– Да, спасения, – сатра повысил голос. – Ради спасения таких, как я. Ради того, чтобы...
– Чтобы вас не сажали в клетки, – подсказал Влад. – Чтобы не мешали захватывать наш мир, мой город... Это очень высокая цель! Куда уж выше!
– Да, высокая. Но почему захватывать? Почему твой город? А не наоборот? Ты уверен, что Харьков основали люди? – Сатра засмеялся. – У тебя очень странная логика, человек. Раз тебе кажется, что это твое, значит так и есть? Ты сколько времени видишь сквозь Пелену? Ведь не сегодня ты прозрел? Я бы понял. И ты не смог бы сдержаться, увидев монстра на козлиных ногах и поросшего шерстью, скажем, на пляже или в бане.... Не смог бы... Никто не может удержаться... Сколько?
– Полтора года, – ответил Влад.
– Полтора года... – протянул сатра. – Травма?
– Травма. И шок. Я напоролся на маах'керу. Не повезло.
– Не повезло? – перепросил сатра. – Напоролся – это как? Увидел?
– Напоролся, это вначале увидел, что они сделали с небольшой деревушкой в Косово, потом... – Влад закрыл глаза, сглотнул. – Потом слегка ушибся, в том числе головой, потом меня гнали волки... Не повезло.
Сатра сел в кресло, совершенно человеческим жестом закинул ногу за ногу. Выглядело это нелепо – выгибающееся в обратную сторону колено, раздвоенное копыто, торчащее вверх – но сатра это, видимо, не волновало.
– Не повезло, – повторил сатра. – Смешно. Ты сам не понимаешь, как тебе повезло... Уйти от маах'керу... от охотничьей стаи... Я такого не слышал раньше...
– Я и не ушел, – каждое движение, каждый выдох, каждое слово отдавалось болью в голове. – Они выгнали меня к Наблюдателю, тот убил моего друга и стреножил меня.
Сердце гнало кровь в голову с одной целью – взорвать мозг, проломить череп и выплеснуть серо-багровую смесь на потолок.
– Наблюдатель с маах'керу вместе?
– Странно? – спросил Влад.
– Очень.
– А я не удивился. Я тогда себе не поверил... Честно выстрелил в Наблюдателя... пуля не долетела.
Голова сейчас лопнет. Еще минута. Скорее бы...
– Но ты жив, – сказал сатра.
Жив.
На окно обрушился поток воды, словно кто-то громадный разом выплеснул небольшое озеро. В комнате потемнело, Влад почти не видел своего собеседника, только силуэт. И голос. Можно было даже попытаться забыть, что в кресле сидит не человек, а сатир из греческой мифологии, козлоногий обитатель леса.
– Как ты понял, что я вижу? – спросил Влад. – До тебя...
– Это моя профессия. Специализация, если хочешь. – Сатра заметно успокоился, говорил тише и медленнее. – Моторика, движение зрачков, реакции на некоторые мои действия...
– Отсутствие реакции на твою самку?
– На мою женщину. Реакция на мою женщину. Люди реагируют на нее сразу и однозначно. А ты...
– А я не отреагировал?
– Ты отреагировал, но... брезгливость, ненависть. Реакция, кстати, ярче, чем на меня. Уже не скрывался?
– Уже не скрывался, – не стал возражать Влад. – Ты был слишком добрый. Нечеловечески добрый. Ты захотел поговорить, я не стал возражать...
– Ты подумал, что я хочу поговорить, – поправил его сатра. – Тебе показалось, что я хочу с тобой поговорить... А мне нужно было тебя изолировать, клянусь копытами Праотца. Обычная операция – изолировать, обработать.
– Убить?
– Зачем? Отправить в дурку. Ты же видишь монстров, у тебя с головой проблемы, кто угодно это подтвердит.
– Я не вижу монстров.
– Ты не говоришь об этом вслух, но мы-то с тобой знаем, как оно на самом деле. А я знаю, что это всего лишь вопрос времени. И ты, рано или поздно, займешься обычным для людей делом...
– Не заводись, – посоветовал Влад. – Ты когда нервничаешь – начинаешь козлом вонять. Или мускусом, черт тебя знает. Я же сквозь Пелену не только вижу, но, к сожалению, и обоняю...
– Полагаешь, твой запах способен вызвать у меня восторг?
– Нет? Отчего же ваши липнут к женщинам? К нашим женщинам, человеческим? Сколько раз я встречал на улице, в клубах такие неестественные пары. Да не только ваши – и оборотни, и джинна, и дейвона... Сколько раз я хотел подойти к сияющей дуре... или к влюбленному идиоту и сказать, кто рядом с ним... Сколько раз... Дейвона на крутой тачке цепляет девчонку на улице, а та млеет от восторга, не видит рогов, не чувствует запаха...
– А почему не подошел? Боялся, что тебе не поверят? Чушь. Не этого ты боялся, ты просто трусил... Вы трусы, вы можете уничтожать нас только собравшись в стаи или вооруженные против детей, женщин...
– Самок, – подсказал Влад.
Сатра зарычал, было похоже, что сейчас он бросится через всю комнату, разорвет человека в клочья.
– Зачем ты вообще пришел к людям? – словно не замечая этого, произнес Влад. – Вы можете жить в лесу, вас невозможно будет найти, если вы этого не захотите. И живите себе на здоровье. Питайтесь травой, кореньями, грибами, в конце концов... Или вам хочется жить в наших домах? Вам деньги нужны? Оставьте людям – людское. Нужны города – постройте себе города. Свои собственные. Мало, что ли, мест на земле? И всем станет легче...
– Легче... Мой отец... Мой отец считал, что мы должны не просто жить среди людей. Мы – часть человечества, говорил мой отец. Уж раз мы попали в этот мир, раз он приютил нас, то мы должны жить, как люди, внести свой вклад в общий мир, в общую цивилизацию. Он полагал, что Пелена – это плохо, неправильно, что это трусость и ложь, что мы должны выполнить свой долг... он считал, что у нас есть долг перед людьми... Он был странным существом, мой отец... – Теперь сатра говорил очень тихо. – Отец стал лесником. Тут, неподалеку. Мы ходили в школу... дружили с человеческими детьми... ходили в гости. С остальными сатра... с теми, кто считал отца странным и даже ненормальным, мы не общались, ни родители, ни дети. Все было хорошо – нас избегали соплеменники, но мне это не мешало. Ни мне, ни моим братьям и сестре. Нас было пятеро. Было... – Сатра замолчал.
Ливень продолжал неистовствовать за окном, словно решив затопить весь мир.
Влад уже думал, что сатра оборвал свой рассказ, но тот заговорил снова:
– Как раз в разгар сезона недалеко от нашего дома перепившиеся охотники на машине врезались в дерево и слетели в овраг. На четверых у них получилось с десяток порезов, пара ушибов, один перелом – ерунда. Ваш бог бережет пьяных и сумасшедших... Нас не бережет. Один из охотников, тот, что меньше других пострадал, выбрался из оврага и, зачем-то захватив ружье, отправился за помощью. А вместо знакомого лесника и его семьи увидел стаю зверей, волосатых, козлоногих, вонючих...
Его потом даже не судили – сумасшедшего ведь не судят. Его отправили в лечебницу, где он благополучно и подох... А меня отправили в детский дом. Вначале долго лечили, а затем – в детский дом. – Сатра снова замолчал, но на этот раз ненадолго. – Смешная история?
