— Гере, — сказал ей Иолай.
Девушка покачала головой:
— Здесь его нет. Деметре, Посейдону и паре других богов есть, но не Гере. Здесь нет.
По какой-то причине, иной, чем интуиция, Геракл осознал, что она ошибается. Однако, взглянув на солнце, он понял, что праздник скоро начнется, и их с Иолаем ожидают на главной площади.
Сделать предстояло слишком много, а времени почти не осталось.
С видом, не допускающим возражений, он велел Иолаю обыскать весь берег отсюда до рыбацкого селения и попытаться найти место, которое могло бы использоваться в качестве святилища; где мог бы находиться жертвенник. Веницию он отправил назад к повстанцам, чтобы она точно выяснила, что собирается предпринять Ротус во время праздника.
Сам он поспешил вернуться в «Красный вепрь», обнаружив с удивлением, что заблудился только один раз. Ну, может, два раза.
Добравшись до постоялого двора, он поспешил прямо в свою комнату, распахнул дверь и застыл от ужаса.
Голикс по-прежнему лежал в постели.
Возле него сидела девушка, держа в руке сверкающий нож.
Глава XVI
Тайное святилище
— Геракл, нет! Не надо! — хрипло крикнул Голикс, когда Геракл захлопнул за собой дверь и в два прыжка оказался возле постели. — Все в порядке, правда, все порядке!
К счастью, Геракл и сам уже это сообразил, по тому, как девушка забралась с ногами на постель и испуганно прижалась к стене.
Бесполезный нож упал на пол.
— Геракл? — с придыханием произнесла она.
Голикс кивнул:
— Да. Он спас мне жизнь.
Она была, на взгляд Геракла, необычайно красива, с пышными рыжими волосами, которым позавидовала бы любая богиня. Он поднял ладони, показывая, что не причинит ей вреда, а потом подтащил кресло поближе к кровати и рухнул в него. Геракл улыбнулся и наклонил голову, показывая парню, что готов его выслушать.
С театральными стонами и оханьями, морщась и шипя, Голикс уселся на кровати и прислонился спиной к стене. Его голова была обвязана чистой тканью, лицо отмыто от крови, а поношенная и разорванная туника сменилась свежей, темно-зеленой.
— Это Цира, — сказал он, стараясь держаться небрежно и не обнаружить своего смятения. Хотя, конечно, именно это Геракл и увидел.
— Я убежала, — сообщила она боязливым шепотом, а потом объяснила, что на улицах только и разговоров про стычку возле конюшни. Когда она бежала сюда к Голиксу, несколько человек рассказали ей, что его унес какой-то гигант. — Ты, как я могу догадываться.
Геракл даже не знал, как себя вести. Ему опять стало неловко от того благоговения, которое внушало всем его имя. Он вяло отмахнулся, изобразил улыбку, а потом стал слушать со все возрастающим гневом рассказ Циры о том, что она случайно услышала в доме, где она работала служанкой вместе со своей сестрой-двойняшкой. Глаза ее покраснели, губы дрожали, а когда она закончила свой рассказ, по щеке побежала слеза.
Геракл откинулся на спинку кресла, положил ногу на ногу и задумчиво уставился в окно.
— Во-первых, я скажу тебе точно, — произнес он. — Ты не умрешь.
— Видишь? — обрадовался Голикс. — Я ведь говорил тебе.
— Я хорошо теперь знаю, что там происходит.
Голикс усмехнулся:
— Видишь? Я говорил тебе.
Взгляд Геракла заставил его замолчать.
— Во-вторых, Цира, ты должна вернуться назад.
— Видишь? — как попугай, повторил Голикс. — Я… Что?
— Что? — эхом отозвалась Цира. — Голикс, где нож?
Геракл снова цыкнул на них, на этот раз нахмурив брови, отчего молодые люди испугались и бросились в объятия друг друга. Впрочем, сделали это осторожно, потому что ребра Голикса еще не зажили.
Взгляд Геракла снова вернулся к окну.
— Где Беа? Что с ней случилось?
— Она ушла после моего появления, — будничным тоном ответила Цира, голова которой лежала на плече Голикса. — Она стала ему не нужна.
Геракл что-то проворчал.
Она подняла голову:
— Почему ты говоришь, что я должна вернуться? Известно ли тебе, что случится со мной, если я это сделаю?
— Да.
— Тогда я умру!
— Знаю.
Цира попыталась сесть прямо и неловко оперлась ладонью о грудь парня. Тот сразу же открыл рот в беззвучном крике.
— Вот я и не пойду.
— Ты пойдешь, — сказал ей Геракл.
— Голикс, где этот проклятый нож?
Голикс ахнул; больше он ничего не мог сделать.
— Ты обязательно должна вернуться, — спокойно сказал девушке Геракл. — Лишь тогда я смогу тебя спасти. И нас тоже.
— Ничего, — пробормотала она, переползая через ноги Голикса. — Я возьму его сама.
На этот раз Геракл даже не потрудился взглянуть на нее. Он схватил девушку за руку и снова отпустил, потом схватил опять и сжал в безмолвном приказе, а сам уперся ногами в комковатый матрас и скрестил их в щиколотках.
Если ему повезет, он будет выглядеть более уверенным в себе, чем чувствовал в душе.
Как раз сейчас там вообще не оставалось никакой уверенности.
— Послушай, — сказал он. — Я знаю, что это тебя мало утешит, однако вся эта кутерьма в сущности, мало тебя касается.
Цира фыркнула:
— Ну, конечно.
— Умереть должен я, а не ты.
Голикс охнул от мучительной боли и сморгнул несколько слезинок.
— Конечно. Вместе со мной, — произнесла Цира и вздрогнула, когда Голикс охнул снова. Только тогда она осознала, что оперлась локтем на его ушибленную грудную клетку. Последовали слезные извинения, несколько умелых поцелуев и мужественные усилия парня стерпеть все это без новых криков.
«Клянусь богами, — устало подумал Геракл, — когда я найду тех, кто это сделал, им не поздоровится».
— Сегодня вечером, — сказал он, когда Голикс наконец получил достаточное утешение и Цира вновь стала слушать, — я намерен выяснить точно, насколько замешан во всем этом Тит. Не заговорщики. Это совсем другое дело, и я пока что не знаю точно, как это согласуется между собой. И вообще, мне предстоит выяснить, что знает сам Тит, а это я смогу узнать только поздно вечером. А до тех пор мы должны вести себя так, как будто ничего не знаем. Другими словами, выглядеть и действовать как обычно.
Цира открыла было рот, чтобы напомнить ему, что для нее в этой ситуации обычное поведение — прямая дорога к смерти, но передумала и закрыла рот.
Геракл улыбнулся ее смущению.
— Ты не знаешь меня, Цира, но должна мне довериться. Я не намерен позволить тебе умереть, да и сам умирать не собираюсь. — Он постучал себя пальцем по лбу. — Пока что я представляю себе достаточно смутно, что здесь происходит в действительности. Однако если я прав…
Он осекся.
Им совсем не нужно это слышать.
Им совсем не нужно знать, что если он все-таки прав, то избавление Циры от Клотона ей не поможет.
Все равно ей суждено умереть.
Иолай раздраженно отскакивал от очередной набегающей волны и проклинал тот день и час, когда он принял это злосчастное приглашение стать судьей на этом злосчастном состязании красавиц в этом злосчастном городе.
Он рассчитывал, что здесь будет интересно и забавно.
А получились ужас и тоска.
Он уже промок от морских брызг. Его левая нога болела, ударившись о выступ скалы, который он не заметил, потому что старался избежать волны. Ему совсем не нравились ни нависавшие над ним скалы, ни то, как глядят на него чайки круглыми черными глазами.
И еще он не мог взять в толк, почему Геракл отослал под каким-то пустячным предлогом Веницию.
Он прошел от рыбацкого причала вдоль берега и ничего не нашел. Как и ожидал. Его первая попытка оказалась неудачной, однако он был уверен, что святилище находится где-то здесь. Должно находиться. Если оно не невидимое.
«А почему бы и нет? — подумал он. — Невидимое, святилище так же вероятно, как и все остальное, что уже с нами случилось в эти странные дни».
С другой стороны, эти поиски, по крайней мере, позволили ему хоть немного отдохнуть от Вениции. Не то чтобы она была ужасной особой и все такое и не то чтобы ему нелестно ее внимание — нет, он совсем не прочь иногда проводить с ней время.
