Эсфи, которая за столом пила из кружки травяной чай, не удержалась и фыркнула. Тарджинья ведь до сих пор не знала, что находится среди дам не то что знатных, а королевских кровей. Покойная мать Мэриэн, герцогиня Гранмайская, приходилась дальней родственницей покойному отцу Эсфи. Так что при дворе Мэриэн, разумеется, была «светлая леди Мэриэн» и никак иначе! Пожалуй, хотелось рассказать об этом Тарджинье и посмотреть — вызовет ли такой же восторг, как история о дэйя?
Хлопнула дверь — это как раз вернулась Мэриэн.
— Быков наших, вместе с повозкой, кто-то украл, — сказала она так спокойно, что Эсфи поперхнулась своим чаем. Быков украли, которых можно было продать, выручить ещё денег и знать, что на пути к волшебнику не придётся голодать и попрошайничать!
— А демоны с ними! — отмахнулась Тарджинья вместо того, чтобы рассердиться и затопать ногами, что непременно сделала бы Эсфи на её месте. — Главное, что Ирза жив.
Эсфи нахмурилась и провела пальцем по кружке, гадая, из коры какого дерева та сделана. Лишь бы не рассердиться вместо Тарджиньи — а с другой стороны, они все забыли о быках, думали только об Ирзе!
В книгах кружки попадались из берёзовой коры. Наверное, здесь так же, решила Эсфи.
— Я помогу вам с Ирзой, господин Миэрко, — тем временем сказала Тарджинья лекарю, и по его голосу Эсфи поняла, что он остался доволен. Если бы не происшествие с быками, Эсфи тоже была бы довольна — хоть поесть и переночевать можно в доме, а не в повозке. Когда лекарь ушёл посмотреть, спит ли Ирза, как полагалось после операции, Мэриэн коснулась руки Эсфи:
— Нам ещё нужно будет помыться. Тарджинья, спросишь, есть ли у лекаря корыто.
— Спрошу, спрошу, — отозвалась Тарджинья.
Корыто нашлось, и когда его наполнили чистой, подогретой в котле водой, Эсфи нашла, что это не хуже ванны в королевском дворце. Ей пришлось потерпеть, пока Мэриэн сняла с неё лохмотья и затем вынула кусок жёлтого мыла, взятый из запасов лекаря. В Афирилэнд таким мылом пользовались только богатые и знатные люди, и привозили его издалека. А лекарю, наверное, подарил какой-нибудь граф в награду за исцеление от страшной болезни.
— А что я надену потом? — осторожно спросила Эсфи, не желая снова прикасаться к тем лохмотьям.
— Лекарь сказал, неподалёку есть лавка старьёвщика, — Мэриэн поддержала Эсфи, намыливая ей спину. Эсфи поёжилась — ей стало щекотно.
— Старьёвщика? Значит… эти платья уже кто-то носил? — Эсфи скривилась, едва подумав об этом.
— Ничего не попишешь, — Мэриэн намылила ей спину и перешла к плечам и рукам. — Выбора у нас нет, светлая принцесса.
Эсфи была вынуждена с этим согласиться.
— Какая-какая принцесса? — охнул кто-то сзади, позабавив Эсфи, но и смутив тоже — она ведь всё-таки голая! Без одежды её видели только мама, Мэриэн и служанки.
— Присядь, Тарджинья, — Эсфи поборола смущение, но не оглядывалась. — Это долгая история.
VIII
Поход в лавку старьёвщика не обошёлся без Тарджиньи, зато по дороге обошлось без приключений. Мэриэн вернулась в жилище лекаря с обновками — если их можно было назвать таковыми. Она постаралась выбрать, что лучше, но подозревала, что Эсферете не угодит.
Конечно, платье ей не понравилось. Оно было простым, без единого украшения, как и два её предыдущих платья, и на ощупь казалось сшитым из мешковины. И новые башмачки тоже не пришлись Эсфи по вкусу. Грубые, на деревянной подошве («Их наверняка носила дочка этого старьёвщика!»). Пожалуй, Эсфи оставалось утешиться тем, что она теперь чистая, и причесать гребнем волосы, от мытья ставшие пушистыми и непослушными. Как она ни старалась, но сама не смогла заплести себе косу, и этим занялась Мэриэн. Под конец она достала припасённую ленту, такую же голубую, как и платье, и завязала её на волосах Эсфи.
— Вот теперь хорошо, — негромко сказала Мэриэн, и довольная Эсфи потрогала свою косу.
У самой Мэриэн волосы значительно отросли, и пришлось подровнять их ножницами лекаря. Она помылась в корыте, как и Эсфи, и переоделась в новую рубаху и штаны, по гафарсийскому обычаю доходившие до щиколоток, а не до колен. Только кожаная безрукавка осталась прежней, но её пришлось почистить. Потом Мэриэн обмотала ноги кусками мягкой ткани, чтобы их не натирала обувь, и надела сапоги. Словом, они с Эсфи были готовы встретиться с неведомым волшебником!
— Лекарь мне много интересного рассказал, — заявила Тарджинья. Она не только ухаживала за Ирзой и поила его снадобьями неизвестного происхождения, но и выудила из лекаря всё, что могла. — Есть особый отряд магов-убийц — так их называют в народе. Они служат королю Аранжи, выполняя его поручения. Недавно магам-убийцам велели сжечь все храмы богини Кальфандры, убить жрецов и их старших учеников — и лекарь сказал: правильно, народ это приветствовал и помогал! Кальфандра — богиня смерти, она требовала человеческих жертв, а король Аранжи верит в бога Ээре.
Мэриэн и глазом не моргнула, слушая про Кальфандру, но очень ясно представила, какие реки крови лились в тот день. То-то Амарель едва ноги унёс, а потом и думать не хотел о возвращении в родной город.
— А прихожане? — пискнула Эсфи.
— Прихожане? Какие? — Тарджинья, судя по всему, не хотела обсуждать бойню, устроенную «магами-убийцами».
— Ну… кто-то же, наверное, ходил в эти храмы, — неуверенно предположила Эсфи. — Они не стали… защищать свою веру?
Мэриэн подумала ровно о том же. Но Тарджинья замахала руками:
— Да бросьте вы этих жрецов и Кальфандру, будь они неладны! Я об этом не расспрашивала. Мы только про волшебство говорили…
Со слов лекаря, будущих магов-убийц учили через предметы — так называемые артефакты. Сначала ученик пользовался артефактом, который ему подарил учитель — например, вызывал грозу с помощью перстня на своём пальце. Потом, когда ученик привыкал управлять силой артефакта, наставник готовил особый магический ритуал. Пройдя через него, ученик вбирал в себя всю силу артефакта, а тот становился пустой безделушкой.
— То есть, человек без дара мог стать волшебником?! — воскликнула Эсфи, и Мэриэн, сидевшая рядом с ней, досадливо потёрла ухо. Эсфи едва её не оглушила.
— Не волшебником — магом. Если его возьмут в ученики, а туда попасть нелегко, — заметила Тарджинья.
— А как же наш волшебник? Он берёт учеников? — жадно расспрашивала Эсфи. Тарджинья приняла таинственный вид:
— Об этом я тоже спросила! И знаешь, что лекарь ответил?
— Что? — Эсфи в волнении затеребила складку на своём платье.
— Волшебника многие считают легендой! Его давным-давно никто не видел, а раньше, бывало, он появлялся среди людей и брал себе учеников, да не всяких, а именно с даром…
— Погоди, — вмешалась Мэриэн. — Наш лекарь пользуется волшебством, и он не из отряда магов-убийц. Не обучал ли его самого волшебник?
— Да! Я тоже так подумала! — Эсфи подпрыгнула на месте.
С другой стороны, подумала Мэриэн, никаких физических недостатков у лекаря она не заметила. Как он мог быть дэйя? Вероятно, какая-то скрытая болезнь… Тем временем Тарджинья подняла палец с сияющим видом, как если бы Мэриэн и Эсфи решили трудную головоломку:
— Именно! Лекарь учился у волшебника и знает, как его найти. Но это, — Тарджинья замялась, — великая тайна, лекарь обещал никому не говорить, боится наказания волшебника…
— Ясно. Хочет денег, — закончила за неё Мэриэн.
Тарджинья развела руками.
— Так у нас же ещё есть деньги? Есть же? — Эсфи вцепилась в Мэриэн.
— Есть, есть, — Мэриэн осторожно высвободилась из её хватки. — Но если мы их будем как попало разбрасывать…
— Быков и повозку не уберегли, а деньги уберечь хочешь, — надулась Эсфи.
После этого воцарилось молчание.
— И сколько лекарь хочет за эту тайну? У нас осталась десятка, — сухо сказала Мэриэн, оставив слова Эсфи без внимания.
— Два золотых цера, не меньше, — вздохнула Тарджинья и призадумалась.
