с многими другими драконами вышел на передовую. Защита своей страны только в балладах выглядит благородно, а в реальности за то время, что твари упорно пытались всех уничтожить, мы с Аланом видели и походные кухни, и сон на голой земле, и разделенного на пятерых пойманного в поле кролика — в те моменты, когда нужно было затаиться и выслеживать стаи тварей далеко от столицы и хоть каких-нибудь благ цивилизации.
С одной стороны, в форме дракона переносить лишения проще, с другой — накормить дракона кроликом… это даже как шутка звучит не очень. Так что вторую ипостась мы принимали только когда нужно было сражаться.
— Дай мне список адептов — и я уйду.
— Кайден, — вздохнул Алан, — тебе мало тех девушек, что на тебя вешаются? Решил по списку пройтись? Боишься упустить кого-то?
— Ты знаешь, кому это может принадлежать?
Я протянул Алану платок, украшенный пятнышком крови Гринс. Внутри клокотала ярость.
Кто посмел ее поранить?!
Алан нахмурился и повертел платок в руках.
— “В.О.” — Виктория Оуэнс. Учится с тобой на одном курсе. Я думал, ты ее узнаешь: одно время твой отец собирался тебя на ней женить. Забыл что ли? Хотя, можно подумать, ты хоть когда-то обращал на чьи-то указания.
Я поморщился. Как я мог забыть? Виктория Оуэнс: даже когда мне было семнадцать, а ей — пятнадцать, она уже была форменной стервой. Длинные темные волосы, ядовитая улыбка, небесно-красивое лицо и тонкая фигура, отчаянное желание сделать лучшую партию.
С таким же успехом отец мог бы выдать мне в жены ядовитую змею. Но та бы хоть молчала, так что была бы мне более симпатична.
Наша помолвка с Викторией, разумеется, не состоялась — еще не хватало.
Что ж, видимо, сейчас, когда прошлое осталось в прошлом, а я очевидно стал еще более завидным женихом, Виктория снова решила прибрать меня к рукам.
То, что я пригласил на свидание Гринс, видела вся академия, так что…
— Спасибо, Алан! — ответил я, вставая.
— Ты меня в могилу сведешь. Сумрачным тварям не удалось, а ты — сможешь! И Кайден… — произнес вдруг Алан совсем другим тоном, серьезным и мрачным. — Будь осторожен.
— В каком смысле? — насторожился я.
Алан замолчал и побарабанил по бумаге кончиком пера, оставляя круглую черную кляксу. Выглядел он напряженно.
— Неважно. Потом… Может, это не стоит и разговора, но… Мне нужно кое-что выяснить. А пока просто будь осторожен. Иначе в лес сошлю! Без баб! Имей в виду!
Пожав плечами, я вылетел из кабинета. Алан был большой умелец развести панику на пустом месте. И большой любитель угрожать, что меня сошлет.
Дорога до женского общежития заняла немного времени — и вот я уже стучал в тяжелую дубовую дверь на самом верхнем этаже.
— Кайден! — обаятельно улыбнулась Виктория, открывая дверь. — Как я рада тебя видеть! Проходи.
Ухмыльнувшись, я зашел внутрь и закрыл за собой дверь.
Девичья спальня, где цветочным узором было украшено все, начиная от диванчика у окна и заканчивая кроватью с балдахином. У раскрытого шкафа с сотней, кажется, платьев, суетилась служанка: повинуясь недовольному взгляду Виктории, она сделала книксен и вымелась за дверь.
— Хочешь лимонада? — спросила Виктория, подходя к небольшому столику со стеклянным графином. Она все еще была в форме академии, так что короткая (слишком короткая) клетчатая юбка волнующе колыхалась при каждом шаге. — Сколько лет прошло? Три?
— Почти четыре.
— Кажется, я так и не высказала тебе соболезнования лично, Кайден. Мне так жаль! Моя семья жива только благодаря тебе, а твоя… их ты не спас. Мне так жаль. Присаживайся. — Виктория кивнула на диван.
— Я не надолго. Это твое?
Я вытащил из кармана платок. Виктория засмеялась, продолжая протягивать мне стакан лимонада.
— Кажется, обронила где-то. Так галантно с твоей стороны его принести…
Она потянулась за платком, но я отдернул руку.
— Не рядом ли с Лори Гринс ты это обронила? — прищурился я. — И не ее ли это кровь?
Я почувствовал щекотку, глаза запекло, как бывало всегда, когда они менялись с человеческих на драконьи, с вертикальными узкими зрачками. Изнутри от ярости меня обожгло огнем.
Виктория засмеялась.
— От тебя, как всегда, ничего не скроешь, Кайден. — Она провела тонкими пальчиками по моему плечу. — Просто хотела предупредить ее, чтобы она… не путалась у тебя под ногами. Ты же понимаешь, эти простолюдинки… Они не знают правил, по которым играем мы.
Виктория потянулась ко мне ближе, и ее губы замерли в дюйме от моих. Приглашение было настолько бесстыжим и очевидным, что даже если бы она разделась прямо сейчас — это было бы более сдержанно.
Я старательно затолкал платок в карман форменного пиджака Виктории.
— Я пришел предупредить, что если еще раз ты или кто-то из твоих подружек попробует навредить Лори, то…
— То что? Ты мне угрожаешь? — засмеялась Виктория. — Серьезно? Опустишься до женских разборок?
Я ухмыльнулся и приблизил свое лицо к ее лицу. В темных глазах не было ни грамма теплоты.
Глаза Лори тоже были карими, но напоминали теплые огоньки.
— Нет, дорогая. Мне не придется. С тобой разберется сама Лори — потому что ты явно не знаешь, с кем связалась в этот раз. Она не одна из придворных куколок, которые теряют сознание при виде таракана в бокале.
Взяв из ее рук лимонад, я отпил немного и вернул ей стакан.
— В твоих интересах обходить ее по широкой дуге. Иначе мои угрозы тебе покажутся ласковой просьбой.
Я вышел за дверь, отчаянно желая нанять отряд охранников и заставить их ходить за катастрофой Гринс по пятам, чтобы волос с ее головы не упал.
В ту ночь кошмары опять вернулись. И в следующую за ней. И потом. Хуже всего было то, что гарпун, который как будто зацепился за мои ребра, я стал ощущать намного сильнее.
Боль в груди утихала только рядом с Гринс, я даже высчитал необходимое расстояние: сто ярдов, не больше. Если я отходил дальше — меня как будто скручивало в минотавров рог. Я ходил под окнами ее таверны, не заходя внутрь: сначала нужно было разобраться в том, что со мной происходит.
Однажды после душа я увидел на своей спине странное круглое пятно, напоминающее ритуальную татуировку. Раньше его не было.
Попросил Алана проверить меня на наложенные вредоносные чары — ничего, пусто.
Я бы заподозрил Гринс в том, что она меня заколдовала, если бы лично не убедился в том, что эта катастрофа может только снести что-нибудь, а тонкая магия — это явно не к ней.
Кто бы мог подумать,
