Рене он будет убивать очень долго!
Уж в этом паразит точно не солжёт!
* * *
Знакомое чувство. Упырь сорвал пурпурный шарф с его шеи и нацелился на шею.
Эспен понятия не имел, от чего так происходило каждый раз, когда его жизнь оказывалась на волоске. Он сам постепенно открывал новые возможности своего паразитического тела, пронзавшего нервными окончаниями человеческую оболочку, но про конкретно эту не догадывался.
Так или иначе, не успел он и моргнуть, как кучка упырей его окруживших превратились в груды тухлого мяса.
— Уж лучше бы сдох… Чем каждый раз вспоминать об этом дне…
Впрочем, не один только защитный режим его организма собирался напомнить о том моменте, когда он решил пойти по Пути Тельмуса.
Герой уже слышал ржание лошадей и возгласы культистов. В небе над чащей начали петь реквием по паразиту козломордые вороны, а тени их крыльев сплетались в чёрный саван.
Вот только герой не собирался сегодня умирать. Может, в другой день, после того как истребит всю их богадельню, но только не сегодня.
Вооружившись щупальцами и гросс-мессером, он вышел встречать своих убийц.
Глава 7. Дипломатический процесс
«В полном отсутствии света,
В объятьях тьмы.
Лицом к лицу стоим,
Мой ненавистный визави.
Пучины ярости,
Наполняют кровь,
Когда придёт твой черед,
Ты атакуешь вновь!»
* * *
Магистр выпучено глазела на то, что осталось от Малых Дубков. Рыцари в чёрном переворачивали каждую обугленную балку, перерывали пепельные кучи и изучали все до единого трупы селян. Но паразита нигде не было.
На пластине закрывающей прикрывающей живот красовалась вмятина. А ведь она была отлита из метеоритной стали. Кулаком жалкого «дикаря» она — один из сильнейших адептов региона, посвятившая десятки лет боевым искусствам и служению Господину, — была отброшена, словно надоевшая блоха.
— Хоть одна скотина… Хоть одна сука объяснит мне, где этот червяк?! — сжала рукоять косы Песнь Бездны, словно ту собирались отобрать.
— Г-госпожа, — стоявшие поблизости воины четвёртого уровня преклонили колени пред Магистром, — о-он ушёл, среди погибших…
Лезвие серпа, увенчанное черепом молодого дракона поднял облако из пепла и почерневшей травы. Остальные культисты резко обернулись, услышав, как покатились две головы. Впрочем, Рене не впервой убивала «гонцов» с дурной вестью. Но, что и правда поражало даже Храмовника, выкарабкавшегося из-под завала, это звериный оскал на лице Рене.
Вечно холодная, обворожительная жница, что окромя полного безразличия к происходящему изредка испытывала эйфорию от человеческих страданий, была объята гневом. Её бледное прекрасное лицо побагровело от злости, а дёсны кровоточили от силы сжатия зубов.
— Госпожа, возьмите мою жизнь, если посчитаете нужным. Это я не смог поймать его, — признался верзила и подошёл вплотную.
Рене одной рукой подняла ста килограммовую косу вновь и коснулась ею шеи Храмовника.
— Ответь мне, — прошипела сквозь зубы Магистр, и великан понял, что его жизнь будет зависеть именно от ответа, — почему он ушёл? Нас благословил на эту миссию Патриарх! Сам Господин поручил мне это дело его устами! Так почему какой-то жалкий червь сумел избежать Воли Аммаста?!
— Не мне судить о таком, Госпожа. Я всего лишь Храмовник, но… Что если это испытание Его? Мы одерживали победу за победой и настал час Господину проверить: не заржавела ли наша вера в дело Его?
Рене промолчала, но косу убрала. Свистом она подозвала своего коня и угнала за пределы деревни, поручив Храмовнику разобраться с трупами и снарядиться в дальнейший поход.
— Почему именно сейчас, Господин? — говорила она сама с собой, бесцельно продолжая скакать вдоль реки, побагровевшей от крови. — Ведь не самое ли это худшее время для испытаний, когда на кону стоит Ваше возрождение?
Перед глазами всплывал образ разъярённого мужчины с длинными волосами, чьи аметистовые глаза не переставали плакать. Первобытная ярость, направленная исключительно на неё. Но вместе от него исходила и воля настолько сильная, что казалось, если ради смерти Рене придётся спалить весь мир — он спалит не задумываясь. Вдруг Магистр почувствовала тянущее ощущение внизу живота.
Смесь возбуждения и восхищения… но отчего?
— Ничтожный червь, пошедший против воли Господина! Нет, так не должно быть! Я найду тебя и исполню волю Господина!
* * *
Эспен был мало похож на человека в данный момент. Ноги отросли с вогнутыми коленями и когтями вместо пальцев. Рука превратилась в мышечный хлыст с клинком из кости. Тонкая плёнка кожи покрывала живот, так, что просвечивались кишки. Обезображенное серое лицо с полу сросшимися губами и без ушей, отличало героя от толпы упырей разрывавших его минутой назад лишь цветом живых, пурпурных глаз.
«Сколько же мяса придётся сожрать, чтобы вернуть былую форму…» — не упустил он шанс посетовать на свою судьбинушку.
Козломордые вороны предвещали хорошую взбучку. Из ошмётков одежды, он вытащил свой гросс-мессер с чудотворными ножнами, которые решил использовать как дубину (прочность зачарованных предметов была значительно выше чем у их простых аналогов. Поговаривали, что где-то в землях адептов, чьи уровни принято было писать с большой буквы — существовали мечи, что не ломались и луки, что не требовали стрел, а пистоли могли взрывать целые горы.), также два коротких меча, которые вместе с ножнами взял в щупальцаи пузырёк с настойкой мандрагоры.
Из-за деревьев, на той стороне источника показались чёрные всадники на мустангах. Два десятка адептов из которых трое были уровня «Человек». Остальные — «смертные», тем не менее, представляли не меньшую угрозу.
Несколько дней назад Эспен не рискнул биться с двумя дюжинами «зверей», однако тогда он был в своём людском обличье. То состояние, в котором он прибывал сейчас проявлялось в моменты крайней опасности и не пропадало до тех пор, пока последнее враждебное существо в округе не перестанет дышать.
Обычно, оно реанимировало человеческое тело паразита, но когда шла угроза непосредственно членистоногой тушке — организм проходил трансформацию в… это.
Ни один адепт пятого уровня не мог сравниться с ним, но не когда речь шла о троих таких, да ещё и о таком количестве смертных. Благо, у Эспена было больше чем две руки.
«Верно это авангард храмовника. Чёрные петухи предупреждали, что он идёт за мной. Они, небось, сейчас весь лес перелопатили. Но важно другое…
Там где храмовник — там и та, кому он лижет её солёные пятки после битв!
Ничего, сучка! Быстрой смерти тебе не видать! Только дождись… стану я «Человеком» и…» — проносилось в мыслях героя.
— Вот он! Огонь! — крикнул один из пятиуровневых.
Арбалетный болт, усиленный волшебным словом, оставляя за собой линию из тьмы, устремился между глаз Эспену, однако тот уже пустил по меридианам энергию и тело в режиме «берсерка» стало двигаться и мыслить с такой скоростью, что казалось, болт летел бы вечность до паразита, останься тот стоять на месте.
Вильнув головой, он пропустил снаряд мимо и тот, угодив в дерево, мигом умертвил его, превратив пусть и кривую, но всё же растущую сосну в высушенное полено.
Не трудно было догадаться, что было бы с Эспеном, попади он под него.
Оттолкнувшись своими монструозными ногами от земли и оставив в ней два углубления с мужскую ладонь он, цепляясь за кроны двумя свободными щупальцами, обрушился сверху на культиста.
Стрелок не успел даже моргнуть, как его и лошади головы упали под ноги последней. Брызнули большой и малый фонтаны алой крови, а в этот миг, уже другой рыцарь был атакован.
Успев выставить меч, он заблокировал удар гросс-мессера, но костный клинок из руки отсёк культисту кисть, после чего, скрестные удары двух коротких мечей отделили голову «смертного» от плеч.
