– Повезешь в дурдом?
– Нет. Не вижу смысла. У тебя было сотрясение мозга, к вечеру стало хуже, кровоизлияние в мозг... Неприятный случай, – сатра протянул руку к лицу Влада.
В руке что-то было, похожее на цветок, сплетенный из тончайших нитей.
Владу захотелось зажмуриться, чтобы не видеть мерцания этих нитей. Он знал, что долго не проживет, ему это объяснил Хозяин. Таких вот, случайно прозревших и способных выдать тайну чужаков, находят и обезвреживают. Тем или иным образом.
С каждым днем он сам убеждался в этом, ощущал приближение финала, и даже научился не бояться этого, просто идти, ступая шаг за шагом, не ускоряя движений, но и не пытаясь ухватиться за что-нибудь, удержаться на этой стороне.
Он знал, что осталось ему мало, но не предполагал, что конец наступит вот так просто и нелепо, что смерть придет в виде хрупкого цветка в узловатых пальцах сатра.
– Он умер.
– Что? – Влад не сразу сообразил, что рука сатра замерла в воздухе.
– Он умер, – повторил сатра. – Тот джинна, который оперировал твоего друга.
– Умер?
– Нелепая история, клянусь копытами Праотца. Глупая, – цветок светился перед самыми глазами Влада, меняя окраску от лиловой к желтой. – Ты дал ему денег, он использовал артефакт... амулет... как хочешь назови. Средство использовал, чтобы спасти человека, думал, что успеет восстановить свою особую аптечку... и успел бы, к утру. А маах'керу привезли через час после окончания операции твоего друга. Нужно было торопиться, бригада «скорой помощи» оказалась человеческой, разницу, естественно, не заметили. Пока привезли, пока доставили на стол, пока пришел настоящий врач... Но у него уже не было того самого артефакта. Попытался сделать хоть что-то, но... Маах'керу умер на операционном столе. Знаешь, что бывает, когда умирает маах'керу?
– Ищут виновника?
Сатра вздохнул, убрал руку от лица Влада.
– Искать не пришлось. Врач виноват. И даже его родичи не стали возражать – жадность не украшает джинна. Он признал свою вину, и казни не было, ему позволили защищать свою жизнь в честном бою. – Сатра отошел к окну. – Ты знаешь, как выглядит маах'керу в бою?
– Даже видел...
– Ты много видел, человек...
– Я...
– Но так и не научился молчать, – закончил сатра. – И не научился толком думать. Ты спас своего друга, отдал последние деньги – это понятно, это славно, героически, но ты убил двух нелюдей. Двух.
В комнате снова потемнело – тучи, собравшись с силами, опять навалились на город и отрезали его от солнечного света. Несколько капель ударили в окно.
– Что мне с тобой делать? – спросил сатра.
– Убить, – не задумываясь, ответил Влад.
– Убить...
Сатра оглянулся на Влада, посмотрел внимательно, словно пытался понять, насколько искренне тот говорит.
– В дурку не нужно, – пояснил Влад.
– Это понятно, – кивнул сатра, и Владу в голову пришел вдруг нелепый вопрос: а этот жест – человеческий, подхваченный козлоногим среди людей, или это люди научились ему у сатра? – Что ты будешь делать, если я тебя отпущу?
«Прямой вопрос, – оценил Влад. – И требует прямого ответа».
– Буду искать убийцу, – ответил Влад. – Человека, который убивает нелюдей. Правда, звучит, как заискивание?
Действительно, было похоже, будто напуганный до полусмерти человек, получив небольшой шанс уцелеть, торопливо пытается набрать очки в глазах сатра, сообщить о своей лояльности и толерантности.
Сатра прошел по комнате, от окна к двери. Копыта ступали по ковру бесшумно.
– А вы подковываетесь? – спросил Влад.
– Что?
– Я говорю – копыта свои подковываете? – А теперь было похоже, что человек нарывается на неприятность, что тяга к смерти возобладала над инстинктом самосохранения.
Сатра подошел к кровати, рывком перевернул Влада на живот. Раздался треск рвущейся веревки, и руки Влада обрели свободу.
– Теперь мне будет очень больно, – пробормотал Влад.
– Еще не поздно подохнуть, – напомнил сатра.
– Я потерплю.
– Разотри запястья. – Сатра отошел от кровати и сел в кресло.
Влад начал попеременно тереть запястья, не обращая внимания на боль. Ему нужно вернуть подвижность рукам. Пусть через боль. Он потерпит.
Этому сатра кажется, что разговор закончен, а капитан Гетьман в этом не уверен. Совсем не уверен.
Тонкие огненные иголки вонзились в пальцы Влада – это хорошо. Еще пару минут...
– Я не должен тебя отпускать, – сказал сатра.
– Накажут?
– Можно и так сказать.
– Твое племя, род, триба? Как там у вас? Никак не запомню толком.
– Не племя, не род и не клан.
– Подельники? Члены тесного коллектива злоумышленников?
Сатра не ответил.
– Кто знает, что я вижу сквозь Пелену? – спросил Влад.
– Моя женщина.
– Она будет молчать, полагаю?
– Она – будет. Но ты...
– Что я?
– Ты болен. Ты действительно болен. Нервы – ни к черту. Ты на самой грани срыва. Чуть-чуть, самая малость, и ты сорвешься. – Сатра скрестил руки на груди. – Что будешь делать тогда? Тихо умирать? Убивать?
Влад продолжал растирать руки. Молча.
– Тебе нужно лечиться, – сказал сатра.
– Что возвращает нас к Соборке. – Пальцы начали сгибаться и разгибаться. – А я не хочу туда.
Правым бедром Влад ощущал под покрывалом свой пистолет. Его доктор и помощница не нашли. Это радовало.
– Я могу тебя лечить, – сказал сатра.
Влад усмехнулся.
– Я ведь мог тебя и убить. – Сатра кивнул на цветок, все еще светившийся на столике возле кресла.
– У нас может быть разное толкование слова «лечить». Мне не очень нравится то, что я увидел сквозь Пелену, но я не хочу снова ослепнуть...
– У тебя и не получится. Тот, кто прозрел и не ослеп снова... Это навсегда.
– До самой смерти, – поправил Влад и положил правую руку на покрывало. – До скорой. Так ведь?
Теперь усмехнулся сатра. Вполне по-человечески. Даже ирония ясно прочиталась в этой усмешке. Кто кого научил этому – люди сатра или наоборот?
– Почему же? Я обнаружил пять человек. Трое из них до сих пор живы.
– А двое?
– Двое покончили с собой. Не нужно иронии, правда, покончили, я проверял. У меня есть не только обязательства, но и права. Я могу, например, в любое время посетить моих бывших пациентов.
Пальцы Влада нащупали оружие. Еще чуть-чуть...
– Отчего люди начинают видеть сквозь Пелену? – спросил Влад.
– После травмы, после стресса, после клинической смерти... – начал перечислять сатра, но Влад его оборвал.
– Я не спросил: после чего? Я спросил: отчего? Что происходит? Что именно?
– Не знаю, – развел руками сатра. – Не знаю... Особенности строения мозга, наследственность, химический состав... Не знаю. Частота прозрений не зависит ни от группы крови, ни от характера воздействия. Мы обмениваемся информацией...
