похоже, что-то там его привлекло. К сожалению, на таком расстоянии не разглядеть, что именно.
Диана спускается с возвышения и пробирается вперед. Удачно сокращает расстояние, проскользнув в узкий промежуток между рядами. Теперь можно увидеть прилавок, возле которого остановился Майкл. Любопытная от природы Диана с детства легко овладела искусством при необходимости становиться незаметной, сначала в семье, потом вне стен дома. В этом нет ничего сложного, ведь люди, как правило, рассеянны и слишком поглощены собой, чтобы заботиться о том, кто наблюдает за ними сзади, сбоку или даже рассматривает их в упор, если наблюдатель сам не привлечет внимания. Майкл уже расплачивается. Диана подходит совсем близко, к соседнему прилавку, держится за спиной высокой женщины в широком жакете и успевает услышать, как продавец произносит:
— … с ними связана одна чудесная легенда…
— Я вырос в Эдервиле, так что эту историю знаю наизусть, — отвечает Майкл и прячет покупку в карман пиджака.
Когда Майкл отходит на достаточное расстояние, Диана в свою очередь приближается к прилавку, возле которого он останавливался. Там разложены попарно крошечные фарфоровые сердечки на тонких серебристых цепочках. Каждая пара — на квадратике ткани с грубоватым переплетением нитей. Судя по продернутым по краю шнурам — это упаковка в виде мешочков. На заднем плане выставлены и другие фарфоровые вещицы, но сердечки, видимо — главный товар. Цена, небрежно написанная на картонке, повергает в шок. Это баснословно дорого для двух сердечек из простого фарфора, пусть даже цепочки серебряные. Да хоть из белого золота, все равно…
Расположившийся за прилавком лысоватый, но вполне приятный продавец средних лет, явно замечает по выражению лица Дианы, какое впечатление произвел ценник, и поспешно заверяет:
— Это абсолютно разумная сумма, мисс, для такого уникального товара.
Конечно, каждый торговец готов с пеной у рта доказывать, что его бросовый товар отличается непревзойденным качеством и уникальностью.
— Взгляните, какая тонкая работа. Просто подержите сердечко в руках.
Это и вправду необычное сердечко. Не легкое и не тяжелое, не слишком гладкое и не шершавое. Необычное ощущение от прикосновения.
— Посмотрите на свет.
Не похоже, что сердечко полое, однако оно пропускает свет, да и само будто светится изнутри.
— Его невозможно разбить. Убедитесь сами.
Продавец протягивает Диане маленький, будто игрушечный, но довольно увесистый молоточек.
— Ударьте по нему.
— Да вы что?! Оно же фарфоровое, разобьется.
— Не бойтесь. Ничего с ним не сделается.
Диана не решается, тогда продавец сам кладет несчастное сердечко на стол и довольно сильно бьет по нему. Раздается тихий мелодичный звон и… больше ничего не происходит. Фарфор выдерживает еще пару ударов.
— Вот видите! Это особый вид костяного фарфора, он производится только у нас. Фамильный секрет, который мы никому не раскрываем. Прекрасный подарок… Он символизирует крепкую любовь, которой никакие удары судьбы не страшны. Есть примета, что если влюбленные носят эти кулоны, то никогда не расстанутся. Конечно, если любовь настоящая. С этими сердечками связана чудесная легенда…
Продавцу так и не терпится рассказать легенду, тем более что кроме Дианы у прилавка остановились еще трое-четверо потенциальных покупателей.
— Много лет назад жили в Эдервиле двое влюбленных. Девушка выросла в знатной и довольно богатой семье, а юноша был бедняком, работал на фарфоровом заводике на окраине города. Они долго провожали друг друга глазами, когда случайно встречались в церкви или на улице. Однажды, во время шумного городского праздника девушка нарочно отстала от родных в толпе. Вместе с юношей они несколько часов бродили по шумным улицам, взявшись за руки и признаваясь друг другу в любви. И потом им тоже удавалось иногда украдкой встретиться, переброситься словом, тайком передать записку.
Девушка не решалась рассказать родителям, что полюбила юношу из низшего круга. Только когда ее собрались выдать за графа, призналась, что сердце уже занято. В благородном семействе разгорелся скандал, дочь заперли на замок и не спускали с нее глаз. Ясно было, что семья никогда не согласится на неравный брак. В это время началась война, и юношу забрали в солдаты. Да он и сам хотел покинуть Эдервиль. Мечтал совершить какой-нибудь подвиг, прославиться, дослужиться до офицера и вернуться к возлюбленной уже не безвестным бедняком, а человеком, браку с которым семья не сможет противиться. Перед отъездом ему удалось пробраться в дом своей возлюбленной. На последнем свидании он подарил девушке сердечко на серебряной цепочке, которое сделал сам из придуманного им нового фарфорового состава. Такое же сердечко оставил себе. Девушка обещала ждать его.
Мечты юноши не осуществились, вскоре в город пришло известие, что он погиб в сражении. Девушка протосковала три года, потом поддалась уговорам и вышла замуж за графа. Ей было уже все равно, лишь бы покинуть ставший ненавистным родной дом. Через несколько лет граф на охоте упал с лошади и вскоре скончался. Жизнь богатой вдовы текла тихо и безрадостно. Она ни на минуту не забывала о погибшем возлюбленном. Думала лишь о том, что после ее смерти они соединятся. Даже сейчас некоторые верят в такую возможность, что уж говорить о давних временах…
А что же на самом деле произошло с юношей? Он выжил, но считал, что лучше бы ему погибнуть. Во время штурма какого-то города взорвался пороховой склад, несчастному так обожгло лицо, что остались сплошные шрамы и рубцы. Даже узнать его было невозможно. Война закончилась, искалеченный солдат перебивался случайными заработками, скитался по всей стране. Домой он решил не возвращаться, не хотел, чтобы любимая увидела его обезображенным. Однажды он все-таки не выдержал. Пешком дошел до Эдервиля, чтобы поселиться с ней в одном городе. Едва ли не в первый день увидел ее на улице, но не решился напомнить о себе. А она его, конечно, не узнала. Бывшего солдата никто из горожан не хотел нанимать на работу, настолько жутким казалось его лицо. Он нищенствовал и водил компанию с такими же горемыками, как он.
Как-то раз графиня вышла из дома очень рано и отправилась в собор, в тот день был большой церковный праздник. На площади перед собором, недалеко от входа сидело несколько попрошаек, а один из них еще спал прямо на мостовой. Ворот его рваной куртки распахнулся и приоткрыл белое фарфоровое сердечко на серебряной цепочке. Графиня остановилась как вкопанная. Она не могла узнать его лицо, но узнала руки, пусть огрубевшие и грязные, узнала густые темные кудри, пусть теперь в них проглядывала седина… Гордая неприступная графиня перебежала через площадь, опустилась на колени перед безобразным нищим и принялась его целовать. А он, еще толком не проснувшийся, рыдал от счастья, и
