красивой девчонке. Философ — мужчина. Он знал, кому какой комплимент отвешивать.
Если отсюда не выбраться — больше уже не будет ничего. Не только светских бесед и умных диспутов в салонах. Еще и пьянящего вихря балов и счастливого звона бокалов. Самых прекрасных в мире илладэнских рассветов и меркнущих в пронзительно-синем небе закатов. Звонкого рога осенней охоты и сонетов Алексы — которые она так и не научилась писать.
Больше никаких танцев у костра и поисков Ведьминого Цвета в Заповедную Ночь.
Не будет не только света и солнца. Еще и самой жизни. Ни для Элгэ, ни для Диего. А брат — слишком молод, чтобы умереть. И слишком безгрешен.
Ну кто тебя просил, дура, лезть в змеиное логово, называемое «Эвитаном»?
Когда вошла служанка — расплести госпоже на ночь волосы, Элгэ Мальзери по-прежнему сидела за книгой. С обычным холодно-равнодушным видом. «Лед, блестящий на солнце».
Глава вторая.
Эвитан, Лютена.
1
Юстиниан всегда является в супружескую опочивальню не раньше одиннадцати. И не позже четверти двенадцатого.
Сегодня часы пробили полночь.
Элгэ ждала благоверного, как и положено примерной жене — в постели. Читая легкий роман. И размышляя, сколь верны слухи, что Ричард Касл — на самом деле дама. По стилю похоже. На редкость странно описан главный герой. И на удивление правдоподобно — героиня.
Бедняжка-романистка — если ее разоблачат. Ни один приличный дом до конца дней не раскроет двери перед столь запятнавшей себя дамой. Будем надеяться, «Ричардина» живет там, где «приличных домов» нет.
А что-то другое лучше читать без посторонних глаз. И так Элгэ целую неделю ходила с удвоенным «эскортом». После того, как кислолицая Мэйбелл Гэрсайд, кузина второй жены свекра, заметила в руках хозяйской невестки «Историю ядов и отравлений прошедших веков». И илладийка зареклась столь явно эпатировать местный бестиарий.
Где змеи носят Юстиниана? Не в чьей-нибудь же постели. Хотя хорошо бы…
Элгэ, тяжело вдохнув, задумалась. Не откладывая книгу. Мало ли какая свинья сейчас пялится в невидимую щель в стене?
Как юной илладийке были когда-то непривычны жизнь на виду и свободное обращение при дворе Вальданэ! Как поначалу раздражал Виктор, добивавшийся ее расположения — еще с той эпиграммы…
И как огромна разница между веселым любопытством друзей и жадным, пронырливым шпионажем слуг! И между галантным кавалером Виктором и свиноподобным мужланом Гуго. Или постнолицым Юстинианом — готовым по приказу папочки выполнить «супружеский долг». Набормотавшись предварительно молитв. И не спрашивая согласия жены.
Даже если закрыть глаза — вспоминаются не огненные танцы на площади, среди фонтанов и роз. И не вольный бег разгоряченных погоней коней — на охоте, под пение пронзительно-звонкого рога…
Перед внутренним взглядом встает лишь то, что сейчас творится в Аравинте. Где уже не первый день топчутся сапоги солдатни Ормхеймского Бастарда. Желающего вдоволь повоевать. И получше выслужиться перед слабоумным братцем-корольком. Идиотом, что в детстве мучил котят, а сейчас нашел более… изысканные развлечения.
Элгэ передернуло.
Двадцать пять минут первого. Где благоверный, а?
… — Поженимся, и верная супруга будет ждать муженька в постели — в кружевном пеньюаре?..
— А в мужском камзоле — нельзя? — хохотнул Виктор. — Или, как сейчас — без него?
— И как сейчас — на сеновале? — фыркнула Элгэ. — А в наряде танцовщицы тебя не устроит? С кастаньетами?
— Можно и с кастаньетами, — великодушно махнул рукой Виктор.
Золотистое сено пахнет полевыми цветами. Свежие, еще хранят тепло солнца…
Виктор бы долго смеялся — услышав подробности свадьбы, что получила Элгэ в итоге. Смеялся бы — если б речь шла не о его женщине.
Стук в дверь заставил вздрогнуть. Ну наконец-то! Второй час, Темный и все змеи его!
— Сударыня, это я, — ледяной голос Юстиниана впервые принес облегчение.
— Входите, супруг мой, — столь же чопорно разрешила Элгэ. Едва удержавшись добавить «и повелитель».
Еще примет всерьез. С этой семейки станется…
А вот что с благоверным не всё в порядке — поймет и последняя северная курица. Юстиниан закрыл дверь, быстро затушил свечи. Шурша халатом, нырнул под одеяло. Халат полетел в сторону кресла.
Кажется, не промахнулся.
Так не ложатся спать — так тревогу прячут. Или слезы. Что с муженьком? Ездил к тайной любовнице и теперь прячется от папеньки? Или ездил и застукали?
Любящая супруга приоткинула одеяло. Лезть в душу — не есть признак хорошего тона. Особенно на севере и в этой семье. Но Элгэ — не урожденная Мальзери и не северянка. А илладийская герцогиня имеет полное право на дурной тон и плохое воспитание!
Верная жена чутко вслушалась. Всхлипываний нет. Но такая тишина зависает, когда задерживают дыхание. И боятся шелохнуться.
Элгэ осторожно тронула добытый еще в первые дни плена, спрятанный под подушкой кинжал. Если их сейчас придут убивать — негодяев ждет сюрприз…
Совсем с ума сошла⁈
Нужно понять, что случилось! Это может касаться Александры, Диего… Кармэн, Виктора и всех, кто в Аравинте!
В Аравинте, в Вальданэ, в родном Илладэне — когда рядом были одни друзья — Элгэ считала, что способна разговорить любого. Было бы желание.
Но так и не смогла понять этого холодного, равнодушного человека — ее супруга перед Творцом и людьми. Не смогла… да и не пыталась. И теперь одна фраза может испортить всё!
Глухой, едва слышный стук оборвал сомнения. Удары — будто чем-то небольшим, но тяжелым. Молоток? Нет ничего странного, когда кто-то забивает гвоздь… но не в два же часа ночи! И не в особняке, полном спящих людей.
Творец, что творится в этом змеином логове⁈ И… почему так страшно? Даже в замке Адор не нападал столь липкий, парализующий ужас. Будто сталкиваешься с чем-то…
Прекрати!
Змея неслышно ползет во тьме к спящим людям. Скользит по простыне гладкое, ледяное тело, готовятся к атаке ядовитые зубы…
Да прекрати же!
— Юстиниан! — прошептала илладийка. В темноте хватаясь за трут и огниво. Хорошо, всё под рукой. Кармэн приучила. — Что это?..
Узкая, неожиданно сильная рука крепко сжала запястье Элгэ:
— Не зажигай!
В отблеске жалобно потухших искр она успела разглядеть бледнее обычного лицо Юстиниана. Влажный блеск вспотевшего лба, рубиновая капля крови из прокушенной губы… Такое приснится ночью — испугаешься… даже если никто нигде и не стучит!
— Не зажгу! — Элгэ неосознанно накрыла его руку своей.
Какая холодная!
Огниво и трут девушка пристроила рядом. У стены. На крайний случай.
— Что за грохот? Это в том крыле, да? — илладийка склонилась так низко, что даже во тьме разглядела светло-серый оттенок глаз… и непонятный ужас в них!
Склонилась,
