и замер. Стояла звенящая тишина, заглушаемая моим хриплым дыханием. Что-то тёмное в углу привлекло внимание. Попавший камень не пробудил спящего зверя, а значит — это что-то иное. Попятившись к выходу, я досадливо поморщился — вдали уже были слышен треск веток. Времени не осталось, чтобы… Не успел я закончить мысль, как услышал дикий рёв зверя. Рык, которого испугался бы любой шатун, разнёсся по округе, заставив птиц со страху взмыть в воздух. Пятки приросли к земле, а глаза лихорадочно искали обладатели рыка. Тем временем каргалы внезапно затихли, но вместо них появилась мощная поступь. Неведомая тварь приближалась. Раздавшийся очередной рык заставил ступить вглубь пещеры.
Плюнув на осторожность и на все правила безопасности, я скользнул в зияющий липкой мглой каменный коридор. Конца этого ответвления пещеры не было видно, и оттуда повеяло леденящим сердце холодом. Вытянутая ладонь исчезала в темноте, словно провалившись в омут. Затаившись, я принялся ждать.
Сперва показались руки. Нет. Это были чудовищно огромные, в человеческий рост, лапы. Впрочем, всё тело твари отличалось огромнейшими размерами. Стоя на четвереньках, оно пугало длинными и здоровенными передними лапами, на которые и опиралось при ходьбе. И необычная походка бочком, и почти безволосая тварь не вызывали и подобие улыбки на моём лице. Существо с короткими ножками внушало лишь ужас, особенно если заметить его несоразмерную челюсть с выпирающими клыками. Чуть пригнувшись, существо забежало в пещеру и схватило тушу кабана, в которую я кидал камни и нечаянно принял за затаившегося хищника. Донёсшийся до меня запах гнилого мяса и внутренностей заставил скривиться. Серо-зелёное существо с глубоко посаженными маленькими глазками замерло, словно прислушиваясь, и тотчас сорвалось к зёву пещеры. Выплюнув из пасти кабана, тварь принялась махать руками и оглушительно орать перед собой, словно отстаивать перед кем-то место в пещере. Надеюсь, на неё нарвались каргалы, и они уничтожат друг друга.
Но моим планам не суждено было сбыться. Поорав ещё некоторое время, тварь успокоилась, рассевшись посреди пещеры. Послышались чавкающие и утробные звуки, словно замурлыкала здоровенная кошка. Когда от туши кабана остались лишь гнилые кишки, которые тварь всасывала в себя словно длинную лапшу, появилась ещё одна. Вторая выглядела меньше, но почему-то казалась куда свирепее своего чавкающего собрата.
— Заг!
— Заг! З-з-заг! Закаур!..
Обменялись они фразами и та, что поменьше, ударила себя в грудь здоровенными лапами. Влетев в пещеру, мелкая тварь одним резким движением сбила собрата и отобрала добычу. Но не успела она отведать вкусных внутренностей, как стала принюхиваться. Её широкие ноздри расширялись, и тварь безошибочно перевела взгляд на то место, где затаился я.
— Жухра-а-ам! — победно вскинулась она, изобразив подобие улыбки.
Схватившись за плечо, я выругался — свернувшаяся кровь впиталась в одежду и осталась сухой коркой на коже, приманивая хищников. Издав душераздирающий рык, хищник двумя здоровенными прыжками добрался до тёмной пещеры со вкусной и живой добычей. От неожиданности я провалился в вязкий кисель тьмы. Первой показалась лапа, когти которой оставили в камне узкие бороздки. Представив, что от меня останется после хотя бы одного взмаха этих когтистых лап, я сглотнул. Следом показалась клыкастая морда безошибочно посмотревшая на добычу своими сверкнувшими глазами. Почувствовав хриплое грудное дыхание урода, от страха я упал на пятую точку и, трясясь, стал отползать от неё. Но вдруг как-то легко принял тот факт, что убежать от этой твари я был не в силах. В животе стало как-то пусто и холодно, несмотря на дергающееся в конвульсиях сердце. Ноги не смели сделать и шагу, зубы крошились, а трясущиеся пальцы кое-как сумели выудить нож. И на что я надеялся, запуская его в тварь? Шутя, уродская морда отклонилась и металл, чиркнув по камню, с лязгом покатился по полу. Тут в дело решила вступить вторая тварь, и из-за угла послышалось вопросительное:
— Жухрам?!
Голос у них был почему-то высокий, натянутый, словно неудачно настроенный музыкальный инструмент. Не в пример их грозному рыку, оглушающему своей яростью.
Тварь, хоть и была по грудь собрату, толкнула его, что-то зло рыкнув. И медленно, словно растягивая удовольствие, потянулась ко мне лапой. Вскрикнув, что было скорее похоже на вялый комариный писк, я бросился на тварь, но та в страхе отпрянула. Ага, испугалась, гадина, когда увидела столь отчаянную жертву?! А хочешь ещё раз услышать мой яростный вопль царя зверей!? Однако после повторного писка придушенного зайчика, урод не отреагировал, уставившись испуганным взглядом куда-то вглубь тёмной пещеры за моей спиной. Спину лизнуло холодом, заставив меня прирасти к земле. Армия мурашек пробежала военным маршем по телу, затерявшись где-то на затылке. Из глаз потекли слёзы, а лёгкие отказывать вдыхать воздух.
— Ке-ке-ке-ке… — эхом, словно из колодца, донеслись сзади тихие клокочущие звуки, словно кто-то злорадно смеётся в предвкушении забавы. Этот звук казался невероятно далеко и одновременно прямо у уха. Твари опрометью отбежали, застыв на выходе из пещеры. Спрятав оружие, я немного отступил от тьмы и прислонился к холодному граниту. В поле зрения попал нож, пущенный мной в тварь, и я решил его подобрать. Однако мне не дали хищники, с опаской начавшие подбираться ко мне бочком. Зверь обиженно оскалился, когда я поспешно отбежал обратно.
Тьма лихорадочно металась по коже, обдувая ледяным холодом. И хотя я давно уже выкинул из головы чужие души, возникавшие в самое неудобное время, очередное появление умершего оказалось неожиданным. Несмотря на сгустившуюся тьму, бездонная фигура тьмы выделялась отчётливо, основательно меня напугав. Она ещё долго смотрела мне в глаза, раскачиваясь на пятках, пока я рылся в мешочке с травами. Укрепляющий отвар обнажил чувства и прогнал усталость. Оставалось надеяться, что сердце выдержит столь частое использование наркотиков. Впрочем, уж лучше боль и кроватка, чем гранит и оградка. Когда последний глоток провалился в желудок, я попытался не замечать нарастающего звона в ушах и укоризненного взгляда мёртвецов. Путь в бездонную тьму должен начаться со спокойного сердца и умиротворённой души.
Из-за первого же камня, подвернувшегося под ноги, пришлось нащупать стеночку, держа в свободной руке нож. Тёмная пещера преобразилась. Посторонние звуки вдруг исчезли, словно боясь потревожить мглу. Темнота превратилась в вязкое болото, в котором утопало моё тело, пытаясь сдвинуться с места в робкой тишине. Пробежавшая по позвоночнику молния стала причиной внезапно прижавшего к земле страха. И только моё учащённое дыхание, эхом гуляющее по пещере, говорило о том, что я
