Гэз посмотрел на румяное лицо лорда и увидел в его маленьких, близко посаженных глазках неприкрытую враждебность.
— Не могу согласиться с вами. Причина того, что ваши уланы не двинулись с места, вызывает во мне глубокий интерес. Или моя просьба о помощи не дошла до вас?
Лицо Ферсона побагровело.
— Я плевать хотел на оскорбления жаждущего славы попугая! — рявкнул он.
— Если бы этот «попугай» последовал вашему примеру, генерал, нам не пришлось бы обсуждать здесь сию сомнительную победу. Нас бы разгромили.
Прежде чем Ферсон вновь обрел дар речи, генерал Бакман воздел руки:
— Господа, господа! Не будем опускаться до ссоры. — Семидесятилетний Оэн Бакман, старый солдат, прославился своей отвагой и верностью королю. К его словам относились с уважением. — Наш юный друг совершенно прав. Было бы неразумно рассматривать исход битвы как полную победу. До самого исхода силы Людена Макса почти не несли потерь и в конце концов отступили в правильном порядке. Сейчас они, видимо, уже объединились с пехотой Дэлли. Таким образом, можно сказать, что мы упустили хорошую возможность усилить свои позиции.
Никто не возразил. Ферсон сел, не сводя злобного взгляда с Гэза Макона. Со своего места поднялась жутковатая фигура Ледяного Кая, лорда Винтерборна. В свете свечей его необычно бледная кожа казалась полупрозрачной оболочкой, туго натянутой на череп. Под глубоко посаженными глазами зияли темные тени, все лицо не выказывало ни малейшего намека на его настроение. С его плеч спадал малиновый плащ рыцарей Искупления, сбоку на перевязи висел короткий церемониальный меч. Присутствовавшие умолкли. Если не считать генерала Бакмана, Винтерборн был самым старшим по званию.
— По нынешним подсчетам враг потерял более тысячи человек, — сказал он бесстрастным голосом. — Их атака отбита. Следовательно, им не удалось достичь цели. Разведчики докладывают, что они отступили в холмы. Полагаю, что серьезных сражений до весны не предвидится. У нас есть несколько месяцев на перегруппировку, новый рекрутский набор и уничтожение предателей.
Оставшийся час ушел на обсуждение менее спорных вопросов: где разместить войска на зиму, как обеспечить снабжение и в каких городах набирать рекрутов.
После совета лорд Бакман отвел Гэза в сторону.
— Должен поблагодарить вас, юноша. Ваш маневр стал примером мужества для всех нас. А главное, ваша помощь подоспела как нельзя вовремя.
— Благодарю вас, сир.
Старый генерал взял Гэза под руку и отвел подальше от собравшихся.
— Вы правы насчет Ферсона. Его малодушие позорно. Но не следует привлекать к нему внимание. Ферсон мстителен, как и все трусы.
— Его следует разжаловать, сир.
— Мы служим королю, мой мальчик, а королю он нравится.
Сейчас, лежа у огня, Гэзу никак не удавалось успокоиться. Он устал, но не смог расслабиться. Снег больше не сыпал. Гэз сел. Сквозь щели в обгоревшей крыше сияли яркие звезды.
Вдруг до него донесся неожиданный запах — аромат цветущей сосны. За ним последовал теплый ветерок. Исчезла опаленная стена напротив, исчезли висевшие на ней обугленные картины и сваленные под ней в кучу обломки мебели. Кругом росли стройные сосны, невдалеке зеленели пологие холмы. На плоском камне сидела миниатюрная седовласая женщина. Гэз улыбнулся. Он не видел ее с тех пор, как много лет назад получил от нее имя души — Оседлавший Бурю.
Он встал и подошел к ней.
— Рад снова видеть тебя, Ведунья.
Женщина подняла голову и улыбнулась. Ее нестареющее лицо казалось усталым.
— Я пришла ненадолго, Оседлавший Бурю, — произнесла она.
— Как ты это сделала? — спросил он, указав рукой на сосны. — Удивительное колдовство.
— Нет, — ответила она, — ничего удивительного. Я просто вторглась в твой сон. Смотри, вон ты спишь у очага.
Гэз оглянулся. Его тело лежало на спине, голова покоится на сложенном плаще; глаза спящего очерчены темными кругами. С удивлением Гэз заметил, каким худым и изможденным он выглядит со стороны.
— Я похож на привидение, — сказал он.
— Да. Сон восстановит твои силы. Я позабочусь об этом. Через кроны деревьев пробился теплый солнечный луч. Гэз сел рядом с Ведуньей и увидел, как проход в обгоревшие развалины исчезает, прячась за вырастающими деревьями и кустарником. Пели птицы, мелкий ручеек с журчанием пробивался сквозь камни. Гэз почувствовал, как с его души исчез тяжкий груз.
— Зачем ты пришла? — спросил он женщину. — Я должен что-то сделать для тебя?
— Да, Гэз Макон, ты должен остаться в живых.
— Я постараюсь, — улыбнулся он.
— Ты уже разобрался в том, что не дает тебе покоя? — спросила она.
— В чем?
— В том, почему трус вызвал тебя на дуэль. Гэз пожал плечами:
— Трус привык избегать риска. Если такой, как Ферсон, идет на риск, можно предположить две причины. Либо он не трус, либо настоящей опасности нет.
— Правильно. И как может случиться, что дуэль на пистолетах не представляет опасности?
— Если не зарядить оружие.
— Один из них будет заряжен. Но, боюсь, не твой.
— Я знаю, — кивнул Гэз. — Один трус не додумался бы до такого вероломства. Эта затея — плод острого ума.
— Что ты собираешься делать?
— Победить.
— Дело не только в чванливом Ферсоне, — сказала Ведунья. — У всего зла, творящегося в последние годы, единый источник. Он слишком силен, и я не могу найти его. Я пыталась обратиться к будущему, но вижу лишь отдельные фрагменты. Ты с давно утраченным мечом. Человек с глазами тех же цветов, как у тебя. Чем больше я ищу, тем меньше нахожу. Мне не хватает ни сил, ни мудрости, чтобы отыскать путь к истине.
Голос Ведуньи дрогнул от отчаяния. Гэз взял ее за руку.
— Как помочь тебе? — спросил он.
— Я не знаю. Меня хотят убить, и я не понимаю почему. Великое зло вырвалось из заточения, а я не знаю, к чему оно стремится. Смерть ждет меня повсюду. С каждым днем она подходит все ближе. Я знаю одно, Оседлавший Бурю. Ты должен выжить. Это необходимо.
Гэза коснулся холодный ветер, что-то мелькнуло в кронах деревьев. Ведунья резко вскочила и вскрикнула:
— Они уже здесь!
Гэз встал рядом с ней. Солнце исчезло. Из мрака выступили две фигуры с черными клинками в руках. Их серые лица были покрыты чешуей, глаза утопали в красном цвете, лбы над бровями оковывали железные обручи. Ведунья воздела руки к небу. Вспыхнула молния и взорвалась раскатом грома. Гэза сбило с ног и закрутило сквозь клокочущую тьму. Раздался леденящий душу вопль и…
И он проснулся, чувствуя, как сердце вырывается из груди. Вскочив, Гэз кинулся через комнату, туда, где лежала конская сбруя. Дрожащими руками вытащил два пистолета из седельных сумок, взвел курки и замер в ожидании.
