такое не вытянули бы калеными щипцами. А теперь — всё равно. Она никогда не любила Виктора Вальданэ. А единственным он для нее остался лишь потому, что Лоренцо Винсетти был недостаточно настойчив.
— А его отец об этом знает?
— Нет. И не знал. Его убил твой отец. Больше двух лет назад.
— Твой жених — Грегори Ильдани⁈
Почему единственный погибший, о ком помнят, — принц Арно? Даже в рыцарских романах упоминают не только героя, но и его ближайших соратников.
— Нет, Виктор Вальданэ. Но он мне не жених.
— Он — герцог, ты — герцогиня. И воспитанница его родителей. Его мать наверняка была бы счастлива… — Юстиниан осекся, почти с ужасом глядя на нее. — Ты влюбилась в своего приемного отца⁈
Элгэ даже рассмеялась:
— Во-первых, если Алексис — мой приемный отец, то Виктор — приемный брат, ты забыл? А во-вторых, я никогда не думала об Алексисе, как об отце.
Так странно… Годами не могла об этом не то что говорить — думать. Горе перехватывало горло, душило режущей петлей. А теперь Элгэ так спокойно рассказывает о самом страшном горе малознакомому человеку. Супругу.
Отболело.
— Мне было девять, когда я потеряла папу. И поверь — помню его хорошо. Его, кстати, тоже убил твой отец.
Могла бы и не добавлять. Но не удержалась.
— Он многих убил, — без выражения ответил Юстиниан. — Тебе не следовало ехать в Эвитан. Он и тебя убьет.
А то она не догадывалась о планах дорогого дяди-свекра? Тогда почему ледяной ветер пронесся по комнате? Потому что Юстиниан понизил голос до шепота? Их спальня тоже прослушивается?
Лучше подсесть поближе. И вопросительно взглянуть на собеседника.
— Я не знаю, как и когда он это сделает, — прошептал кузен.
Значит — прослушивается.
— Просто будь осторожнее.
Цветы и сладости от дорогого дяди Элгэ вышвырнет в мусорную корзину. Натянув предварительно перчатки.
А как быть, если любящий родственник пришлет отравленные дрова для камина? Ладно, пока здесь спят двое — не пришлет.
А вот вздумай дядя запереть неудобную невестку и отравить… Всё, что тогда останется, — выбор между голодной смертью и ядом.
— Элгэ, у меня к тебе просьба.
Еще одна.
Юстиниан ничего не знает о тайном языке «цветника», но есть жесты, общие для всех. Илладийка, подмигнув, склонила голову на грудь любимого мужа, касаясь ухом его губ. Практически поцелуй. Их первый и единственный.
— Я никому об этом не говорил, — неожиданно горячий шепот обжег ей ухо. — Я был… и сейчас влюблен в одну девушку! Нет, не влюблен — я люблю ее… больше жизни! Она — нетитулованная дворянка. Я боялся сказать отцу. Не за себя боялся…
Элгэ чуть заметно кивнула. Она тоже боялась не за себя — когда шла под венец с Юстинианом. Валериан Мальзери легко смахивает с доски лишние фигуры.
— Я хотел сбежать и жениться на ней. Но тут отец получил тебя…
Вот так, Элгэ. Твоя глупость разрушила жизнь не только тебе. И можно сколько угодно оправдываться, что дядя всё равно не допустил бы для сына неравного брака.
— Я заранее укрыл ее в одном михаилитском монастыре. Только этим монахам можно верить.
Да. Только им.
— И лишь тогда решился заговорить с отцом. А он… только посмеялся над моими страхами. Сказал, моя невеста — весьма перспективная родственница одного бездетного графа. Так что я, как отец выразился, «провернул очень выгодную комбинацию». Я и поверил.
Граф Адор Витольду тоже много чего сказал.
— Отец разрешил мне готовиться к свадьбе.
Чтобы устроить как раз перед нею несчастный случай. Совершенно случайный.
— И тут в Лютене появилась ты…
— Она жива?
— Да, отец не знает, где она…
— Юстиниан! — С уха пришлось откинуть непослушные светлые пряди. Красивый ты по-своему, северянин. Просто не во вкусе Элгэ. — Пойми: твой отец тебе просто соврал. Он боялся, что ты женишься тайно. Кстати, именно это и нужно было сделать. Хотя…
Юстиниан обернулся так стремительно, что белокурые пряди скользнули по ее щеке. Так жаль гасить надежду, вспыхнувшую в несчастных серых глазах! Близко-близко…
— Он бы устроил несчастный случай и после свадьбы. Я с радостью разведусь с тобой, но для этого нам всем нужно сбежать из Эвитана. Иначе твоя невеста не доживет до нашего развода.
Огонь во взгляде, враз сделавший Юстиниана по-настоящему красивым, погас. Боль вновь заплескалась в серой глубине.
— Она ждет ребенка, — еле слышно, глухо-глухо. — Моего ребенка.
Мог бы и не уточнять.
— Твой отец…
— Не знает и об этом. Он думает, я ее бросил. Я для отвода глаз спал с одной горничной.
Это у северян или у мидантийцев так принято — с возлюбленной спать нельзя, а с прислугой или нелюбимой женой — пожалуйста? Да хоть с обеими сразу. Мерзость.
А с кем из мужчин согласилась бы лечь в постель Элгэ, чтобы спасти Алексиса? Да хоть со Свином Гуго!
— Ты не просто так мне это рассказал.
Холод ласково скользнул в кровь. Тень вчерашней ночной мглы. Не до конца ушедшего потустороннего ужаса.
— Ты чуть не погибла, спасая сестру.
Была б умнее — не понадобилось бы спасать.
— Мне больше некому доверить Инес.
Инес? Та девушка — илладийка?
— Умоляю, спаси ее и ребенка. Вывези в Аравинт — если сможешь. Ты сумеешь сбежать рано или поздно, я знаю. А я вряд ли выберусь отсюда живым…
В таких случаях нужно успокаивать и разубеждать. Но Элгэ никогда не умела лгать друзьям. Если сложится иначе — они вместе посмеются над его страхами.
— Я сделаю всё, что смогу. Всё, что от меня зависит. Обещаю. Или сделаем вместе. Не сдавайся. Мы — еще живы. Ты — жив.
Все-таки поступила, как все. Иначе, чем привыкла. Не как воин. Как женщина.
А разве Элгэ Илладэн — мужчина?
Глава третья.
Квирина, Сантэя.
1
Гладиаторы не зря предпочитают «Лиса и Ворону». Здесь уютнее, чем в других тавернах.
Серж прислушался к умеренному гулу голосов за соседними столами, к звону кружек. Интересно, что сказал бы отец — увидев, как его домашний, «книжный» сын все увольнительные из «кабаков» не вылезает?
— Тебе лучше перейти к ним, — предложил Роджер.
Шарль Эрвэ с друзьями расположились за три стола от Криделя и Ревинтера.
— Либо мы пойдем туда вместе, либо — никто! — отчеканил бывший корнет. — Ты — мой друг, и им придется с этим смириться.
После смерти той старухи и отравленных цветов в Серже что-то надломилось. Анри скрыл подробности жуткой истории от всех, а что толку — по всей столице гудят зловещие слухи.
