Вместо спин горцев я увидел их лица. Они бежали назад, прямо на меня, также толпой. Раскрыв рты, выпучив глаза, они бежали, нет, они ломились как стадо кабанов через подлесок, перепуганное волчьей стаей…
Они нас сметут — мелькнула мысль. За горцами скакала панцирная конница, опустив вниз копья с разноцветными флюгерами…
Я обернулся к арбалетчикам
— Быстро! Наверх по склону!
Лейтенанты дублировали мою команду — подкрепив ее затрещинами и пинками. Арбалетчики как тараканы, цепляясь за кусты терновника, полезли на склоны ущелья…
Я от них не отставал. Мы едва успели убраться с дороги запаниковавших горцев. Их преследовало по меньшей мере пять сотен панцирников… Хорошо, что в этом узком месте они не могли развернуться более чем десятком в ряд...
— По моей команде! Приготовиться! Целься! Пли!
Две сотни болтов с треском и звоном врезались в конницу.
Кони, люди, все смешалось в кучу. Крики, ржанье, звон металла. Мгновенно возникший завал из бьющихся тел перекрыл дорогу остальным атакующим…
Мы воспользовались этим и побежали назад к выходу из ущелья изо всех сил…
Горцев здесь мы уже не нашли — они далеко опередили нас, и их толпа была уже на половине пути к городским воротам… Наших коней они всех увели… Позади ковыляли только раненые…
Конница врага маячила где‑то в средине ущелья, опасаясь приближаться к нам на дальность арбалетного выстрела. Здесь на завале они не смогли бы нас атаковать, для этого им пришлось бы спешиться… Сэмми принес мне зимний плащ и флягу с еще теплым вином. Я жадно выпил половину, но нисколько не опьянел…
Только теперь я увидел хрипящего рядом, лежа на спине, молодого горца. На побелевшем лице алая кровь ярко выделялась. У него была рана в грудь. Из раны пузырилась кровь… он захлебывался своей кровью… Он мог только смотреть — в его глазах было такое отчаяние и такая надежда.
Кончики моих пальцев закололо ледяными иглами, я стянул латную перчатку с правой руки и положил ладонь прямо на пузырящуюся рану. Все это произошло будто помимо моей воли… Тепло отхлынуло от моего лица, от груди, как будто я мгновенно остался обнаженным на морозном ветру. Я перевел дух, кружилась голова, мне было холодно…
Горец испуганно смотрел на меня, я медленно снял руку с его груди. Раны не было… Она исчезла… Я посмотрел на ладонь — она вся перемазана кровью…
— Я жив, милорд…
Горец привстал, ощупывая свою грудь... сунул руку за пазуху…
— Рана пропала….
Я сел, ноги не держали, откинулся назад, кажется на чье-то мертвое тело. Я сидел и счастливо улыбался…
Магия вернулась… Значит, в мире вновь появился дракон… Значит, не только Дорога Сна ждет нас впереди… Сэмми стоял на коленях у моих ног, в выпуклых темных глазах смешались страх, восторг и преклонение...
Потом прискакала Сью с сотней горцев и привела наших коней. Подобрав раненных, мы вернулись за городские стены. Мороз усиливался. Сегодня горожане впервые не вышли на отмели за янтарем и рыбой….
ЗА СНЕЖНОЙ ПЫЛЬЮ…Из отряда в пятьсот горцев уцелела только треть, почти все ранены…
Мои арбалетчики потеряли десяток убитыми, и два десятка было ранено.
Мы с Сью сидели у очага на первом этаже гостиницы, отогреваясь в ярком пламени. Мы слушали доклады о потерях, но мысли наши не об этом…
От завала в ущелье мои люди прихватили раненного в ногу пехотинца из герцогского отряда. Он оказался говоруном.
Отряд возглавляет сын герцога — Генрих, в отряде тысяча конница и две тысячи пехоты, спешно набранной в южных землях королевства. Ждут старшего герцога — он будет с основными силами в ближайшие дни…
— Мы сидим в мышеловке и ждем котов…- пробормотала Сью… — А горцы убежали из боя как мышки…
— Мне надо сказать тебе кое-что важное… — прошептал я ей на ухо — Идем…
Я отпустил командиров с приказом отдыхать и готовиться к бою.
Я отвел Сью в ее комнату… Здесь было холодно…
Сэмми расстарался, и нам принесли две жаровни с углями… А потом горячую воду в кувшинах.
Я не узнавал Сью. Она сидела на постели — положив руки на колени, не мигая смотрела перед собой, словно оцепенев….
Закрыв дверь комнаты изнутри, я подошел и опустился на колени перед Сью.
— Что с тобой, малыш? Все идет отлично — магия вернулась — значит вернулся дракон!
Я рассказал ей про чудесное исцеление горца. Она очень слабо отреагировала.
— Да магия вернулась — она подняла ладонь — маленький огонек магического пламени вспыхнул во впадине ее ладошки и погас…
— Ты не рада?
— Я боюсь, Грегори, я очень боюсь…
Сью обняла меня и заплакала… Она плакала, а я гладил волосы, спину, шептал ей какую-то чепуху на ухо.
Так продолжалось недолго. Сью не размазня, она волевая девушка. Я подал ей платок, она вытерла щеки, высморкалась и улыбнулась не смело.
— Ох, Грегори, я сегодня немного пала духом…
— Ничего, малыш, я же с тобой, мы все преодолеем… Вода снимет твою усталость — выкупайся.
— У меня не осталось сил…
— Я тебе помогу.
В комнате потеплело, и я помог ей снять одежду и забраться в купель. Она мне показалось такой худенькой, беззащитной… Я намыливал ее плечи, руки, груди. Она молчала, внимательно наблюдая за мной, слегка прикрыв глаза. Я растирал ее узкие ступни, потом каждый пальчик на ноге отдельно. Потом пришел черед лодыжек, колен. Запустив обе руки в воду я стоял на коленях на полу и трудился ни на мгновение не останавливаясь. Я ласково растирал колени, спустился вниз и занялся подколенными ямочками. Сью закрыла глаза и задышала более часто. Губы приоткрылись, заблестели влажные белоснежные зубы. Потом я занялся ее бедрами. Моя рука легла на уродливый шрам на правом бедре. Она мне так и не рассказала где заполучила эту рану. Я ненавидел этот шрам — его не должно было быть здесь, на бархатистой нежной коже моей любимой!
Я охватил правое бедро Сью обеими ладонями… Кончики моих пальцев закололо ледяными иглами, это в горячей то воде! Тепло отхлынуло от меня, словно порыв ледяного ветра обдал мою спину и ожег лицо…
Сью вскрикнула — быстро отдернула мои руки. Провела своими руками…
— Он исчез! Шрам исчез! Милый Грегори!
Она быстро схватила меня обеими руками, и жаркое влажное кольцо ее губ овладело моими губами. Она жадно и благодарно целовала меня. У меня начала ныть спина от этой неудобной позы, когда она наконец выпустила меня из плена своих рук.
— Грегори — ты целитель — такого среди драконов никогда не было!
