— Нам повезло.
Иолай потрогал свой подбородок.
— Говори за себя, а не за всех. — Он оглядел коридор. — Как ты считаешь, это происки Геры?
— Нет. Это что-то еще. Какое-то осложнение.
— Ну, конечно. У тебя всегда осложнения, Геракл. Легко никогда не бывает, это не твой стиль.
— Когда как. — Лицо Геракла посуровело. — Но кое-что мы обязаны проверить до вечера. Мы должны найти способ, как сохранить девушку Голикса от… — Ему не нужно было договаривать.
— Проверить… — сумрачно пробурчал Иолай. — Мы проверили Голикса и едва не оказались разрубленными на куски. Если ты станешь проверять весь город, он рухнет.
Геракл усмехнулся, хлопнул приятеля по плечу и быстро направился на кухню, где набирали воду Беа и Вениция. Он попросил их присматривать за Голиксом.
— Куда вы идете? — спросила Вениция у Иолая.
— В священное место, — ответил за него Геракл.
— Вам понадобится проводник, — сказала она Иолаю.
— Нам понадобится проводник, — согласился Иолай.
— Я уже был там неподалеку, — возразил Геракл. — Думаю, я смогу найти дорогу.
— Она наверняка знает, как быстрей туда добраться, — с надеждой предположил Иолай. — И после всех наших приключений она может нам пригодиться.
— Я знаю короткую дорогу, — осмелилась Вениция.
Геракл смотрел на них поочередно, а краем глаза уловил и понимающую усмешку на лице Беи. Восприняв намек чуть позже остальных, она сама вызвалась присматривать за Голиксом. Она добавила, что Ротус едва ли решится на что-то, потому что тут рядом находится Орена. И, прежде чем Геракл смог возразить, она предложила отправить весточку девушке Голикса; отыскать ее в городе совсем нетрудно — добавила она.
— Решено, — провозгласил Иолай, ударив в ладони. — Никаких проблем при хорошей организации дел.
Прежде чем Геракл сообразил, что случилось, Иолай и Вениция вытащили его на улицу, где он слушал с растущей тревогой ее советы, как пройти к месту коронации. Он ведь не слепой и не глупый, он понимает, что девушке хочется провести как можно больше времени с Иолаем, но времени совсем мало, и его нельзя тратить на амурные дела. На кону находятся человеческие жизни.
Он прокашлялся как мог многозначительней и удержался от искушения сопроводить свой кашель хорошей оплеухой Иолаю.
— Она только шутит, Геракл, — сказал его приятель. — Мы придем на место так быстро, что ты не успеешь опомниться.
— Я только шутила, — подтвердила Вениция. — Ступай за мной. Это не займет много времени.
— Ладно, — согласился Геракл. — Только держитесь настороже, не расслабляйтесь. — И он кивнул в сторону главной улицы и бурлящих на ней толп.
Иолай понял его предостережение.
При такой массе людей, наряженных в туники, плащи, пышные платья, прятать до последнего мгновения кинжал или меч было проще простого.
На этот раз нападение могло произойти неожиданно и без предупреждения.
И они ничего не могли поделать, чтобы его предотвратить.
Глава XV
Священное место
К тому времени, когда они добрались до священного места, в котором после коронации оставляли на ночь только что избранную царицу лета, Геракл был уже готов вскарабкаться на ближайшую отвесную стену или броситься головой вниз с утеса.
И дело было не в дороге; тут все оказалось замечательно. Вениция провела их по тем улицам и переулкам, где не было праздничных толп, и прошло совсем немного времени, а они уже оказались под цепочкой высоких деревьев, росших неподалеку от берега.
Дело было и не в сложных задачах, стоявших перед ними. Эта часть задачи оказалась простой. Геракл просто запретил себе думать о своих проблемах, потому что знал по многолетнему опыту — какими бы ни были их решения, они все равно не материализуются до тех пор пока не придет подходящий момент. Если же он начнет непрестанно размышлять над ними, его внимание окажется отвлечено от конкретных ситуаций, которые часто оказывались опасными.
Короче, дело было не в дороге и не в предстоящих сложных задачах. Виновницей всему оказалась Вениция.
Через каждые пару шагов она отставала от Иолая и задавала Гераклу один и тот же вопрос:
— Скажи мне, Иолай женат?
— Нет, — ответил Геракл в первый раз.
Она усмехнулась, залилась краской смущения и бросилась вперед догонять своего избранника.
Во второй раз он ответил «нет» и пожал плечами, надеясь намекнуть ей этим жестом, что Иолай и не собирается жениться и что она напрасно теряет время.
В третий раз он просто сказал «нет».
В четвертый раз он что-то пробурчал.
После этого он уже ничего не отвечал, лишь бросал на нее такие ледяные взгляды, что они способны были заморозить всякого человека, менее решительного, чем она.
Насколько мог не единожды заметить Геракл, женщины относились к его другу двояко. Они либо не замечали его совсем, принимая за смазливого, но не представляющего никакого интереса парня, случайно ставшего спутником знаменитого Геракла, — и такая реакция ужасно раздражала Иолая и вызывала его бесконечное ворчание. Либо пламя страсти вспыхивало настолько ярко, что опаляло все вокруг, — и от подобной реакции мозги Иолая плавились и размягчались.
Однако Вениция и сама оказалась незаурядной и энергичной особой.
И Геракл отметил со смесью удивления и легкой тревоги, что у нее это не просто реакция на Иолая и его обаяние. Это начало массированной матримониальной кампании.
— Шикарным это священное место не выглядит, верно? — прокомментировал Иолай, прислонившись к серому стволу дерева и сложив руки на груди, когда они наконец добрались до берега моря.
Геракл согласился.
Это была просто открытая площадка, поросшая низкой травой и заканчивающаяся обрывистым берегом. Далеко справа, в восточном конце залива, виднелись рыбацкие лодки; слева не было ничего, кроме песков и продуваемой всеми ветрами равнины.
Тут не было никаких декораций, никакого антуража, вообще никаких намеков на то, что это какое-то особенное место.
Вениция опустилась на землю, слегка дрожа.
Солнце еще ярко светило, однако его лучи приглушались сгущавшейся дымкой. Дувший с моря легкий ветерок был прохладным, отчего всем показалось, что уже наступили сумерки.
— Ждите меня здесь, — сказал Геракл своим спутникам и отошел от деревьев.
— Ты точно не женат? — услышал он голос Вениции.
Ответа Иолая он не разобрал; в его ушах шумел ветер. Он играл его волосами и заставлял щуриться от ярких уколов света, сверкающего в водной ряби.
На краю площадки он поглядел вниз.
Глубоко внизу лежала полоса прибоя. Цепочка камней, неподалеку от которых он разговаривал прошлой ночью с Посейдоном, отсюда, сверху, казалась гораздо более внушительной. На некоторых восседали чайки, и их перья ерошил ветер, однако каждая из высоких скал завершалась похожим на лезвие острием, слишком узким даже для птиц. Геракл невольно подумал о гигантском чудовище, которое вылезло на берег и зарылось в прибрежный песок, так что наружу остались торчать лишь зазубренные позвонки его хвоста.
И тут же ему вспомнился Клотон.
Посейдон не потрудился его описать, а из рассказов Голикса и Вениции он понял, что никто из живущих на суше его не видел.
Поэтому и жил до сих пор.
Так какое же существо способно вылезти из моря, забраться на такую высоту, схватить жертву и снова исчезнуть в морской пучине, не оставив после себя никаких следов?
Он провел рукой по груди и решил, что, честно говоря, ему не хочется этого знать вообще.
Над его головой пролетела большая птица, от ее тени повеяло прохладой.
Он снова посмотрел на небо, на этот раз пустив в дело все свои чувства, не ограничиваясь глазами и ушами.
Он почувствовал близость моря; почувствовал ветер и все, что он нес с собой; почувствовал тяжесть неба и соленый морской запах.
Он понял, что возле него стоит Иолай, однако его друг молчал; он понимал, к чему готовится сейчас Геракл.
