Насколько мне известно, вся жизнь Вольной марки сосредоточена возле четырех крупных городов-крепостей: Серый Берег, Два Моста, Степной Страж и Приют Рыцаря. Три из них расположены возле Сухой реки — огромного каньона, что отделяет Вольную марку от остальных Пепельных земель. И только Степной Страж находится на севере. Хотя, не столько на севере, сколько в центре Вольной марки. Он же считается неофициальной столицей.
Есть еще два небольших порта на берегу Пресного моря. Но и они ближе к югу.
— Принято, — вздохнул я, аккуратно складывая карту в портсигар, подаренный первым принцем. Все равно я не курю, а карта нам еще пригодится. — Продолжайте собирать припасы и обустраивать временный лагерь.
Боцман машинально дернулся, пытаясь отдать салют, и вновь скривился от боли, поздно вспомнив про сломанную руку.
Из офицеров «Буревестника» никто не уцелел. Да и из трех десятков членов экипажа выжило меньше половины, большинство погибло еще во время боя. И почтенный Венг Зотар среди выживших самый старший, как по званию, так и по возрасту. Несмотря на это, мои притязания на главенство он принял спокойно и подозрительно быстро. Я бы сказал со скрытым облегчением. Прекрасно его понимаю — хорошо, когда есть человек, на которого можно свалить всю ответственность. Плохо, если этот человек ты сам, и речь идет не о чем-то хлопотном, но приятном — параде или награждении.
Но мне не привыкать.
Оставив ряд наспех поставленных навесов из обрывков обшивки, я направился к импровизированной стоянке големов. С помощью уцелевшего «Стилета» мы извлекли из-под обломков два оставшихся голема. Взяв себе в помощь пришедшего в себя младшего механика «Буревестника», а также припахав Дэю и Константина, Ланилла принялась за любимое дело сборки-разборки.
Надо признать, это дало результат. Голема Дэи она в два счета поставила на ноги в полном смысле этого слова. Проблема оказалась не в сбое рунных цепочек, а в перебитой трубе паропровода. Легкая замена не заняла много времени, и голем вернул подвижность, увеличив силу отряда до двух машин. Но сейчас он служил чем-то вроде крана — удерживая один из мехов в вертикальном положении.
— Чем обрадуешь? — спросил я, усаживаясь на какой-то ящик, спасенный из разрушенного грузового отсека. День выдался, мягко говоря, дерьмовым. Хуже того, он и не думал заканчиваться, и я порядком вымотался.
— Последнего голема придется бросить, — вздохнула Ланилла, небрежно вытирая грязные руки не менее грязной ветошью. — Там трещина в котле, видимо изначально был легкий брак, в полевых условиях ее не заделать. Удалось слить часть ихора, но это все, чем четвертый может нам помочь.
— Значит, третий рабочий? — вычленил я из ее доклада главное.
— Более или менее. Двигаться способен, а вот воевать на нем я бы не советовала. Сбоит часть рунных цепочек из-за чего движения выходят замедленными, вялыми. Да и связь с рунной глефой почему-то отсутствует.
— Кстати, что насчет рунных глеф?
— Нашли. Достали. Целые, — коротко сообщила она, небрежно кивнув на охраняющего лагерь Сагара, сменившего меня в кабине рабочего «Стилета».
От моего взгляда как-то ускользнуло, что вместо моей пародии на дубинку он теперь сжимает в руках толстое древко нормального оружия.
Первая приятная новость за этот день! Теперь мы обзавелись не только клыками, но и когтями и можем побарахтаться, несмотря на все опасности Вольной марки.
— Что же, три голема хуже чем четыре, но лучше чем один.
— Признай, что я молодец! — потребовала Ланилла, напустив на себя важный вид. — А ты, подлый изменщик, хотел от меня избавиться!
О боги! Для нее это просто очередное приключение.
— Молодец, молодец, — не стал спорить я. Думаю, с легкими повреждениями я бы и без Ланиллы справился. Но времени бы на это ушло изрядно. А Лан знает «Стилеты» как свои пять пальцев.
— Что я слышу⁈ — изумленно выдохнула она, прижав ладони к своей груди. — Похвала? Ты при падении головой не бился?
Юмористка! Но должен признать, ее позитивный настрой действует ободряюще даже на такого циника и реалиста как я.
— Что у нас с ихором?
Хоть паромагический котел и может работать на обычной воде, без ихора любой голем теряет две трети своей эффективности.
— Могу тебя обрадовать, — Ланилла перестала ломать комедию, стала серьезной, по рабочему собранной. — Баки паровика «Буревестника» уцелели и практически полные. Хватит для наших трех машин, чтобы из конца в конец пересечь всю Вольную марку. Только с хранением предвижу проблемы, — нахмурилась она. Разве что отсоединить один из баков и присобачить к оруженосцу?
— Лучше сделать что-нибудь типа волокуши для голема, — предложил я, все равно так или иначе возникнет вопрос как нам двигаться дальше.
— Хочешь запрячь оруженосцев вместо лошадей? — изумилась Ланилла.
— Одного. Того, что способен только двигаться. План не хуже прочих, — пожал плечами я. — Мы это неоднократно…
Ланилла навострила уши, а я прикусил язык. Проклятая усталость! Чуть было не ляпнул то, что ненужно. Когда возникала нужда, мы именно так оруженосцев и использовали.
— Мне этот вариант нравится, — поправил я себя и почти искренне посетовал: — Извини, устал, заговариваюсь.
— Да-да. Значит, волокуши, — она отстраненно махнула рукой, в мыслях решая поставленную задачу. — Это будет интересно посмотреть. У тебя все? Тогда, двигай давай! Не мешай.
Следующей остановкой стала Амита. Раздобыв где-то блокнот и огрызок оточенного карандаша, девушка подсчитывала наши припасы. Почтенный Венг Зотар суетился рядом, отдавая приказы рыщущим на месте крушения воздушникам.
— Чем обрадуешь? — спросил я, оглядев импровизированный склад. Выглядит неплохо, но стоит помнить, что нам несколько дней предстоит кормить почти два десятка лбов.
Она подняла на меня взгляд, несмело улыбнулась.
— Мы натаскали из обломков кучу консервов. Банки по большей части помяты, но не пробиты и на содержимом это вряд ли отразится. Плохо, что воды практически нет. Водный бак «Буревестника» треснул, из него мы смогли спасти литров пять, не больше. Еще столько же есть в консервных банках.
— В чем? — удивленно смотрю на девушку. Амита головой ударилась? Какая еще консервированная вода?
Вместо ответа она протянула мне одну из стандартных консервных банок. Я прочитал сделанную по трафарету синей краской надпись. Действительно вода.
— Неприкосновенный запас, — пояснил молчавший боцман. — Как на морских кораблях на случай крушения, — добавил он, видя искреннее непонимание в моих глазах.
— Как раз наш случай, — согласился я. Не понимаю, зачем такой запас нужен на воздушном корабле, но сейчас это нам только на руку. Как и консервы. — Оружие?
— Нашли восемь уцелевших револьверных винтовок, — доложил боцман. — Один из скорострельных пулеметателей в рабочем состоянии, но к нему всего пять барабанов.
— Хорошо, — кивнул я. — И позаботьтесь об одеялах и матрасах.
— Зачем? — непонимающе посмотрела на меня Амита.
Вот ведь неискушенное природой дитя больших городов.
— Спать ты на голой земле собираешься? Ночи тут довольно холодные. А с топливом, сама видишь.
Она смутилась. Потупилась.
— Да и вообще, — продолжил я, давя накатывающую усталость, — собирайте все, что может пригодиться. У нас семнадцать человек, их надо кормить, поить и обогревать.
— У нас девятнадцать человек, — напомнила Амита, подарив мне удивленный взгляд.
— Точно, девятнадцать, — криво усмехнулся я. Не говорить же ей, что ситуация скоро кардинально изменится.
Из экипажа «Буревестника» уцелело всего двенадцать человек, но двое не жильцы. Еще двое под большим вопросом. Плюс три человека со сломанными ногами и их придется тащить на волокушах вместе с припасами. Нам, семерым пассажирам, просто невероятно повезло, что обошлось без серьезных травм. Даже Конн к вечеру пришел в норму. Впрочем, большинство воздушников погибло еще во время боя, на жесткую посадку приходится пять или шесть трупов, это с учетом тех, тяжелых, что пока что живы.
