Дель возмущенно уставилась на служанку и вот тут только обнаружила, что робко взирающая на нее девица вовсе не та, что приносила ужин. Не понимая еще, почему ей не хочется спрашивать про свадьбу и вчерашних незнакомцев, Дель равнодушно осведомилась о сопровождающих и получила озадачивший её еще больше ответ. Что все господа уже встали и завтракают в столовой. А во дворе их уже ожидают кареты и отряд гвардейцев. Но если Ее Высочеству не хочется идти в столовую, то она, Летти, принесет все, что нужно, сюда. А сейчас не угодно ли будет принцессе переодеться?
Дель опустила взгляд на свою одежду и с ужасом сообразила, что абсолютно не помнит, когда это она переодевалась в эту длинную ночную рубашку, с маленьким воротничком под горлышко и манжетами на запястьях. Рявкнув служанке, испуганно вытаращившей глаза, что ей нужно умыться, девушка опрометью бросилась в умывальню. Первым делом заперла за собой дверь, потом с замирающим сердцем расстегнула ворот рубашки и, словно бросаясь в пропасть, рывком стянула ее с плеч, позволяя свободно упасть к ногам. Никуда не исчезнувшее нижнее белье слегка успокоило принцессу, но она все равно несколько минут с маниакальной придирчивостью изучала свое тело. А не обнаружив никаких следов насилия, без сил опустилась на край выложенной мраморной мозаикой чаши для омовений и горько заплакала, снимая с души тяжесть испытанного потрясения. Но очень скоро усилием воли взяла себя в руки, умылась холодной водой и отправилась одеваться, гадая, надолго ли откладывается ее скоропалительная свадьба.
А что откладывается, стало совершенно ясно в столовой, куда Дель решила все-таки пойти, здраво рассудив, что сидя в одиночестве, невозможно получить так нужной ей сейчас информации. Более того, по отсутствию за столом вчерашних магов и по невинно-радушному приветствию графа Женлерте, принцессе стало ясно, что никто из придворных даже не догадывается о произошедших здесь вечером загадочных событиях.
Едва завидев издалека спешащего к ней графа, Дель невольно напряглась, но тут же сообразила, что не стоит выдавать своего истинного отношения к лживому вельможе, и кивнула ему в ответ с королевским равнодушием.
А позже, уже сидя в карете, выезжающей из ворот замка, мысленно похвалила себя за предусмотрительность. Потому что догадка, внезапно осенившая ее хорошенькую головку, была единственно верной в сложившихся обстоятельствах. Придворные действительно ничего не знали, потому что их усыпили, так же, как и ее. А на всякий случай подчистили во сне память, не зря принцессе казалось странным, почему никто не спрашивает, куда делись изагорцы, так интересовавшие всех еще вчера. И ее новая фрейлина.
Тогда значит, это заклинание наложили и на нее, потому-то так трудно вспоминалось с утра все то, что не выходило из головы вечером. Но с Дель маги просчитались, серьги, зачарованные инлином, надежно защитили от чужого вторжения. Вот только граф ни в коем случае не должен об этом узнать, пусть думает, что всё прошло гладко.
Ехать одной было далеко не так приятно, как с Ким, да и смотреть в окошко теперь не тянуло совершенно. К тому же Дель одолевали мрачные предчувствия. Уж если маги смогли один раз справиться с такой кучей народа, значит, справятся и во второй. Тем более, самых надежных защитников с ней теперь нет. Зато злость и обида на отца постепенно переросли в сомнения. Действительно ли он сам решил её судьбу, или его к этому принудили маги? Конечно, укрепление хороших отношений с соседними странами дело нужное, но дочь-то у него всего одна. И других, судя по всему, уже не будет, после смерти королевы он так и не собрался жениться. Хотя никогда не переставал играть роль активно ищущего невесту жениха. Но повзрослев, Дель поняла, что это в действительности только роль, а на самом деле решительного шага он не сделает никогда. И напрасно знатные невесты наперебой атакуют его спальню, второй трон будет и дальше пылиться в дворцовой сокровищнице. Пока его не принесут для самой Дель. Но на месте отца тогда будет сидеть ее собственный муж.
Вспомнив о будущем муже, принцесса тяжко вздохнула и приоткрыла занавеску, взглянуть на пейзаж.
Вот только пейзажа не было. Вернее, открывшийся ей вид на неказистые дома жителей предместья никак нельзя было назвать пейзажем. Однако принцесса была ему рада. Это означало, что они прибыли в город, а темные маги предпочитали в города без личины и особой нужды не соваться. Их светлые собратья не жалели сил на защиту своей территории.
Да и желудок уже давненько напоминал о себе. Не решившись за завтраком отведать поставленные перед ней блюда, принцесса ограничилась несколькими печеньями, которые попросила передать с другого конца стола, и бокалом молока, которое раньше пила очень редко. Придворные, знавшие наизусть ее вкусы, конечно, насторожились, но Дель ловко выпуталась, небрежно сообщив, что в Изагоре наконец-то распробовала этот замечательный продукт.
Второго завтрака она благополучно избежала, пожаловавшись, что молоко было несвежее и ей нехорошо. И теперь просто мечтала о какой-нибудь простой и сытной еде, вроде той каши, что готовила Дисси.
– На обед остановимся в доме губернатора, – сообщил, подъехав к дверце кареты командир гвардейцев и Дель равнодушно кивнула, чувствуя, как сердце сжимает холодная рука страха.
Этому человеку она тоже теперь не верила, он не стал её защищать, предпочтя сохранить в неприкосновенности свою память, а может, и жизнь. А раз он сделал это однажды, никто не даст гарантий, что не предаст и в следующий раз.
Губернаторский дом представлял собой внушительное строение, стоящее на живописном склоне холма. Но принцессу открывшийся чудесный вид на цветники и широкие дорожки абсолютно не интересовал. Ждет ли её сегодня продолжение вчерашнего кошмара, единственное, о чем могла думать девушка, подавая руку ненавистному графу, чтоб тот смог проводить гостью до крыльца. Возле которого ее уже ожидал хозяин дома и его семья.
Хозяин дома, высокий, плечистый дворянин, предложив дорогой гостье свою руку, неспешно повел ее на крыльцо, попутно представляя своих домочадцев и помощников. Дель вежливо кивала, занятая своими тяжелыми мыслями и совершенно не запоминала, как кого зовут.
Пока не наткнулась взглядом на высокую даму средних лет, по обе руки от которой стояли хорошенькие рыжеволосые девушки. Каждый, кто увидел их впервые, сразу понял бы, что это мать с дочерьми. Но только Лародель видела под легкими морщинками и изысканной русой прической дамы такие знакомые глаза Ким, а уж Варену и похожую на нее миниатюрную девицу, изящным жестом крутящую в пальцах цветочек, никогда не спутала бы ни с кем.
