«Тут неподалёку есть хорошее озерцо», — сообщила заботливая Мириона.
«Замечательно! Надеюсь, с ними ничего не случится?»
«Нет. Звери обойдут их».
«Спасибо, милая!»
Достаю из сумки полотенце.
— Вы ведь вернётесь? — забеспокоилась графиня.
— Конечно, — и, следуя подсказкам, иду к озеру.
Подхожу к озеру и замираю очарованная: словно стою не на земле, а надо мной и подо мной звёзды, надо мной и подо мной свод небесный…
Вспоминаю о попутчиках. Надо быстро искупаться и вернуться, чтобы не заставлять девочку волноваться обо мне.
Раздеваюсь и осторожно ступаю в воду. Звёзды, отражавшиеся в озере, растекаются светящимися пятнами. Где-то сбоку начинает колебаться лунная дорожка, лежащая на поверхности озера. Воздух прохладен и свеж. От высоких и низких деревьев веет покоем.
Волнения ненадолго забываются, затем возвращаются. Как там Кан? Возможно, он уже отомстил и его разыскивают с приказом отправить за Грань. А брата могли ранить в какой-то стычке с нарушителями порядка…
«Оба здоровы» — успокоила меня Мириона.
«А ты могла бы укрыть Кана, как укрыла меня?»
«Не проси меня нарушать законы мира».
Такого резкого отказа от моей помощницы не ждала, поэтому растерялась.
«Но ты столько сделала для меня! Разве это не противоречит законам?»
«Всё это было возможным. Я лишь ускорила течение событий».
«А ускорение не противоречит законам мира?»
«Нет. Мне нравится твоя мечта».
Разве может ей что-то нравиться? Ах да, когда она разговаривала со мной, тон её был отнюдь не безучастен. Это необычно: мир способен как-то мыслить и что-то чувствовать, разговаривать с нами, помогать нам. Мир по-своему живой. Или земля мира живая? Мириона мне этого не объясняла, могу думать и так, и так. Но сейчас мне хочется не задумываться над этим, отдохнуть. Знание того, что брат и Кан живы, смирило мои терзания.
Расслабляюсь и наслаждаюсь купанием. Верно заметил Станислав: в лесу я, как в родном доме. Впрочем, разве этот мир — не наш родной дом?
Цветана моему возвращению обрадовалась, мужчина удостоил недовольным взглядом. Мне не хотелось на него обижаться. Сила, которую я обнаружила в себе, позволяла мне оставаться спокойной и доброжелательной к людям.
Если взглянуть с двух сторон
История Алины
Мы спокойно добрались до маленькой деревушки в том лесу, где росла нужная для отваров трава. За несколько серебряных монет получили разрешение старосты жить в опустевшем доме и собирать урожай в запущенном саду и огороде. Убирать в доме пришлось мне. Станислав ушёл к соседям — покупать еду и узнавать местные новости.
— Не твоя магия дала нам незаметно попасть сюда, а переполох, который творится здесь, — сказал он, вернувшись. — Король пропал и на трон сел наследник Мстислава. Воины, вернувшиеся из Светополья, разошлись по домам.
— В каждой столице постоянно что-то происходит, — уверенно заявила девочка.
— Да. Но короли на глазах своего войска пропадают не часто.
Выронила тряпку. Поспешно подняла, пока воин этого не заметил. Ну, и дела здесь творятся!
— По-моему, Мстислав пропасть не мог: он не маг.
— Значит, он пропал ещё раньше, а его место занял маг.
— Беды этой страны нас не касаются.
На этом их разговор закончился. Я продолжила мыть стол. Надеюсь, ни козни таинственного мага, ни придворные интриги нас не коснутся.
Пролетело несколько дней. Цветана помогала мне собирать траву, вместе мы копались в огороде и отдыхали в саду. Станислав сначала сопровождал нас, потом стал отпускать нас двоих, требуя, чтоб не уходили далеко от деревни. Без него прогулки стали приятными и спокойными. Девочка потихоньку крепла, чаще улыбалась, привыкая к новой жизни. Нам было хорошо, но мне постоянно думалось об оставленном мною брате и любимом.
В этот день солнце светило ярче обычного. Цветана сидела на склонившейся к земле ветке ивы и болтала ногами. Девочка уже отваживалась лазать по деревьям, правда, залезала не слишком высоко. Полюбила возиться со мной в огороде. Огород, польщённый нашей заботой и любовью, старался нас порадовать, удивлял своим стараньем даже Станислава. Соседей наш огород тоже заинтересовал.
— Пёс старосты сегодня на меня не лаял, — поделилась своей радостью моя юная подруга.
Это она о самом злом из всех деревенских псов. Как и остальные его мохнатые товарищи, меня он встречал и провожал молча. Вначале из-за этого люди насторожённо косились на меня, потом стали доверять. На девочку больше смотрели с любопытством, чем с настороженностью, со Станислава же глаз не спускали, как и деревенские псы.
— Ты меняешься к лучшему. Собаки это чувствуют.
— Тут так хорошо! Мне совсем не хочется возвращаться, — вздохнула Цветана.
— Пока мы не возвратимся.
— Здорово! — и тут же: — Ой, кто это?
Между деревьями, прихрамывая, шёл худощавый светло-русый мальчик в бежевой одежде из какой-то плотной дорогой заморской ткани. Он вёл в поводу чёрного коня. Услышав голос девочки, незнакомец недовольно покосился на нас, поднял голову и продолжил движение. Судя по огромным мокрым пятнам на рубашке и штанах, он упал в какую-то неглубокую лужу. Точнее, с размаху в неё сел. Явно не нарочно.
— Почему он прихрамывает?
— Думаю, нам об этом не расскажет.
— У него такое лицо…
— Зря ты. Притворилась бы, словно не заметила, — укоризненно шепчу ей, — Он бы считал себя сильным мужчиной, который стойко переносит боль.
— Не геройское у него лицо, — она даже не соизволила перейти на шёпот.
— Должно быть, гордый, раз не просит помощь.
— Это не гордость, а глупость.
— Замолчите! — рассердился мальчик.
— А вы послушайте того, кто умнее.
— Это вы-то умнее?!
— Да, я, — девочка гордо подняла голову. Прямо королева, сидящая на ивовой ветке.
— Вы-то как раз… — мальчик не останавливался, смотрел на неё, и поэтому споткнувшись о пенёк, растянулся на земле. Повод выскользнул из разжавшейся ладони, и конь потянулся к какому-то стеблю, как будто не заметил случившееся с хозяином.
— Самомнение ни к чему хорошему не приводит, — нравоучительно изрекла Цветана, продолжая восседать на ветке. Даже ногами болтать перестала, чтобы придать себе значительности.
— Как тебе не совестно? Ему же больно!
— Ой, простите, — усовестившись, девчонка спрыгнула с ветки, и мы одновременно подбежали к мальчишке.
— В вашей помощи не нуждаюсь, — проворчал он.
— Прости нас, милый рыцарь. Прости и прими помощь мою и этой мудрой старушки, — нараспев протянула я.
