мне законам Гильдии.
Вдали что-то хрустнуло. "Рисска" стояла со сломанным пополам тренировочным луком и удивлённо смотрела на него.
— А стрелять будем? Я умею! — спросила она.
— Будем — сказал Бернард и вздохнул.
Тирра убежала готовить бумаги и значок. Вместе с ней ушёл Клык. Бернард проверил навыки стрельбы. "Рисска" сломала все три учебных лука. Потом Барнард сходил в хранилище оружия, и принёс огромный двухметровый боевой лук, и несколько стрел к нему, размером с небольшое копьё каждая. Вроде бы из него стреляли магические рыцари в каких-то далёких землях.
"Рисска" без проблем смогла выстрелить из этого огромного орудия. Лук натужно трещал, но выдержал. Правда, меткость у неё оказалась хоть и высокой, но не эльфийского уровня. "Ну хоть это нормально", вздохнул тогда Бернард. А потом они попробовали арбалет. И оказалось, что из исправного арбалета Рисска в принципе не промахивается, как будто стреляла из него всю жизнь, и начинала во младенчестве. И снова нашёлся повод для раздумий.
В конце концов проверки закончились. Тирра заполнила от руки бумаги, вписала рекомендованные Кассандрой значения, и "Рисске" выдали гильдейскую карточку. Даже удалось капнуть на неё кровью, но лишь одна карточка из трёх это выдержала, приобретя в процессе странный зеленоватый цвет. Остальные чернели и рассыпались. И сразу же выяснилось, что активировать карточку Рисска сама не может. Но Кассандра сказала, что "Алахард что-нибудь придумает".
Кассандра подписала договор с Клыком — найм на длительное время для сопровождения. Он обязался помогать Рисске в городе и сопровождать её в первое время за его пределами, за что получал плату.
Возня с бумагами закончилась. Кассандра вернулась в особняк. Рисска и Клык вышли на улицу. Рисска посмотрела по сторонам, а потом повернулась к Клыку и спросила:
— А где продают очки?
Он смотрел в синее небо с редкими облачками, мечтательно, с соломинкой во рту. Светило тёплое солнце, облака медленно двигались по небосводу, ветер шелестел травой и листвой, и где-то работали крестьяне.
Хрустальный звон колокольчика разнёсся в воздухе, где-то вдали.
Его звали Нильс. Светловолосый голубоглазый парень, двадцати лет от роду. Он лежал рядом со снопом сена, а неподалёку паслись овцы. Его приставили следить за ними, но не было рядом с их деревенькой опасности, хищников, и стадо было послушным. Поэтому он просто смотрел в небо в полудрёме.
В воздухе снова разнёсся далёкий звон колокольчика.
С раннего детства, чуть ли не с рождения Нильс видел сны, красочные, яркие сны. Во снах он шёл по неизвестным ему дорогам, землям, лесам, и городам. Он всегда был разным во своих снах, иногда выше, иногда ниже, пару раз он даже оказался очень толстым. Кожа его была разного цвета, светлой, тёмной, серой и однажды даже огненно-красной.
Во снах он никогда не был один. Несколько человек шли вместе с ним. Он видел среди них девушек в доспехах, волшебниц, лучниц. Крепких мужчин в тяжёлой броне, с молотами, щитами, секирами. Стариков с волшебными посохами, жрецов богов, о которых он никогда не слышал. Обычно их было четверо. Четверо, вместе с ним.
Серебристый колокольчик прозвенел вдали. Одна из овец заблеяла. Нильс закрыл глаза.
Они всегда куда-то шли, с кем-то сражались. Со зверями, с людьми, с чудовищами. Иногда они не добирались до цели. Иногда путешествие прерывалось. Иногда они ссорились. Иногда он сближался с одной из своих спутниц, и сны становились откровенными. В конце пути же всегда был могучий замок, каждый раз разный, и сгусток тьмы, что ждал его, Нильса и его спутников.
Нильс ни разу не увидел, что случалось потом. Был ли бой? Побеждал ли Нильс из снов? Как он жил потом? Быть может, заводил семью с одной из спутниц? Или путешествовал дальше один? Ответов не было. Тьма ждала его в конце путешествия, обрывая сон, и в следующем сне начиналось новое путешествие.
Снова вдали зазвенел колокольчик. Служители Белой Богини пришли в его деревню, как они делают каждый год. Закутанные в белые ткани фигуры со скрытым лицом, они обойдут каждый дом со своим хрустальным колокольчиком, что печально звенит, и уйдут. Так как они делали всегда. А он, Нильс, останется тут, сторожить овец.
Нильс вздохнул и уставился в небо.
Он вырос странным. Вместо игр со сверстниками, он предпочитал спать. Работал он ровно столько, сколько требовалось от него. Когда его сверстники подросли, он не участвовал в танцах, возне на сеновале, после которой многие отправлялись под венец, иногда получив палкой от родителей. Сейчас все сверстники его обзавелись семьёй. Все, кроме него. Он предпочитал спать, и увидеть новое приключение, где он снова шёл по далёкой дороге и сражался с кем-то. Мечом, копьём, иногда луком со стрелами или посохом. Кроме снов он интересовался лишь путниками, что приносили с собой истории.
Снова зазвенел колокольчик, чуть ближе.
Через его деревеньку проходила дорога. Проезжали иногда по ней купцы и делали остановку на перевал. Проходили странствующие торговцы, наёмники. Появлялись иногда пилигримы, с каждым годом всё реже и реже. И почти все приносили с собой рассказы, истории, а пилигримы делились легендами.
Они рассказывали о далёких странах. Рассказывали о невиданных в этих краях чудовищах. О землях, покрытых песком, о лесах, заросших листвой настолько, что внутри было темно, как ночью. О далёких королевствах и странах, необычных их жителях и существах. О далёких землях, где правили маги, о безжизненных равнинах, с отголосками древних войн, и о многих других чудесах и ужасах далёкого внешнего мира.
Мира, который Нильс, наверное, никогда не увидит.
Снова зазвенел серебристый колокольчик служителей Белой Богини. Нильс привстал и оглядел стадо. Овец было столько же, сколько и раньше. Не потерялась ни одна, и ни одной не добавилось. Никто не прибился и не заблудился. Да и негде было.
Странники рассказывали много разного, и иногда привирали. Попадались среди них и безумцы, что искренне верили в свои россказни, а не пытались получить бесплатную кружку эля. Нильс вспомнил одного из них, паломника из земель невероятно далёких, что говорил о далёкой стране, где эльфы убили всех дворфов и сражались с племенем зверолюдей. О городах, уничтоженных армиями нежити. О существах, что грабили караваны в ночи, сверкая тысячами глаз, но никого не убивали. Над тем рассказчиком смеялись, а он верил в свои истории, искренней и абсолютной верой. И Нильсу казалось тогда, что истории не были ложью. Но случились они не здесь.
Снова зазвенел колокольчик, чуть ближе. Служители Белой Богини заканчивали свой привычный обход. Скоро
