— Попал. Попал! — с детским восторгом закричала Инира.
Обычно серьезное, сосредоточенное лицо Элгара против воли озарила веселая мальчишеская улыбка. Инира неожиданно улыбнулась в ответ. Они смотрели друг на друга и чувствовали, как их улыбки умирают и превращаются в нелепые гримасы. Элгар отвернулся первым, глупая сцена почему-то уязвила его.
«Волк может улыбнуться своей добыче, но добыча не должна улыбаться в ответ», — подумал юноша.
Чтобы отвлечься от странных мыслей, Элгар отрезал от тушки кусочек сырого мяса и попробовал его.
— Нужно развести костер и поджарить.
— Не получится, — Инира покраснела.
— Что?
— Я сожгла все топливо, — тихо призналась девушка. — А жир весь вылила в море…
Элгар обошел валкаран и обнаружил на берегу черные остатки огромного кострища. Он сразу понял, что за странное зарево видел в небе по возвращению с охоты. Такого расточительства он себе и представить не мог. Инира покорно шла за ним, ожидая наказания. После проведенного в одиночестве дня, после странного разговора физическое насилие стало казаться ей даже привлекательным. Но Элгар не поднял на пленницу руку. Он присел рядом с остывшим пеплом и потер лицо руками.
— Спасибо хоть дом не сожгла, — пробурчал он и рассмеялся. Инира уставилась на него, как на безумца.
— Больше ничего не натворила? — спросил Элгар.
— Нет.
— В следующий раз оставлю тебя связанной, — предупредил юноша.
— Лучше вам меня сразу убить, — заявила Инира. — Или я ночью веревки перетру и зарежу вас во сне.
— И зарежешь, — поддержал ее Элгар. — А дальше что?
— Сбегу…
— Куда? До ближайшего жилья три дня пути. Заблудишься и замерзнешь.
Инира посмотрела на каяк.
— Ты его сама даже не сдвинешь, — хмыкнул юноша. — А если спустишь на воду — отсюда до пролива еще добраться надо. Станешь плыть вдоль берега, тебя схватят моряне из Улык.
Пленница сжала кулаки в бессильной ярости, но спорить не стала.
— Жир у нас есть, — подумал вслух Элгар, — вторую кладовую ты вряд ли нашла. Нужно набрать хвороста.
Девушка подумала, что они пойдут к морю собирать плавник, но юноша направился к упряжке.
— Ты, Инира! — позвал он. — Держи.
Он бросил ей снегоступы. Чавчу называли такую обувку «вороньи лапки». Они состояли из каркаса продолговатой формы оплетенного ремнями. Закрепив «лапки» на подошвах обуви можно было ходить или скользить по глубокому снегу.
— Пойдешь перед санями, дорогу расчищать, — сказал Элгар.
Девушка не стала спорить. Она готова была выполнять любые приказы чавчу, только бы не остаться снова в одиночестве. Пока Инира возилась с завязками на снегоступах, Элгар снарядил упряжку. Он погрузил на нее маленький складной шатер, в котором можно было укрыться от непогоды или переночевать.
— Куда мы едем? — Инира решилась на вопрос.
— Недалеко. К утру вернемся.
— Я бы плавник собрала…
— Нет, — Элгар мотнул головой, — здесь его почти нет. Горит скверно, тепла не дает. Нужно много хвороста набрать. Снег уже начал таять, скоро упряжку придется отложить до зимы.
На маленьких санях не осталось места для каюра, и юноша пошел рядом с ними, поигрывая остолом. Упряжка сдвинулась с места, Инира шла впереди, утаптывая снег широкими подошвами «вороньих лапок». Сначала она старалась и работала изо всех сил, но скоро начала уставать и решила, что пусть лучше нарты увязнут или сломаются. Однако, загруженная упряжка, хоть и глубоко зарывалась в снег, шла ровно и легко. Собаки напряженно пыхтели, Инира шумно ломала снег, Элгар звенел остолом.
Так продолжалось несколько часов, по истечению которых Инира выбилась из сил. Ее ноги разболелись и налились тяжестью. Когда Элгар наконец-то остановил упряжку, девушка сильно запыхалась и едва переступала с ноги на ногу. Небо уже начало темнеть, на нем уже загорелась самая яркая звезда, которую луораветлан называют Воткнутый Кол, и начали появляться другие созвездия. Еще один весенний день подходил к концу.
Они остановились возле низины, которую образовало глубоко утопленное в землю узкое речное русло. Река не была замерзшей и едва слышно журчала в вечерней тишине. Инира присела отдохнуть, отдышалась и огляделась — и только тогда заметила то, что сразу должно было привлечь ее внимание. К шепоту воды примешивался странный скрип. Она посмотрела на берег реки и увидела чудовищ. Их тела были мучительно изогнуты, исковерканы и переплетались длинными конечностями, похожими на щупальца. Ветер раскачивал чудные создания, и они издавали тот самый необычный скрип. Элгар бесстрашно шагнул в сторону реки. Потревоженные присутствием человека, черные птицы спорхнули с насиженных мест.
— Стой! — крикнула Инира.
Юноша обернулся, проследил за ее взглядом. Сначала он решил, что она увидела в роще волка или медведя. Что могло скрыться за этими маленькими хилыми деревцами?.. Нет, никакой живности. Ивы, ольха и узкая река. Потом он понял причину ее страха и рассмеялся.
— Неужели ты не знаешь что это? — спросил Элгар, указывая на деревья.
Инира уже догадалась. После того, как увидела насколько безжизненными были напугавшие ее существа. Они напоминали скелеты, костяки каких-то невиданных животных объеденные мышами и высушенные ветром.
— Я никогда сама не видела… мне говорили, что дерево растет как цветы.
Элгар, выросший на рассказах Умки о дальних краях, понимал ее страх и восторг. Даже в мире луораветлан рощи или тем более леса были редкостью — нужно было путешествовать много дней на юг, чтобы достичь стены из зеленых елей, пройтись по лесной подстилке и увидеть разнообразие трав и растений, неизвестное суровой тундре. На сером пустынном берегу, где жили инук, редкостью наверняка были даже крошечные кустики, а все топливо и материал состоял из плавникового дерева, принесенного течением. Инира впервые в жизни увидела живые деревья.
