— И он красный?
— Что? Нет, с какой стати?
— Без понятия. Это же квест. Никто не говорил, что будет легко.
— В общем, других кораблей я в городе не знаю. Называется «Эос». Когда-то участвовал в древней войне, а потом был поставлен у набережной в качестве мемориала наших славных морских побед.
Я почувствовал, как Виллафрид зашевелился. Интересно, люди, у которых в мозгах водятся паразиты, так же себя ощущают?
— «Эос»? — задумчиво переспросил Герстер. — Это же имя греческой богини зари.
— И что? — к счастью, общение у нас протекало мысленно.
Думаю, Анна сильно удивилась бы, начни я разговаривать с самим собой.
— Ну, заря же красная. Вот и получается: «красный корвет».
Похоже, Вилли был прав. Наверняка там меня ждала часть пароля — иначе зачем по игре разбросали столько зацепок? Конечно, со стороны может показаться, что связь надумана, притянута за уши. Но в игре иногда хватает и намёка, чтобы захватить конец ниточки и распутать клубок.
— Отправимся туда? — спросил Вилли.
— Да, обязательно.
— Сейчас?
— Нет. Надо поправить здоровье, если ты не запамятовал. Билеты в санаторий на минводах нам не дают, так что придётся мочить упырей. А после того, как разделаюсь с похитителями, — сразу на корабль.
— Зачем тебе «Эос»? — спросила Анна. — Он давно заржавел и наполовину затонул. Лежит на боку, старая жестянка.
— Люблю антиквариат. И достопримечательности.
Девушка недоверчиво фыркнула.
— Как же, ври!
— Слушай, у меня в городе есть дела, кроме охоты на вампиров, но я не могу о них рассказывать.
— Ладно, я ж не пытаю. Как хочешь.
В голосе девушки не прозвучала обида: ей, и правда, было всё равно. Меня это слегка задело. Неужели она пригласила меня поработать в паре исключительно, чтобы срубить бабла на заказе? Но если ей плевать на ВампХантера-носферату, проще было присоединиться к охоте на меня.
— Ещё вопрос, кстати, — сказал я.
— Давай.
— Где можно прокачать инвентарь?
Анна задумалась.
— Наверное, у «Стервятников».
— Кто такие?
— Банда байкеров. Промышляет потрошением обладателей имплантов. То есть, конечно, забирают и остальной лут, но импланты — их конёк.
— Почему такие предпочтения?
— У них разделение труда. Часть добывает гаджеты, а часть их допиливает и перепиливает.
— Механики?
— Да. Потом продают. Довольно выгодное дело, хотя и опасное.
— Ну, а кому сейчас легко?
— Это верно. Лучше «Стервятникам» не попадаться, но, если со мной придёшь, могут помочь. ВампХантеры у них считаются хорошими клиентами. Правда, тебе нужна репутация, хотя бы минимальная. Думаю, можно будет взять у «Стервятников» какой-нибудь простенький заказ, чтобы…
— У меня есть.
— Что?
— Репутация у охотников на имплантаты. Пятнадцать процентов. Хватит этого?
— Думаю, да. Когда ты успел?
— Случайно вышло.
— Ладно, — протянула Анна. — Тем лучше. Я смотрю, ты не шибко разговорчивый, да?
— Я трепло, каких поискать. Балагур, душа компании. Заводила.
— Языком-то ты мелешь, да только почти ничего не сообщаешь о себе при этом.
— Зато я много думаю. И часто.
— Рада слышать. Интеллект нынче в моде.
— На том и держусь.
Анна усмехнулась, но ничего не сказала. Вот, кто был действительно неразговорчивый.
Глава 35
Мы свернули в соседний двор, прошли через арку и пересекли детскую площадку с покорёженными качелями, турниками и горками. На деревьях сидели какие-то существа, похожие на ворон. При нашем появлении они издали протяжный высокий звук и захлопали крыльями. Глаза у них мерцали мертвенно-бледным светом.
— Падальщики, — пробормотала Анна, ни к кому не обращаясь. — В этом городе почти все — падальщики. Даже люди.
— Ну, а что остаётся бедолагам? Если живешь на помойке, так не вороти нос от надкушенного бургера. И скажи «спасибо» судьбе за то, что у тебя есть коробка, в которой можно укрыться от ветра.
— Звучит цинично и обречённо. Пораженчески.
— Надо быть реалистом.
— И не пытаться вырваться?
— Тебя потянуло на философствование? У нас впереди весёлое рубилово-крошилово, а ты решила завести шарманку о том, как всё плохо? Знаешь, мне кажется, в этом городе за такие истории не подают.
— Не подают, ты прав. Скорее, поддают.
— Обещаю не выдавать тебе пинка, если одумаешься.
— Немо?
— Да?
— Иногда твой юмор не так уж и плох.
— Спасибо. Я как раз подумываю запустить на местном телевидении своё комик-шоу. Хотя, если б ты хоть раз улыбнулась, прозвучало бы убедительнее.
Анна кивнула.
— Учту на будущее.
— Не факт, что я стану ещё шутить в твоём присутствии.
— Ну, я не буду пока расставаться с надеждой.
Через минуту мы оказались в узком переулке. Он напоминал тот, в котором я расправился с юдзё и её клиентом. Интересно, почему при обыске мне не достался его глаз-имплантат? Наверное, парень был ботом, а бионика — просто декором.
«Вырваться», — сказала Анна. Она, как и я, хотела выйти за границы и едва ли имела в виду Илион. Скорее уж, город был символом того, от чего она стремилась убежать. У нас имелось кое-что общее. Хотя, если подумать, всех нас объединяет стремление к большему.
Над головами виднелись пожарные балконы, лестницы и паутина проводов. На некоторых болтались тряпки и чёрт знает что ещё. Верхнюю часть левой стены заливал лунный свет.
— Сюда, — окликнула меня Анна, когда я, засмотревшись, не свернул вовремя в низкую подворотню, заставленную мусорными баками.
В ноздри ударил запах объедков и дохлых крыс. Может, не только крыс. В Илионе водилось достаточно всякой мерзости. Мы прошли мимо ржавого, покорёженного грузовика без колёс. Из его кузова почти бесшумно выпорхнула стайка мелких животных — не то птиц, не то летучих мышей. А, скорее всего, очередных мутантов.
Выругавшись, Анна заглянула через борт машины и отвернулась с брезгливым выражением на лице.
— Что там? — спросил я.
— Бродяга. Почти доеденный. Идём.
Она двинулась направо, где виднелась лестница, ведущая на крышу. Я смотреть на мертвеца не стал. Мы поднялись до четвёртого этажа и перебрались на железную террасу с сетчатым, вибрирующим полом.
— У тебя деньги есть? — спросила Анна, не оборачиваясь.
— А сколько надо?
— Пока не знаю. Придём — спросим.
Через минуту она остановилась перед обшарпанной железной дверью, пестревшей непристойными надписями, и надавила кнопку звонка. Как ни странно, ответом был тихий гудок. Он напомнил мне сигнал теплохода. Отец несколько раз брал меня в порт, где красовались белые громады, усыпанные рядами сверкающих окон. Как мне хотелось поплавать на одной из них. Когда я вырос, то купил билет на самый большой теплоход.
Но оказалось, что, если ты пассажир, то движения корабля почти не замечаешь. В общем, ожидаемого удовольствия я не получил.
Девушка снова нажала кнопку звонка.
— По крайней мере, он работает, — сказал я. — Одно это уже впечатляет.
— Цыц! — Анна махнула на меня рукой. — Всё испортишь.
— Кто там? — раздался из динамика справа хриплый мужской голос.
— Анна. Погляди в свою камеру и впусти нас.
— Нас? Кого ты привела, дрянная девчонка? Ухажёра? Гратион видит, да… Красавчик. Повезло тебе.
— Это мой коллега, — отозвалась Анна. — Отпирай. Нам незачем тут светиться.
— Никого здесь нет, не волнуйся. Гратион живёт один, и никого нет в округе, кроме мерзких мутантов. А навещают его редко. Поэтому он рад гостям, если они не задумали его убить.
— Мы не собираемся тебя убивать, ты это отлично знаешь.
— Но я не знаю, что вам нужно. Пока не знаю. А хотелось бы выяснить прежде, чем открывать.
Охотница закатила глаза.
— Завязывай со своей паранойей, Грат!
— Не могу. С такими вещами непросто расстаться.
