила, что деревяшку разговорить проще. Да и собеседник из столба получился бы не в пример лучше.
Бейн, уловив направление мыслей, оскалилась:
— Кажется, ты только что назвала его бревном, — и задумчиво добавила, — хотя обычно в этом обвиняют как раз девушек.
— А вы что хотели от монаха? Накала страстей? — хохотнул Олдер.
На это Елент смерил друга настолько презрительным взглядом, что передернуло всех.
— Как-то жарковато стало, — осторожно заметила Бейн.
— И словно бы костерком запахло, — подхватила Джем.
В глазах Елента мерцало пламя инквизиторских костров. Даже Николя в моменты гнева смотрел не так… и все-таки предпочитал понятным языком объяснять, в чем провинились девушки.
Еленту Марту слова не требовались.
…А к ночи, кустами обогнув несколько убогих стоянок, грабить которые совесть не позволяла, им, наконец, улыбнулась удача в виде цирковой труппы, на первый взгляд совсем не бедствующей.
