«Продолжай. Не отвлекайся.» — Фраза возникла прямо в воздухе из сгустившегося над водной гладью белого тумана. Астаэлле расслабилась — Лиардис все же добралась до Тацэйре, и теперь та присматривает за бывшей ученицей.
К сожалению, из мира Сферы больше ничего дельного вытянуть не удалось — не считая того, что парочка все же смогла вовремя улизнуть обратно. Пройти за ними следом? Жемчужные нити снова замелькали в поисках необходимых ответов. Вскоре Астаэлле убедилась, что двое визитеров без сознания — и в гордом одиночестве. Может быть, навестив их, удастся найти недостающие элементы мозаики?
Мир исказил мелодичный перезвон, и Сфера исчезла. В нос ударил запах плесени и гнили. По коже пробежал озноб — легкая мантия оказалась никудышной защитой против царившего вокруг холода. Птицы Рассветные, куда ее занесло?
В воздухе вспыхнуло несколько синих искр, осветивших убогое пространство полуразрушенного зала. От стен исходило едва видимое свечение. Так-так, и что же это? Астаэлле сосредоточилась на пропитавшей камень мистической энергии. Что-то не припоминалось ей, чтобы люди умели наполнять таким образом материальные объекты. У них все много грубее… На парочку, валявшуюся в беспамятстве на полу, таэтисса внимания не обращала. Дойдет еще до них черед. На то, чтобы разобраться в произошедшем, много времени не потребовалось — девчонка и впрямь ухитрилась зацепить одну из заключенных в стене мистических нитей. Повезло, как утопленнице — столь умело стянуть на себя эманацию создававшего крепость мастера. На беду дилетантки, архитектор, очевидно не имевший никакого отношения к человеческой расе, был настоящим мастером, и проникнуть в Сферу для него проблемой не было. Не стало и для девчонки — сама того не желая, дурочка исхитрилась стянуть на себя большую часть вложенной в камни крепости энергии. Надо полагать, через пару столетий от древнего строения не останется ничего, кроме груды щебня. Что ж, теперь разберемся с «самородком».
После того, как Астаэлле разглядела, кем именно была открывшая врата, васильковые глаза изумленно распахнулись. Она-то гадает где носит Ветассию Эргерион, а принцесса в это время в какой-то древней крепости валяется под смазливого вида рыцарем!
До Астаэлле долетел отголосок эмоций наставницы, продолжавшей наблюдать за похождениями беспокойной ученицы. Тацэйре было весело.
И что теперь делать? С одной стороны, девица играет в ее планах немалую роль, и раз уж она сама попала в руки… Вот только как раз сейчас-то от нее особого толку не будет. Намеченная комбинация находится в самом начале развития. Скоро эти двое придут в себя — и так ли им необходимо знать о том, что кто-то проведал об их путешествии в Сферу?
Только сейчас Астаэлле обнаружила, что ее колотит мелкая дрожь. Как же здесь мерзко… Тем не менее, юная таэтисса потратила еще немного времени, чтобы оглядеть лежавшую без сознания пару. Судя по увиденному, они вовсе не нищенствуют. Теплая одежда, по крайней мере, указывала на то, что простуда этим двум в ближайшее время не грозит. Хотя, от лежания на холодном камне… Впрочем, это не ее проблемы. Выглянув, порядка ради, в проем, из которого вместе с тусклым осенним светом проскальзывал тоскливый осенний ветер, таэтисса обнаружила двух оседланных лошадей. Ни мешков, ни сумок к седлам приторочено не было. На прогулку выбрались? Ну-ну… Похоже, делать здесь больше нечего.
Миг спустя Сфера вновь приняла ее. Увы, для простого перемещения при помощи мистического узора расстояние оказалось слишком велико. Интересно, кто эти двое? Случайные попутчики, друзья, любовники? Неплохо бы это выяснить. Впрочем, это уже будет совсем не ее заботой. Астаэлле вообще в данный момент времени заботило только желание немедленно закутаться в шерстяное одеяло и выпить чего-нибудь горячего.
* * *
Тихий стон вырвал его из гулкой, равнодушной пустоты. Ройвис лежал на чем-то мягком. Глаза удалось открыть не сразу — мысли скакали упившимися зайцами, хотелось просто лежать, не обращая внимания на промозглый холод.
— Ройвис?
— А? Что?
«Мягкое» под ним зашевелилось, и это движение окончательно вернуло рыцаря на грешную землю. Как оказалось, все это время он лежал на Вете. Онемевшее тело слушалось с трудом, но он все-таки сумел сползти с девушки и кое-как встать на четвереньки. — Какой бездны здесь…
Вета не ответила. Судя по раздававшемуся из темноты шороху, она тоже пыталась встать, хотя получалось у нее так себе. Сумев-таки воздвигнуть себя на ноги, Ройвис помог подняться спутнице. Та вцепилась в него, словно клещами.
— Пойдем отсюда. — Ноги не слушались, словно кто-то заменил их на две деревянные колоды. Тем не менее, ему удалось вытащить девушку на улицу. Равнодушное небо опять разразилось мелким дождем.
— Ты в порядке? — Черные глаза на бледном лице горели лихорадочным огнем.
— А ты? Какой бездны здесь происходило?
— Ох… — Вета опустилась на каменную ступень. — Поверить не могу…
Немного подумав, рыцарь уселся рядом.
— Кажется… Кажется, мы оказались в Сфере.
Холодные капли падали на лицо, но натягивать капюшон не было ни малейшего желания. Странным образом льющаяся с неба вода убеждала: что бы ни произошло, они в порядке. Все в порядке. Вот только Вету колотит мелкой дрожью.
— Замерзла?
— Нет… Да. Ройвис, это была Сфера! — Теперь в глазах девушки плескался детский восторг. — Понимаешь? Сфера!
— Не понимаю. Что это такое?
— Ну… Я не знаю. — Рыцаря от такого ответа пробил полуистерический смех. Вета удивленно хлопнула глазами, а затем тоже расхохоталась.
— Поехали домой?
— Ага. — Идея была на редкость здравая: что может быть чудеснее, чем усесться около пышущего жаром камина?
— Понимаешь, я раньше вообще считала, что человеку не дано увидеть Сферу даже краем глаза, — рассказала Вета, после того как Ройвис, подсадив ее, в свою очередь оказался в седле. — Таэтис называют ее высшей мистерией… Или как-то так. Это абсолютно чуждый нам мир, живущий по своим, особенным законам. Входить в него умеют лишь сильнейшие среди мистиков.
— Но ты же смогла. Или ты…
— Издеваешься? Я понятия не имею, как умудрилась сделать это.
— Если это такое чудо, почему ты столь отчаянно потянула меня назад?
— Потому что мы бы там не протянули и пяти минут.
Ройвис вспомнил, как на него рухнуло сонное безразличие. Последнее, что отпечаталось в сознании — рассыпавшийся искрами лист. Остальное подернулось зыбкой рябью.
— Тот, у кого недостаточно развиты мистические способности, впадает в оцепенение и вскоре теряет всю свою личность: память, эмоции, способность думать… Я продержалась чуть дольше, достаточно, чтобы понять, что произошло и потащить тебя назад.
