— Грегори — ты целитель — такого среди драконов никогда не было!
— Отец Симон сказал, что я человек…
— Что он понимает — этот замшелый старикан! Я обожаю тебя, милый!
Сью буквально сорвала с меня одежду и мы оказались на постели… Все же я привел ее в порядок — довольно успел я подумать, прежде чем все окружающее исчезло в вихре бурных ласк… Моя Сью была чертовски изобретательна в эту ночь и неутомима… Я после провалился в сон как в темный омут.
Будили меня бесцеремонно, попросту трясли за плечи.
— Милорд, вставайте! Милорд Грегори!
— Сэммми, какого черта ты нас беспокоишь?
Я сел на постели, протер глаза. Было темно, еще даже не утро… Сью рядом не было.
— А где же, миледи?
— Она не велела вас будить, но я осмелился… милорд не будет на меня зол?
— Так в чем же дело?
— Миледи надела вашу одежду и доспехи, подняла ваших людей и ускакала.
— Ускакала? Куда?
— Вот на столе лежит записка — видимо она написала…
Я подбежал к столу схватил лист бумаги.
«Милый Грегори!
Я взяла твоих людей и иду на прорыв. Буду уходить в сторону Корнхолла — встретимся там. Я отвлеку псов герцога. Иди следом с горцами. Твой любящий малыш»
Внизу вместо подписи отпечаток ее губ…
Я орал, метался голым по комнате, требовал коня и одежду, сорвал штору.
Потом успокоился и сел на постель, завернулся в плащ.
— Прилив уже начался?
— Прилив в самой силе — все затоплено до самого ущелья…
Из Гартунга мне раньше полудня не выбраться… Сью все решила и сделала так, как ей хотелось… Я опять остался один.
А она умчалась, исчезла за снежной пылью…
— Сэмми, найди мне какую-нибудь одежду и приведи лейтенанта Жасса…
Одежду мне быстро нашли, но вот Жасса пришлось подождать. Он явился зевающий и продрогший…
— Милорд?
— Сэмюэль, если вы друг мне и Сью, вы не откажитесь от моего предложения!
— О чем вы, милорд? И почему вам не спится в два часа пополуночи? Где миледи?
— Сэмюэль, я предлагаю тебе чин капитана и должность коменданта Гартунга!
Бедный парень сел на кресло и открыл рот. Но не для благодарности.
— Здесь! В этой мокрой, скучной дыре! Ни за что!
Но согласиться ему все же пришлось. В полдень во главе толпы угрюмых горцев я уже гарцевал на коне у ворот. Раненые горцы, которых я оставлял в Гартунге пришли проводить своих земляков и родственников. Они нам бешено завидовали… Унылый Жасс стоял рядом.
— Но только до весны! — повторил он в сотый наверно раз.
— Клянусь великим Эрхардом, отцом драконов! Весной я заберу тебя отсюда! — я наклонился в седле — Да и верни сегодня же крестильную купель отцу Симону…
Наконец ворота приоткрылись, и мой отряд выступил вперед, навстречу метели и долгим милям зимнего пути.
ЛЕДЯНЫЕ СТЕНЫМетель бушевала за стенами моей меховой палатки. Сквозняки просачивались внутрь и выдували малейшее тепло. Я мерз, как и все мои люди, спрятавшиеся в шалашах, в палатках или просто в снеговых норах, на лапнике. Здесь в лесу среди деревьев эта буря просто изматывала, а на открытом поле — милей впереди и дальше до стен Корнхолла был просто снеговой ад. Метель, мороз властвовали над миром…
Сью действительно сманила за собой весь отряд младшего герцога… Проклятый сын волдколака бросился за Сью как стая голодных зимних волков за одиноким оленем…
Я двигался как можно по более короткому пути. Замерзшую реку Шелл перешли по льду. Я отправил Гвена в Шеллсберри за тремя ротами арбалетчиков — с письменным приказом — очистить город и идти к Корнхоллу.
Две недели длился наш снеговой поход… Если бы не магия и не мой проснувшийся дар целителя — большая часть отряда легла бы вечным сном в снегах. Я лечил обмороженных, вливал силу в смертельно уставших… Я рвался вперед… и я смертельно устал…
Мы дошли, но нас встретило только поле битвы с мертвыми телами людей и лошадей. Здесь лежали и мои арбалетчики и панцирники герцога. Под снегом было трудно найди и сосчитать всех. Все мои люди полегли или кто‑то уцелел?
Сью была жива и здорова, я ощущал слабую тень ее ауры там впереди в Корнхолле и это успокаивало.
Но мои люди вымотались и валились с ног. Я приказал отступить в еловый лес и встать на привал. Костров не разжигали, да это было бы затруднительно сделать в такую погоду. В обширном поле между лесом и Корнхоллом мои разведчики увидели конные отряды герцогских панцирников. Проход в город был перекрыт…
Хорошо Сью — она теперь в тепле у очага греет руки, а может уже выкупалась и заснула под пуховым одеялом.
Мерцающий огонек в масляном светильнике трепетал, уворачиваясь от сквозняков, причудливые тени метались по палатке. Я позавидовал Свену Макинтайру — он похрапывал, завернувшись в шкуры. Я спас этого парня от раны в грудь, и он не отходил от меня ни на шаг. Вместе с Сэмми он составлял мой самый ближний круг все две недели пути…
Я надвинул капюшон на голову — надо поспать хоть немного…
— Милорд Грегори! — Сэмми тряс меня за плечо.
Я приподнявшись увидел его растерянное лицо.
— К вам гость…
Кроме нас троих в палатке был четвертый. Он стоял, почти упираясь головой в верхнюю жердь, закутанный в белый плащ из овечьих шкур.
Мягко упав на колени, человек сбросил капюшон. Передо мной была Нелл…
Она была бледна, только носик покраснел от холода… Глаза блестели…
— Я вас нашла, милорд… спасите меня…
— Откуда ты, Нелл? Из города, как смогла пройти эти мили в буран?
— Когда враги приближались, я падала на снег и пряталась под плащом — он же белый…
— Ты смелая девушка, Нелл!
— Спасите меня, милорд, братья грозят принести меня в жертву Эгге!.. — Она упала ничком и зарыдала...
Я кивнул Свену и Сэмми, и они выбрались из палатки, запустив порцию ветра и снега.
Я приподнял Нелл и усадил ее на шкуры, она рыдала на моей груди, я обнял ее за плечи...
Горцы приносили жертвы богине леса — Эгге и даже человеческие жертвы — раздев догола человека вешали за шею низко у самой земли — чтобы дикие звери смогли легко достать тело и рвать его на части. Но обычно так поступали с врагами, я никогда не слышал, чтобы горцы так могли поступить с родственником, а тем более с женщиной!
— Они пугали тебя, малышка… Они никогда так не поступят с родственником, членом клана! Что же они хотели от тебя узнать?
— Они хотели узнать имя отца моего ребенка…
— У тебя есть ребенок?
Своей ледяной рукой Нелл взяла мою руку и, потянув вниз, положила себе на живот. Под толстой шерстяной юбкой животик заметно округлился…
