между собой. Наиль прошел к небольшим воротам в этот огороженный парк и толкнул одну створку.
— Пойдем.
Эйфин шагнул следом, и стоило ему сделать шаг, как он неожиданно оказался в каком-то другом мире. Вокруг было множество тренировочных снарядов и странных механизмов. Там было озеро, была быстрая река и песчаный пляж. В отдалении виднелись аккуратные домики. Люди и нелюди занимались на различных площадках, откуда-то очень вкусно пахло едой. Нормальной едой, а не той дрянью, которой кормили солдат в пятом батальоне!
Неожиданно из-за кустов с оглушительным ревом вылетел высокий силуэт, закованный с ног до головы в черный доспех. Силуэт был выше любого человека и мчался прямо на Наиля с принцем, продолжая вопить нечто нечленораздельное и размахивая увесистой глефой.
Фантом перехватил прущий на них танк, изящно рукой отведя в сторону глефу, подсекая ногу странного рыцаря и буквально швыряя его на землю.
— Какого дьявола, Сима? — ругнулся Наиль, обозревая пропахавшего шлемом приличную борозду в земле морта.
— А-а-а! Черт, Фантом, прости. Что за неудача, напороться именно на тебя⁈ — проворчал гигант, поднимаясь с земли и стаскивая шлем. — Ты ничего не подумай, я не сдурел, просто… Как бы сказать…
— Опять с Риком играл в карты на желание?
— Ну да, — неловко ощерился острыми зубами Сима.
— Дурак ты, Сима. Сколько раз тебе говорили, что Рик — профессиональный шулер. Он же в прошлом вор! Куда тебе с таким в карты тягаться? — со вздохом произнес Фантом.
— Ну я знаю, но ведь все равно же весело. Не на деньги же играем.
— И куда Григ смотрит?
— Ты это… — Сима воровато огляделся по сторонам, после чего облегченно вздохнул. — Не говори ему, ладно?
— Да черт с тобой. Где Фарис?
— Он увольнение взял, вроде как что-то с семьей, не говорил.
— Понятно. Позови Берка и Грига тогда, у меня вот пополнение для вашей пехоты.
— Это? — удивился морт.
Сима подошел к ошарашенному принцу и буквально навис над ним, после чего схватил за шиворот, словно нашкодившего котенка, поднял на уровень своих глаз и стал вертеть из стороны в сторону. Эйфин болтался в могучей руке морта, не имея никакой возможности хоть как-то возразить.
— А это что такое, Фантом? Оно вообще разговаривает?
— Сима, — вздохнул Наиль.
— Не, ну серьезно. Это мальчик или девочка? Что за тряпочка такая?
— Сима, хватит!
— Мне же интересно! С каких пор к нам в отряд тряпочек отправлять стали? Он один такой, или еще сюрпризов ждать?
— Он один. Поставь парня на землю.
— О, значит все же парень! — умилился морт. — Не, ну так-то, если правильно покрасить, то можно к шесту привязать — за знамя сойдет…
— Сима, демоны тебя забери! — не выдержал Наиль. — Прекращай нести чушь и дуй за Берком! Ну?
— Ладно, ладно. Ща все будет. Куда его звать? На площадь?
— Площадь сойдет, топай давай!
Седьмой принц, которого все же вернули на землю, был настолько ошарашен происходящим, что не мог понять, где находится. Это — элитный отряд? Легендарные лучшие из лучших? Да здесь дисциплины, к которой его приучали в лагере новобранцев, нет в принципе никакой!
— Как там тебя по легенде звать? Фран? — спросил Наиль, про себя потешающийся от реакции принца на такую перемену.
— Да… Эм… Так точно, эр Фантом.
— Ха-ха! Пойдем, Фран, будешь со всеми знакомиться.
— А-а-а-а! — принц Эйфин кричал, извиваясь всем телом, но неумолимая рука в черной перчатке продолжала удерживать его на одном месте.
— Ты должен успокоиться! Слышишь⁈ — жестко потребовал Наиль.
— Больно! А-а-а!
— А я предупреждал, что если не будешь выкладываться на полную, будут побочные эффекты!
— Я выкладывался! А-а-а!
— Терпи, сейчас принесут обезболивающие. Проклятье, Григ, как это вышло? Ты-то должен знать, что бывает от этой алхимии!
— Да я клянусь, он едва дышал от нагрузок!
— Он провел тебя, словно ребенка!
— А-а-а! — продолжал кричать Седьмой принц, ощущая себя в самом настоящем аду.
Все началось в тот день, когда принца Эйфина перевели в Призрачный Отряд. Сперва ему показалось, что в этом подразделении творится демоны знают что, но едва все были собраны на тренировочной площадке, как бойцов было не узнать. Идеально ровные осанки, немного непривычный, но все еще идеальный строй. Отряд был разделен на три части: воины, воры и убийцы. Каждый тип носил собственное снаряжение и имел собственного командира, но тренировались они почти все время вместе, отрабатывая взаимодействие между группами. У каждого была своя роль. И как ни смешивай разных бойцов в различные отряды — они всегда показывали эффективную работу.
Воины, к которым оказался зачислен принц Эйфин, делились на мортов и других разумных. Но это только по первому впечатлению. Немного разобравшись, принц понял, что уровень навыков приблизительно одинаков, так что вся разница заключалась только во внешности. И причиной тому оказались ужасающие тренировки, через которые прошли бойцы под присмотром Фантома.
Эти же тренировки предстояло пройти и младшему принцу. Фантом с первого же дня взялся пичкать Эйфина самыми разнообразными алхимическими средствами. А после приема алхимии началось то, что Фантом называл тренировками. На деле же это было форменными пытками. Его растягивали на специальном приспособлении так, что в сравнении, четвертование показалось бы весьма безболезненной процедурой. После растяжки были упражнения на равновесие, на психическую устойчивость, на умение уклоняться, на умение быстро принимать решения. Звучит просто, но каждое такое упражнение ставило принца на грань жизни и смерти. Фантом не знал жалости, не обращал внимания на крики боли или просьбы пощадить. Его не трогало ничего. А уж если попытаться ослушаться — становилось еще хуже.
И самое ужасное, Фантом абсолютно не попадался на его хитрости. Ужасающий ментальный дар пресекал любые попытки Эйфина притвориться слабее, чем он был на самом деле.
Зато он смог это сделать с Григом. Все, что касалось воинского искусства и навыков боя, преподавалось этим могучим мортом, от одного вида которого хотелось бежать без оглядки. Он был не только суров, но и обладал просто оглушающим голосом, которым по поводу и без орал на принца, гоняя того до кровавого пота. Эйфин знал, что от той алхимии, которую он пил, могут быть побочные эффекты, если недостаточно выкладываться физически, но справедливо считал, что и без
