– Ты как на войну собираешься, – Нэсса прищурилась против солнца, поднявшегося уже довольно высоко. – Чего ты боишься?
– Я не боюсь, – спокойно ответил Нэль, поднимаясь и навьючивая коня. – Я доверяю интуиции.
Объяснять, по своему обыкновению, ничего не стал. Он не доверял никому из своих спутников за исключением, пожалуй, коня. И рассказывать о своих подозрениях и, тем более, планах, совершенно не собирался.
Глава 11
— Хорошие ворота, – задумчиво протянул Рос, оглядывая добротное строение высотой в три или четыре роста взрослого мужчины. — И ограда ничего... – мальчик подошёл к каменному ограждению, окружавшему усадьбу. Каменные глыбы, составленные одна на другую. Монументальное строение выглядело крайне впечатляюще. К тому же Нэль отчётливо различал остатки охранных заклинаний, на века впечатанных в эти камни и ворота. Предки, определенно, потрудились на славу.
— А зачем вы, люди, прячетесь вот за такими сооружениями? – Нэсса хмурилась, пытаясь понять, отчего ей настолько неуютно. – Я туда не пойду.
– Могу обещать, что вот где, а там тебя никто не найдет и не достанет. Вообще никто, – маг задумчиво почесал затылок — солнце пригрело и тут же вылезла мошкара, которой было все равно, кого кусать. – Рос, есть идеи как нам войти?
Мальчик замер, на мгновение. Потом глянул снизу вверх. Нэль единственный из троих ехал верхом. Никого иного его Аркан в седло бы не пустил, а топтать сапоги за компанию мужчина не видел смысла.
– Постучать? — робкое предположение, высказанное после одобрительного кивка Нэссы. Мужчина мельком удивился, как быстро они спелись, но говорить ничего не стал, с интересом наблюдая за учеником.
Рос шмыгнул носом, вытерев его рукавом и, подойдя к воротам, осторожно постучал. Стука не раздалось — толстые дубовые доски, окованные по углам железом для крепости поглотили звук без остатка. Мальчик оглянулся на наставника, но тот продолжал наблюдать, чуть выгнув левую бровь. Эльфийка хотела было что-то сказать, но осеклась, поймав на мгновение предостерегающи взгляд мага и короткое движение головы, запрещающее помощь.
Рос вновь шмыгнул носом и постучал ещё. И ещё. И, видя что реакции никакой принялся долбить ногами.
А маг, пользуясь тем, что мальчишка занят, коротко пояснил Нэссе.
– Мы не эльфы, Нэсса мы – хуже. Люди злые, подлые и равнодушные. В большинстве своем. Поэтому мы строим ограды. Нам нельзя доверять.
– А тебе?
— А мне — в первую очередь, — маг хмыкнул.
-- Я тебя наняла, – недоуменно напомнила девушка.
– Но задатка я до сих пор не видел, – новая усмешка и быстрый взгляд по сторонам. Бескрайние поля, далёкий лес, пустая дорога и солнце.
Наконец старания Роса увенчались успехом. Ворота чуть заметно дрогнули, на той стороне кто-то выругался, раздался дикий кошачий "мяв" и на высоте роста взрослого мужчины открылось окошечко. Первыми туда шмыгнули две тощих кошки и быстро скрылись в придорожной траве так, словно там уже стояло летнее разнотравье, а не хилые пучки только начавшей пробиваться зелени. Нэль проводил их задумчивым взглядом и переключил внимание обратно на ворота. В окошке появилась толстая усатая морда и наконечник копья.
– Милостыню не продаем! – рявкнул стражник и маг, равно как и эльфийка, обременённые тонким обонянием, синхронно сморщились – дохнуло многодневным перегаром.
– Мой наставник превратит тебя в лягушку, если не откроешь эти убогие ворота сейчас же! – после этой фразы Роса к вопросительно выгнутой левой брови Армантинэля присоединилась правая. Повисла звенящая тишина, а после из-за ворот грохнул мужской хохот. Из чего маг сделал вывод о том, что с развлечениями здесь совсем туго.
– Пошли вон, почтенные, – снова подалась вперёд усатая морда. – Пока собак не спустили.
– А что, они у вас остались? Или вперёд кошек ещё по осени сбежали? – Нэль кивком отозвал мальчишку и, не подумав спешиваться, подал голос – лениво-насмешливый, спокойный. У него сегодня было удивительно хорошее настроение.
– Вон пошли, я сказал! Невелено проходимцев всяких пускать!
– А ты доложи сходи, что баронет Илейв прибыл, со спутниками. К наместнику. Принять просит. Может окажется, что и не проходимцы мы вовсе, – сняв перчатку с обрезанными до середины пальцами на правой руке, Нэль сунул в окошко родовой перстень – полностью сработанный из топаза с выгравированным гербом – буревестник над волнами. Ярко-голубой камень, лишь по краям окаймленной черным серебром, смотрелся невероятно эффектно. Когда-то давно, шесть с лишним сотен лет назад, род Армантинэля начался от матроса, сумевшего выслужиться до капитана военного галиона и в награду за уничтожение в неравном бою сразу трёх кораблей противника получил эти земли. А в память о прошлых заслугах ему достался герб – буревестник над штормящим морем. Потом уже далёкий предок спас в какой-то деревне девчонку от сожженния селянами, женился... И так в их род пришла темная магия.
Стражник какое-то время молча рассматривал перстень, осознавая, что вот сейчас, ни с того, ни с сего вдруг объявился хозяин земель, отсутствующий здесь уже мало не семьдесят лет...
– Болен наместник, принять не может, – уверенности и спеси у усатой морды очень поубавилось.
– Ты мне надоел, – Армантинэль вздохнул и хрустнул пальцами. А стражник вдруг вспомнил о слухах, всегда окружавших баронство. Потом в голову пришли слова мальчишке о лягушке... Морда скрылась, окошечко захлопнулись, раздались мужские голоса и ворота медленно, натужно принялись открываться. Рос встал справа, Нэсса – слева. Оба жались к коню, явно чувствуя себя не в своей тарелке. Оно и понятно – от земли, стен, ворот и даже виднеющегося впереди сада несло могильным холодом, кровью и тленом. И улавливалось это не обонянием, не зрением, а чем-то глубинным, живущим там, где зарождается страх. Как человек, ступивший в трясину не сразу осознает произошедшее, но что-то внутри уже знает и шепчет – случилось непоправимое и заставляет замереть. Армантинэль знал, что Нэсса и Рос сейчас ощущают сильное желание развернуться и бежать – далеко и без оглядки. Поэтому то отсюда сбежали все кошки и, наверняка, передохли собаки и птица. В себе он это подавил и не сомневался, что спутники так же притерпятся. А если и не притерпятся, не велика беда. Осторожнее будут.
А на встречу к ним, через ухоженный, на удивление, сад, уже семенил невысокий толстячок – чуть лысеватый, с приплюснутым носом, округлым подбородком, щеками и пухлыми губами. Он семенил, путаясь короткими ногами в полах длинного камзола и Нэль, спешившись, невольно думал, что этот человек одет куда лучше, чем он сам и его спутники. Из всех троих только имел одежду, хоть и уже изрядно обтрепанную, но по размеру, эльфийка и мальчишка одевались явно с чужого плеча. И все трое были просто невероятно грязны. Но толстячка это не смутило, он досеменил до вновь прибывших и, безошибочно опознав Нэля, обнял его, обхватив руками вокруг груди – выше не дотянулся. Словно дядюшка дождался любимого племянника. Потом охоминулся, залился жгучей краской, отступил на приличистувющее расстояние и в пояс поклонился.
– Мира в пути, господин мой. Мое имя – Назим, я верой и правдой служу вашему роду уже множество лет, – при этом, когда мужичок выпрямился, стало заметно, что глаза его влажно блестят.
– Мира в дому, Назим, – маг чуть склонил голову, принимая приветствие. – Меня зовут Армантинэль, а это мои племянники – Рос и Нэсса, – в отдалении собралась горстка слуг, за спиной глазели стражники, так удивлённые происходящим, что даже забыли закрыть ворота. – Нам нужны комнаты, обед и помыться, – маг, прищурившись, рассматривал, слугу и отчётливо видел наложенную на него кем-то из предков Мертвую волю. А значит, этот человек действительно служит его роду уже, вероятно, не первое столетие, не может солгать, не может предать, не может умереть, пока жив хоть один представитель рода Илейв. А значит, в этом поместье есть минимум один человек, которому он, Армантинэль, может доверять полностью и без оглядки. И, если это так, то Назим и правда мог считать его кем-то народе потерянного и вновь обретенного племянника.
