Оглядываю забросанный ошметками зал. Спину неимоверно жжет. Дышать стало совсем тяжело, похоже ребра он мне поломал-таки. Грудь почему-то тоже болит, хотя я вроде бы крыльями укрылась от огня, а не грудью. Ндя… И что там (в груди) делает этот кривой ножик? А чего это все плывет нехорошо? И почему алтарь наливается багровым светом? Венька бы мне все объяснил. А так приходится торопливо ползти к выходу. Оттуда тоже чем-то неприятно пахнет.
Я не успела. В пещере — таки грохнуло, бухнуло, и меня впечатало лицом в стену, волной и мной проделав дополнительный выход. Выживу — подамся в строители. Если только Нирт мне голову не открутит. Время окончательно остановилось для меня. Вокруг расстилалась серая, залитая лунным светом равнина из тумана и осеннего холодного воздуха. Где-то далеко внизу сиял огнями взбудораженный лагерь Охотников, на склоне замерли сгустки теплой и такой родной тьмы. Венька, Лин, Нирт. Слезы обожгли лицо, боль стала просто невыносимой. Как же я теперь без них? Без него?…
А полная, сияющая серебром луна спокойно взирала на меня из черноты, затапливая светом, вымывая своим холодом остатки чувств и воспоминаний из потрепанной души. Похоже, мой путь закончится здесь. Жаль, мне было там, внизу, интересно. Как же я замерзла!
— Остановись.
Недоуменно кручу головой, пытаясь сквозь боль и холод рассмотреть говорящую. Голос, без сомнения женский. Уверенный и спокойный, но холодный. Но какой еще дуре, кроме меня, могло приспичить подохнуть тут?
— Риена, сейчас не время думать о глупостях, — оборвал мои мысли тот же голос.
— А по-моему самое время, — прохрипела я, давясь собственной кровью. Откуда столько? Я ж не полк вампиров!
— Твои друзья погибнут там.
Боль хлестнула по нервам, я попыталась повернуться, бросить хотя бы взгляд, как-то предупредить — бесполезно. Тело не слушалось, я не смогла даже двинуться, но пока еще могла говорить.
— Я бы помогла, но сейчас самую малость не в форме. — Смешно до слез.
— Я хочу предложить тебе сделку.
— Кто ты и что ты можешь предложить? Вечная молодость мне ни к чему, а вечная жизнь мне не светит, — это карканье — мой смех? Ужас!
— Я хочу предложить тебе их жизни. Всех, кто сейчас внизу. И многих еще. Тварей из портала успело выйти много. И если их не остановить, будет большая беда.
— Кто ты?
— Ты сможешь помочь им, ты будешь жива и здорова.
— КТО ТЫ?
— Подними глаза, Ррриеналь.
Там наверху, надо мной в лунном свете стояла женщина. Длинные белые одежды, темные волосы, совершенные черты человеческого лица, и сияние — от одежд, волос, от тела. Такими идеальными могут быть только иллюзии.
— Не угадала, — улыбнулась она. — Вы, люди, называете нас богами.
Обалдеть! Ждала старушку с косой, а тут богиня, да еще и с подарками! Стоп, она сказала — я смогу спасти друзей?!?
— Ты сказала — все останутся живы?
— Да.
— И какова цена? Моя душа?
— Нет, конечно, — ее смех льдинками посыпался мне в глаза, заставив зажмурится. — Тебе придется всего лишь взять на себя кое-какие обязанности в мире смертных.
— А поточнее?
— Тебе придется пройти через их безумие, иначе разум не вернется к ним. Ты прочувствуешь боль каждого Зверя, его ужас, его страх, его ненависть.
— Я готова.
— Подожди. Я не закончила. Тебе придется принять их поклонение — без ропота и протестов. Тебе придется нести за них ответственность. За них и других. Согласишься?
Это все? Малая цена за три десятка жизней братьев по крови. Просто ничтожная.
— Я согласна.
— Что ж Ррриеналь, теперь это бремя — твое…
Лунный холод закружил меня, в уши ударил рев и вой отчаянья — я знала эти голоса, особенно один из них. Сквозь серебряный вихрь стали различимы очертания горы, темного пятна сползающей к подножию нежити. Там, полукольцом горели яркие огоньки их сердец. Три десятка моих братьев, беснующихся в агонии. Да уж, если они почувствовали мою смерть… А уж как я-то ее почувствовала! Пора привести все в порядок, у меня слишком мало времени. Вдох. Тело покрывает серебряная чешуя, крылья радостно ловят ветер. Странно, раньше я была просто серой. И меч. В моей лапе сияет светом мой родной привычный меч. Сияние… да, похоже, подгадила мне богиня, и по-крупному… Пора. Выдох…
Его гнало вперед, несмотря на все попытки остановиться. В окружающем сумраке каменистая тропа, освещенная луной, казалась преддверием ада — то тут, то там корчились от боли люди и крылатые демоны. Он метался, с рычанием бросался назад, полз, вспахивая когтями землю, но эта воля вновь отбрасывала его назад. И рядом с ним так же бились в сетях силы другие. Даже эльф и маг не могли сопротивляться ей. Сердце отчаянно колотилось, мышцы выкручивало судорогой, кровь кипела в жилах. И там, наверху, в большой пещере, лилась кровь. Ее кровь. Отголоски боли плетью хлестали по сердцу, заставляя еще яростнее сопротивляться ее воле. Едва доносящееся сверху рычание смолкло, а через секунду раздался такой взрыв, что вся гора разом вздрогнула. На голову посыпались осколки камней, пыль окутала облаком, заставив задохнуться от боли.
Сеть ее воли разом пропала, оставив после себя лишь ощущение покоя. И безразличия. Холод ледяными когтями вцепился в сердце на несколько бесконечно долгих секунд. И исчез. Люди и крылатые подняли головы, всматриваясь в темноту. Тишина оглушала. Все кончилось. Тьма заполнила его глаза, заползая в самую душу, боль и отчаяние затопили, накрыли волной, выплескиваясь наружу рыком, воем, криком потерявшего все человека. Голоса окутали гору покрывалом безумия и гнева.
Лагерь у подножия загорелся множеством огней, мелькали засуетившиеся фигуры людей. Над головой лунным светом засияла гора, открывая взгляду текущую реку черноты; нежить потоком сползала к лагерю. Сердце сделало один неуверенный удар и замерло. А в следующую секунду яркая звездочка лунного сияния превратилась в крылатую фигурку с мечом в руке и над горой прокатилось рычащее: "Ррриеналь!"
Рык вышел знатным. Меня увидели. И поняли правильно. Мои горящие огонечки рванулись наперерез нежити, с ходу вламываясь волнорезами в самую гущу. От лагеря уже неслись всадники, замелькали файерболлы, засвистели стрелы. Я радостно ощерилась. Белое серебро нового тела давало мне достаточно света, чтобы увидеть все. В этом бою они все останутся живы. Мне оставалось только со смехом присоединится к ним.
Вихри ярости маленькими смерчами крутились то здесь, то там, оставляя проплешины в сплошном строе мертвяков. Где-то впереди чувствовались несколько вампиров, и там же еще были люди. Просто люди из лагеря, которые ничего не могли противопоставить новообращенным. В сером сумраке уходящей ночи явственно горели красным их голодные глаза.
