Снежинки перемешивались с моей магией и окрашивались в красный цвет. Небольшой отсвет давал возможность рассмотреть замысловатые фигуры, что рисовали на кипенно-белом поле окрашенные снежинки, осыпающиеся вниз, повторяющие все повороты нашего танца.
Мы летали легко, как снежинки, которые падали и кружились вместе с нами, и смеялись от счастья, от того, что попали в сказку. Мужские руки вели в этом танце и мне это нравилось. В тот самый момент, когда мне захотелось, чтобы это никогда не заканчивалось и чтобы этот снег не стал снегом нашей разлуки, а был лишь началом, засыпав все, что было до этого, дав нам шанс начать все заново, с чистого листа, как этот белый снег, магия дрогнула, и мы почти рухнули в пушистое покрывало, усеянное замысловатыми узорами нашего танца. Я приземлилась удачно на господина Шортана, но он лишь улыбался на мою вольность. Мужчина перекатился, теперь он навис надо мной. В этот момент мы оба были осыпаны снегом.
Лицо мужчины склонилось ко мне, и теперь я даже не была уверена, что боюсь его, или хочу убежать прочь. Зрачки знакомо вспыхнули зеленым огоньком, а я заворожено смотрела в глаза своему страху, пугавшему меня столько лет учебы, и очень хотела этого поцелуя.
— Не надо, — тихо произнесла, вспомнив, что рисунок на руках не позволит отдаться романтике этого момента.
— Хорошо, — тепло улыбнулся полуоборотень, он протянул руку и прохладными пальцами провел по моим горячим губам.
Это было так же трогательно, как сам поцелуй, заставив сердце встревожено биться. Его глаза мерцали зеленым огоньком, а взгляд был прикован к моим губам.
После этого Шортан поднялся, подал руку мне и помог встать на ноги мне, затем обнял, и мы направились к едва заметным огонькам. В том, что мы идем в правильном направлении нисколько не сомневалась, нюх волка никогда не подводит.
Поземка за нами заметала все, что мы сотворили этой прекрасной снежной ночью, будто давая нам шанс начать все заново. Окрашенные моей магией, снежинки пропадали под новым слоем своих белых сестренок, скрывая от любопытных взглядов следы нашего танца. И это было правильно, потому что это было только наше.
На постоялый двор мы вошли шумные, раскрасневшиеся и очень довольные. Потом пришлось долго вытряхивать усыпанную снегом одежду, при этом все время посмеивались и переглядывались. Нам обоим очень нравилась эта суматоха. Хозяин покачал головой на нашу влажную одежду, с которой подтаявший снег начинал капать, и предложил развесить пальто на кухне, рядом с огромной печкой, которая давала тепло всему большому дому.
Оказавшись в комнате вдвоем, я не испытывала неловкости, как в прошлый раз. Какое-то теплое чувство, поселившее в груди сегодняшней ночью, заняло место моего страха перед полуоборотнем.
— Рея, ложись отдыхать, — все так же улыбаясь тихой улыбкой, тихо произнес куратор.
— А как же вы, господин Шортан? — замешкалась, понимая, что мужчине сегодня предстоит бессонная ночь, если одна займу всю кровать.
— Пока мы не на лекциях, зови меня Люк. Так все друзья ко мне обращаются, и мне будет приятно, если ты будешь тоже так называть, — предложил полуоборотень.
— Хорошо, — робко произнесла вслух, но мысль моя упорно возвращалась к кровати и не решенным вопросом с ночевкой.
Но, видимо, самого Шортана этот вопрос мало занимал. На улице уже давно была ночь, просто за падающим снегом не было видно звезд и луны, но было понятно, что уже достаточно поздно. Пассажиры давно спали в тех комнатах, что им предоставил хозяин. И только мы все никак не могли улечься.
К кровати мы шагнули одновременно, столкнувшись. Получилось не специально, и меня качнуло, мужчина быстро обхватил за талию руками и придержал.
— Ой, простите, — в тот же миг смутилась.
— Это я был не ловок, — отозвался куратор, — Рея, — тихо позвал меня полуоборотень.
Подняла на него глаза и вновь замерла. Мужчина больше не делал попыток поцеловать, но взгляд у него был достаточно красноречивым, а мне было очень приятно осознавать, что могу нравиться. Зеленые всполохи в глазах куратора заворожили, оторвать свой взгляд была не в силах. Очнулась от прикосновения пальцев к моим волосам на виске, ладонь чуть спустилась вниз и прошлась легким прикосновением по щеке. Еще чуть ниже и большой палец едва дотронулся уголка губ. И все это время я смотрела в глаза полуоборотня, которого сейчас совсем не боялась, а мужской взгляд внимательно следил за движением собственной руки. Как же мне нравился его взгляд. Но в тот момент, когда Шортан стал склоняться ко мне, снова вспомнила о своем рисунке на руках, и перехватил ладонь, отняла ее лица.
— У вас ожоги, давайте залечу, — опустила глаза на поврежденную кисть и постаралась переключить свое и мужское внимание на нее.
— Люк, мы давно на «ты», — едва слышно произнес куратор.
Вспомнила, пока кружились над полем, мы действительно были очень близки.
— Люк, — эхом повторила, но поднимать взгляд на мужчину побоялась, остановившись на вырезе рубашки, где виднелась ложбинка на шее.
Так захотелось осмелеть и провести пальчиками по бьющейся жилке, но удержалась и присела на край кровати, потянув мужчину за собой.
— Я вчера только залечила руки от магических ожогов, — показала ему свои кисти рук, на который не осталось и следа.
— Хорошо, — спокойно произнес Шортан и предоставил свои поврежденные руки в мое неумелое целительство.
Со всей ответственностью подошла к лечению. Старательно вспоминала заклинания, которые диктовал Маркиз, и мне пришлось по нескольку раз произносить их, чтобы залечить свои ожоги. Теперь же я бормотала вслух все, что запомнила и помогала себе магией. Конечно, регенерация оборотня постаралась восстановить кожу на кистях рук, но прошло слишком мало времени, чтобы полностью восстановиться. Что удивительно, но я только один раз ошиблась, и произнесла неправильное заклинание. Мужчина выдержал, не издал ни звука, только руки дернулись, будто я его вновь обожгла. Вспомнила, как сама себя лечила и ругалась вслух, когда путала заклинания.
— Прости, — подняла глаза и виновато посмотрела на полуоборотня.
Он лишь улыбнулся в ответ. Сколько же ему пришлось по моей милости вытерпеть? Ведь эти пять лет обучения были очень насыщенными событиями, в которых моя магия принимала не самое последнее участие. Вот сейчас старалась как-то перед куратором загладить все то, во что он попадал по моей милости.
Удивительно было то, что ожоги достаточно быстро убирались, может быть, помогала регенерация оборотня? Подумать над этим вопросом особо было некогда, а Маркиза поблизости не было, чтобы задать ему вопрос. Эх, как же я привыкла к этому коту ученому! Мне его сейчас с его замечаниями очень не хватало.
Когда закончила и не осталось даже следов от ожогов, провела ладонью по нежной коже, проверяя все ли залечила. Мужчина перехватил мои руки и поднес к своим губам. Дыхание перехватило от этих поцелуев. Нежные, короткие или наоборот чуть долгие, они покрывали мои ладони, а потом возвращались на тыльную часть кисти. Но едва сделала движение, чтобы забрать, меня тут же отпустили. Наконец-то можно было выдохнуть. Кажется, этим я вслух созналась, какое произвели впечатление эти поцелуи.
— Спасибо, — произнес вслух полуоборотень, — ложись спать.
Шортан поднялся и отошел к окну, где на узеньком столике еще горела одинокая свеча, дававшая слабый свет в нашей комнате. Я сняла ботинки, повесила на стул теплую кофту, остальное снимать не стала, и в таком виде легла на кровать, накрывшись одеялом.
Мужчина обернулся, убедился, что я легла и начал раздеваться. Он спокойно расстегнул теплый сюртук и повесил на тот же стул, что я и свою кофту, потом снял рубашку и небрежно отправил ее туда же. Я потрясенно смотрела на куратора и мысли в голове стали бродить самые разные. Если что, буду звать на помощь! А кто придет, если все уверены, что женаты? Вот я, все время попадаю в такие глупые ситуации!
Шортан в это время уже скинул зимние сапоги и сейчас расстегивал ремень на брюках.
— Вам не холодно? — решилась наконец спросить.
Нужно же как-то выяснить его намерения?
— Когда оборачиваюсь, то одежда пропадает, а я с собой запасной не взял, — спокойно ответил куратор и остался в одном белье. Вот что же мне так везет-то все время? Теперь мужчина, который буквально несколько минут назад целовал мои руки и хотел меня поцеловать, сейчас окажется в этой комнате абсолютно голый!
В этот самый момент накрылась с головой и перекатилась к самой стенке, куда постаралась уткнуться носом, совершенно не желая вызывать не нужных мыслей обо мне. Те мысли, что бродили в голове даже пересказывать не хочется, даже не знала, что знаю столько ругательных слов, которые произносила в свой адрес. Вот влипла! И кто бы сомневался, что это со мной в очередной раз произойдет?
