— Идите все сюда, — с ненавистью выдохнул Амарель. Он поднял руки, над которыми задорно плясало пламя, и пошёл прямо на толпу.
— Воды! — закричал заим, с перепугу отбегая назад.
— Воды! Облейте колдуна!
— Как бы не так! — Амарель метнул волну пламени, как змею, и поджёг заиму полу одежды. Тот упал на землю и принялся кататься по ней, остальные пустились в бегство. Амарель забавлялся тем, что пускал им вдогонку огненные шарики, и если кого-то обожгло — то поделом!
Солнце опять спряталось, но на сей раз Амарель не обратил на это внимания. Напрасно — елмауз спускался с неба, и от взмахов его крыльев поднялся ветер, а перепуганные жители Ярлы спрятались в своих домах. Где-то тонким голоском заплакала девочка, и Амарель словно очнулся. Он бросился к елмаузу, гася огоньки:
— Ты… ты за мной?
Амарель гладил елмауза по гребню и удивлялся, почему тот не рычит и — о чудо! — подставляет спину. Забираясь на неё, Амарель постарался не задеть едва зажившую рану на боку елмауза. И обнял его за шею, чтобы не упасть.
— Камни! — надрывался кто-то из деревенских мужчин. — Тащите камни — бросать в чудовище!
— Нет! Вы его только разозлите! — отвечали другие.
Взлетая, елмауз поджёг своим дыханием несколько соломенных крыш, а Амарель держался на его спине что есть сил и хохотал.
Часть 2. Главы VII - VIII
VII
— Вы его вылечите?
Лекарь что-то ответил, и Тарджинья «перевела» его слова для Мэриэн и Эсфи:
— Я сделаю всё, что в моих силах.
Кажется, где-то Эсфи уже слышала такое. Верно — от лекаря при афирском дворе, вот только спасти королеву Агрей не удалось. Эсфи украдкой вытерла слёзы и продолжала прислушиваться.
— Возьмите, — и следом раздался звон монет.
Эсфи знала, что это те деньги, которые Мэриэн собиралась отдать за поездку и вручила Тарджинье, едва они переступили порог жилища лекаря. Тарджинья не стала упрекать Мэриэн за обман насчёт мнимой родни Эсфи в Фаарне. Не до того было.
— Вы не стойте. Посидите, будьте гостями, — донеслось до Эсфи — Тарджинья снова передавала слова лекаря. Эсфи представляла его седым, с морщинистым лицом, бородой и мудрыми глазами. А так это или нет, можно потом спросить у подруг.
Раздался едва различимый шёпот Тарджиньи и усталый голос Мэриэн:
— Благодарю.
— Она благодарит, — живо пояснила Тарджинья.
Эсфи повозила по столу пальцами — гладкая древесина, без сучков. Вместо скамей здесь были стулья, сделанные из того же дерева — может быть, сосны. Тем временем Мэриэн и Тарджинья подошли, сели. Эсфи повернула голову — судя по белому пятну платья, рядом с ней оказалась Тарджинья, и, найдя её руку, Эсфи заговорила:
— Мне тоже было вот так плохо. Из-за меня… пострадал мой друг.
Мэриэн молчала, не мешая Эсфи рассказывать, и у неё словно отпустило что-то внутри. Ничего же не случится, если она поделится с Тарджиньей своей бедой, а может, и её утешит.
— Как это было? — тихо спросила Тарджинья.
— Я… у меня дар. Он сейчас не работает… но раньше я им пользовалась, — попыталась объяснить Эсфи. Ладонь джиннии была очень тёплой, почти горячей — удивительно, что она не огонь выпускала из рук, а воду.
— Дар? — переспросила Тарджинья ещё тише, словно опасалась, что их кто-то подслушивал. Эсфи подумала и тоже понизила голос:
— Я могу, то есть могла камни поднимать… швырять… и деревья вырывать с корнями… что угодно с земли поднимала.
Тарджинья охнула и восторженно прошептала:
— Так это то, что у нас, джиннов, зовётся Даром Земли!
— У вас такое бывает? — Эсфи подалась вперёд и хотела взять Тарджинью за другую руку, но промахнулась и толкнула её в бок.
— Спокойно, — захихикала Тарджинья и сама схватила её за руку. — Да! У меня — Дар Воды. А ты с рождения такая волшебная?
Эсфи как могла коротко рассказала про дэйя. И засомневалась, стоит ли дальше говорить про Амареля, раз уж настроение у Тарджиньи поднялось, но та напомнила:
— Твой друг — что с ним случилось?
— Он был со мной и Мэриэн, а за нами гнались… эмегены. Такие страшные дикари с дубинами. И я хотела устроить обвал в горах… чтобы эмегены не смогли пройти. Но я плохо владела своим даром… и камни посыпались, когда мой… наш друг отошёл от нас, — Эсфи замолчала, ей стало горько и хотелось заплакать.
— Можешь не говорить, — Тарджинья сочувственно сжала её руки. — Ваш друг остался позади и… наверное… погиб. Его, случаем, не Амарелем звали?
Эсфи сумела только кивнуть, не спрашивая, откуда Тарджинья слышала это имя. Наверное, вырвалось как-то у Мэриэн. Или у самой Эсфи, а она не помнила.
— Так что тебе ещё повезло, — пробормотала она, когда смогла говорить. — Ирза останется в живых! У него просто лихорадка…
— У него не просто лихорадка, — и голос Тарджиньи прервался. Мэриэн угрюмо закончила вместо неё:
— Лекарь сказал, что Ирза, скорее всего, лишится ноги.
Эсфи со скрипом придвинула стул ближе к Тарджинье и молча обняла её.
— Гане кии саарра, — сквозь вязкую полудрёму услышала Эсфи. Глаза открывать не хотелось, но прежде, чем сон мог снова наплыть на неё, прошелестел еле слышный голос Тарджиньи:
— Кто-то… должен… помочь.
Эсфи мигом встрепенулась и огляделась. Лекарь снова заговорил, делая какие-то движения, которые казались Эсфи смазанными, потому что она плохо видела.
Всё тело, казалось, затекло, а левая щека горела. Эсфи вспомнила, что заснула за столом, положив голову на руки.
— Я помогу, — Тарджинья мелькнула мимо и скрылась вслед за лекарем в той комнате, откуда доносились стоны Ирзы.
Эсфи вздохнула и почувствовала слабость. Заснуть бы снова, а лучше всего — принять ванну ароматной воды, как во дворце, а потом лечь в чистую кровать с шёлковым покрывалом. Как подобает принцессе, а не нищей путешественнице…
— Эсферета!
Это была Мэриэн — и она сунула в ладони Эсфи что-то мягкое и приятно пахнущее.
— Хлеб, — судя по голосу, Мэриэн усмехалась. — Пришлось стащить у лекаря с кухни. Ты небось голодная, а?
Эсфи жадно глотала, не жуя, не слушая, что там говорила Мэриэн, и только когда в ладонях остались одни крошки, Эсфи спохватилась:
— Ты ведь тоже не ела!
— Потерплю, — сдержанно ответила Мэриэн. Это было так похоже на неё, и Эсфи мысленно возблагодарила небеса за то, что Мэриэн здесь, жива, здорова и всё так же заботлива.
— Стащи у него ещё хлеба, — вполголоса предложила Эсфи, ободрившись. — Что он такой… негостеприимный?
— Ему не до нас. А служанки у него нет, как видишь.
Эсфи подумала, что лекарь мог бы и завести служанку, вряд ли он беден. У бедняка денег на хорошие стол и стулья не хватило бы, да и хлеб был не чёрный.
— А как Тарджинья ему поможет?
— У лекаря есть разные склянки, — отозвалась Мэриэн. — И там жидкость мерцает искрами. Надо будет — Тарджинья подаст ему одну из склянок.
— Думаешь, не просто лекарства, а волшебные зелья?
— Уверена, что зелья, — Мэриэн села на ближайший стул и притянула к себе Эсфи. — И это хорошо. Ирзе будет легче…
И тут из соседней комнаты донёсся страшный звук. Словно человек хотел завопить во всю мощь своих лёгких, но захлебнулся этим воплем. Мурашки поползли у Эсфи по спине.
— Я боюсь, — пролепетала она, прижавшись к Мэриэн.
Эсфи напряжённо слушала, не раздадутся ли громкие голоса лекаря и Тарджиньи. Но было похоже на то, что лекарь заранее раздал Тарджинье все указания, и сейчас им было не до болтовни. Наверное, они суетились вокруг Ирзы, останавливая кровь и перевязывая обрубок его ноги смоченной в волшебном зелье повязкой.
Ещё немного, и всё было закончено.
— Вы же не против, господин Миэрко, если мы переночуем у вас? — Следом за этими словами, произнесёнными милым голоском Тарджиньи, послышался звон монет и смущённое бормотанье лекаря.
— Тут уж не беспокойтесь, — весело ответила ему Тарджинья, — мы сами за собой ухаживать будем! Не знатные же дамы!
