Ага, заплатят им… потом задерут подолы, и ещё раз заплатят. Или они именно этого и добиваются? Кто их поймёт, чёртовых баб.
Кстати, не забыть бы спросить у сэра Вована про чёрта. Что это вообще за существо, и почему оно всё и про всех знает?
За спиной послышались шаги, и граф обернулся.
— Доброе утро, сэр Людвиг!
— Здравствуйте, сэр Генрих. Как спалось?
— Спасибо, — барон Винслей немного осунулся, и вроде бы помолодел. Вот кому введённая в замке экономия провизии пошла на пользу. — Вы не планируете вылазку, сэр Людвиг?
— Захотелось поразмяться?
— Размяться? — толстяк коротко рассмеялся. — Лет двадцать назад я был бы не прочь вызвать на поединок кого‑нибудь из этого сброда, но, увы, годы берут своё.
— Тогда что же?
Барон немного замялся, но, собравшись духом, выпалил:
— Мне нужно встретить жену и дочь.
Признание далось сэру Генриху с большим трудом. Не объяснять же графу свой хитрый план? Или объяснить? Нет, говорить о том, что специально попросил супругу привезти дочь попозже, чтобы та не затерялась среди конкуренток, явно не стоило. Судя по всему, Оклендхайма — старшего вполне устраивает выбор сына, и…
— Когда они прибудут?
— Должны были ещё вчера, но наверняка где‑нибудь пережидают, опасаясь воинов маркиза. Вы же знаете, граф, что леди Люсилла славится осторожностью и предусмотрительностью.
— Откуда мне знать?
— Ах, да…
Сэр Людвиг едва заметно скривился. Неужели этот толстый болван о чём‑то догадывается? Шестнадцать лет молчал, а сейчас делает намёки?
— Конечно же, мы придём на выручку дамам, любезный барон. Долг благородного человека перед обществом и Небесными Богами…
— Так я соберу добровольцев для ночной вылазки, граф?
— Сделайте одолжение, сэр Генрих.
Защитники Оклендхайма рассчитывали на передышку, но сразу после полудня в лагере маркиза де Рамбуйе началось шевеление, явно указывающее на подготовку к новой попытке приступа. Противно заревели трубы, людская масса, при взгляде со стен напоминающая кишащую червяками дохлую кошку, пришла в движение, тронулись с места осадные башни.
Выдержат их тяжесть фашины во рву, или маркиз не собирается подводить громоздкие сооружения близко, и хочет лишь проредить гарнизон замки стрельбой из луков? Или всё‑таки сделает ставку на штурм ворот, благо механизм подъёмного моста давным — давно сломался, и есть все шансы разогнать таран для приличного удара? Его тоже толкают — сарай на колёсах, прикрытый сверху мокрыми шкурами и обмазанный глиной. Лишняя предосторожность, так как смолы, чтобы поливать атакующих, в замке нет. Как нет и дров для достаточного количества кипятка.
В рёве труб появились новые звуки, и граф стиснул зубы. Сигнальные рожки степных эльфов! Неужели маркиз опустился до такой степени, что спутался с этими отродьями нечистого?
В подтверждение мыслей сэра Людвига из ближайшей рощи выметнулась конная лава. Орущая толпа, ничуть не напоминающая рыцарскую кавалерию, от этого не стала менее опасной и смертоносной — косоглазые ушастики издавна славились непревзойдённой меткостью, а их короткие луки с костяными накладками позволяли стрелять с седла на полном скаку. Их тут не меньше трёх сотен.
— Укрыться, мать… — граф замолчал на полуслове, когда сопровождающий его стражник поймал щитом подарок от кочевников, и присел, прижавшись спиной к парапету.
К сожалению, не все последовали примеру сэра Людвига, и стрелы нашли свои цели среди любопытных, решивших поглазеть на невиданное зрелище. Многие вообще в первый раз в жизни столкнулись с эльфами в бою — кочевникам давно не удавалось пробиться через перевалы на границе. В первый раз, и для кого‑то он стал последним.
Ушастые ублюдки устроили круговерть, и пока они поочерёдно опустошали колчаны, башни успели преодолеть половину расстояния до стен. Эх, сюда бы парочку метателей… десяток камней размером с конскую голову способен остановить скрипящую колёсами махину. Но их тоже нет, как нет многого из того, что должно иметься в любом замке на случай внезапной осады.
Понятное дело, что и этот приступ получится отбить, но только какой ценой?
— Ваш арбалет, сэр! — запыхавшийся от бега по лестницам мальчишка — оруженосец присел рядом, и отбросил щит с торчащими из него стрелами. — Риттер фон Крупп просил передать, что замковая кузница похожа на собачью конуру, но сделать болты он попробует.
Граф с пониманием кивнул. Сэр Франц был самым необычным из вассалов, и слыл человеком с большими странностями. Это ещё мягкое определение для дворянина, увлекающегося изобретением и изготовлением разных механических штучек, начиная от надёжных замков, и заканчивая часами без маятника, имеющими удивительно малый размер. Разумеется, доход с продажи собственных изделий риттер имеет белее чем приличный, но разве достойно потомку славного и древнего рода копаться в железках подобно паршивому гному? Коротышки, кстати, локти себе изгрызли от зависти к талантам фон Круппа, и несколько раз устраивали покушения. Во всяком случае, трупы несостоявшихся убийц явно намекали на причастность Подгорного королевства.
— Спасибо, — граф поблагодарил оруженосца и взвёл арбалет. — С кого начнём?
— С любого, сэр! Они все мне не нравятся, особенно вон тот, с хвостами на копье.
Оклендхайм — старший осторожно выглянул. Указанный оруженосцем эльф выделялся среди соплеменников так же, как старый и опытный волкодав выделяется среди комнатных собачек. Те всегда злобные и кусачие, ненавистью ко всему миру пытающиеся доказать собственную значимость, а этот молчалив и спокоен. Сила и уверенность искушённого бойца.
— Неужели кто‑то из их князей пожаловал?
Фыркнул разрываемый тетивой воздух, и болт ударил точно в лоб эльфийскому коню.
— Навык потерял, старый хрыч, — костерил сам себя граф Оклендхайм, укрываясь от прилетевшего в ответ ливня стрел. — Хоть внимание отвлёк, и то хорошо.
Он на четвереньках добрался до бойницы, и опять выглянул. Вождь эльфов сменил коня, и продолжал наблюдать за обстрелом замка с прежней невозмутимостью.
— Вот же педрилка ушастая!
К сожалению, норвайские ругательства не являются заклинаниями и не влияют на меткость — второй болт эльф отбил уже мечом, и тот рикошетом ушёл в сторону, воткнувшись в глаз одному из телохранителей степного владыки. Ну хоть какой‑то толк…
После третьего выстрела вылетел из седла ещё один ушастый, и сэр Людвиг поспешил сменить позицию — степняки начали посылать стрелы навесом, и несколько штук выбило искры из камня в опасной близости от графа. Оклендхайм — старший показал вражеским стрелкам выставленный средний палец и на четвереньках скрылся в башне.
