Но самыми опасными в Проклятых землях были вовсе не твари-мутанты. Главное — это то, что отравленные территории с каждым годом разрастались, поглощая окружающие земли, как болото плодородные почвы. И причины этого никто не знал. Множество экспедиций и исследовательских отрядов сгинуло там, кто пытаясь добраться до главного святилища — города Равсомира, а кто просто по причине неподготовленности. Вот и с чего наследник решил, что его экспедиция будет удачной?
Основная проблема была в том, что город окружала невидимая, но реально ощутимая преграда, пройти которую могли, по словам Эльмира и богини, только владеющие элитари. Остальных ждали последствия — эльфов без элитари она просто не пускала, а люди могли пройти, но их спустя время поджидало возмездие — все рано или поздно заболевали так называемой Чёрной лихорадкой. Проклятие Тутанхамона, ага.
Действительно, а как наследник планирует войти в город? Ведь конечная цель нашего путешествия находится именно там — амулет под названием Венец жизни находится в оплоте человеческих магов, в Равсомире. Ответа на этот вопрос не было ни у Сирени, которая присутствовала на эльфийских советах, ни у человеческих рейнджеров из отряда. Спросить наследника напрямую, конечно же, никто не решился.
Пока мы целенаправленно двигались в стороны границы с Проклятыми землями. Из этих нескольких дней я мало что запомнила — путешествие проходило верхом. Я конечно, за эти недели научилась худо-бедно держаться в седле, но… Кататься пару часов в день на лошади и ехать на ней целый день — это я скажу, две большие разницы. Отряд составляли тренированные мужчины и делать трем женщинам послабления никто не собирался. Сирень и Иллоре, конечно, было легче — они обе опытные наездницы. А вот я… не знаю, как выдержала первые дни — благодаря упрямству и, конечно, возможности лечить своё избитое непривычным положением тело элитари. Хорошо, что мне досталось тело, более выносливое и физически развитое, чем человеческое.
В общем, мы отправлялись в путь с рассветом, делали небольшой перерыв на обед и дальше двигались снова, останавливаясь только поздним вечером. Разбивали шатры, готовили ужин, ночевали и на следующее утро всё повторялось снова. Ни помыться, ни пардон, в туалет нормально сходить. Кто считает, что конное путешествие — это жуть как романтично — бросьте в него камень. Особенно, когда окружающий пейзаж не радует разнообразием — буйства растительности в принципе не наблюдалось, редкие чахлые рощицы и еще более редкие поселения — вот все особенности данного ландшафта. Речушка нам встретилась только раз — на исходе третьего дня мы, наконец остановились на привал возле воды.
За лошадями присматривали отдельные люди — их каждый раз назначал человеческий глава отряда, бородатый Шамир. Вообще все люди безусловно подчинялись эльфам, но вот конкретные роли между ними распределял Шамир. Он назначал на привале, кому разжигать костры, кому готовить еду, кому чистить и кормить лошадей. Организация и дисциплина в отряде была на высоком уровне. Мы с Иллорой каждый раз оказывались не у дел — от нас никто не ждал трудовых подвигов. Женщины, снисходительно хмыкал бородач, что с вас взять, идите, отдыхайте.
Поначалу меня это более чем устраивало, и я особо не рвалась помогать. Но через несколько дней, когда тело мало-помалу начало привыкать к нагрузкам, я стала уже более оптимистично смотреть на мир и начала понемногу участвовать в жизни отряда. Взамен чадры я смастерила себе маску тапа как у Зорро — вот не могу я дышать через ткань, хоть тресни. Неудобно это жутко, как Иллора вообще умудрилась столько времени так жить? Но вот идея занавешивать лицо по-прежнему была актуальной — среди стольких мужчин внимания и интереса определённого рода с их стороны было не избежать. А тут две молодые незамужние женщины. Сирень для человеков была неприкосновенна — она эльфийка, высокая госпожа, и позарься хоть какой человеческий мужчина на неё, его мгновенно ждала бы смерть — эльфийские законы здесь были однозначны. Среди эльфов её не менее надёжно защищала её репутация бездетной. Взять её замуж мог только отчаянный или отчаявшийся эльф.
Оставались мы. Как я потом узнала, Шамир ещё вначале строго настрого наказал своим подчинённым держаться от нас, травниц, подальше — он был другом мужа Ларады, отца Иллоры и потому не потерпел бы в своём отряде приставаний к нам со стороны своих подчинённых. Но перестраховаться всё равно не мешало.
Эльфы, кроме Сирень, держались всё время особняком от людей. Никогда не ели вместе с рейнджерами и не заводили разговоров — только приказы. Аура высокомерия и превосходства неизбежно сопровождала остроухих при любом взаимодействии с людьми. Наследник же вообще не удостаивал смертных своим вниманием, такое впечатление, что для него нас просто не существовало. Ну, тем лучше. Я хорошо запомнила ощущение от его давящего взгляда, которым он прессовал Сирень, когда хотел узнать правду. Прекрасно живется без такого внимания!
Итак, постепенно мы добрались до границы проклятых территорий. Когда я впервые увидела то, что сотворила человеческая магия с землёй, мне стало дурно. Черная, неровная, изрытая оврагами, как будто раненая земля, покореженные, деформированные деревья, кривые кустарники со зловещими колючкам… И тишина…
Конечно, в фильме ужасов стоило для антуража добавить зловещего вороньего карканья и какой-нибудь сизый туман, но и без того картинка получилась удручающая. Не хватает только колючей проволоки и натыканных повсюду предупреждающих знаков с черными трилистниками на жёлтом фоне: осторожно, радиация!
Голова закружилась и я схватилась за амулет, который дала мне богиня. Вроде местная гадость не должна мне повредить. Но сердце билось часто-часто, словно я пробежала пару километров, и всё тело начало болезненно пульсировать. И тут я поняла: это магия элитари во мне рвётся наружу, собираясь выполнять своё предназначение: восстанавливать и защищать природу. Потребовалось огромное усилие, чтобы сдержаться и не выдать себя: рано. Вот достанем Венец жизни и можно будет как следует заняться этими землями, привести их в порядок. Лишь бы моих сил хватило!
— Что, в первый раз видишь Проклятые земли? — Шамир подъехал ко мне и попытался поддержать за локоть.
Улыбнулась и отстранилась. Справлюсь
— Да. Производит впечатление.
— Многие в первый раз пугаются, девочка, в этом нет ничего зазорного. Я был тут уже десятки раз, и до сих пор милостью богини жив. Но за последние годы они разрослись уж очень сильно.
— Почему так, Шамир?
— Всё проклятые маги — отступники, будь они неладны, — он сплюнул на землю. — Такими темпами зараза доберётся к Мирду уже на моём веку. Не хотелось бы застать такое в родном городе, — с этими словами он пришпорил коня и направился вперёд.
На этот раз мы не стали ждать ночи, чтобы разбить лагерь — остановились сразу, как достигли границы отравленной магии земли. Людям было приказано выбирать место для стоянки и располагаться для ночлега. Часть эльфов, до этого возглавлявшая колонну, поехала вперёд и рассредоточилась вдоль опушки леса.
— Куда это они? — удивилась я.
— Осматривают местность, — ответила мне Сирень, ехавшая рядом. — Ищут старую дорогу и проверяют границы на наличие опасных существ. Теперь вперёд всё время будут высылать разведчиков, иначе двигаться опасно.
Разведчиков? Интересно, эльфов или людей? Зачем они вообще столько рейнджеров набрали?
— Решено разбить лагерь здесь и ждать возвращения разведчиков, — к нам неслышно приблизился ушастый телохранитель наследника, Илидориан. — Лиирра Сирениеллоараэль, прошу вас прийти к шатер Повелителя после заката, будет совет.
— Да, лиир, спасибо, — Сирень улыбнулась. На лице эльфа, обычно невозмутимом и надменном, промелькнула ответная улыбка. Он развернулся и быстро направился прочь.
Мы не спеша двинулись за ним. Все уже разбивали лагерь возле небольшой рощицы с небольшим озерцом посередине. Мы остались втроём — я, Сирень и Иллора.
