Герард не ответил, опустился рядом с ней. Он тихо произнес священные слова. Серина не перебивала его. Она слушала его голос, и как много раз он запинался. Но все-таки произнес молитву до конца.
Он закончил, развернулся и сел спиной к алтарю, притянул колено к груди. Она посмотрела в его сторону из-под вуали. Он был уставшим, лицо осунулось.
— Ты была с ней? — прошептал он, поймал ее взгляд. — В конце?
Серина кивнула. Она не доверяла себе.
— Я рад, — его голос дрогнул, он быстро опустил взгляд, но она заметила блеск в его глазах. Он неожиданно повернулся и опустил ладонь поверх ее на холодных пальцах Фейлин. — Серина, — сказал он нежно. Он посмотрел на нее, и в его глазах была печаль. — Серина, я должен быть честен с тобой. Наши жизни слишком хрупкие, а будущее не ясное. Я не хочу упустить короткий шанс на…
Серина отпустила ладонь Фейлин и убрала руку от его хватки. Она сложила ладони на коленях и смотрела на них.
— Я знаю, — сказала она. — Я понимаю, Герард.
Она понимала, что ему нужно было отказаться от слов в том глупом письме. Она понимала, что он хотел извиниться за попытку изображать, что он полюбил ее как Фейлин. Они должны сыграть свадьбу по закону. И Герард, благородная душа, ощущал, что должен показывать любовь, чтобы попытаться оправдать этот ужасный маскарад.
Она понимала. И она не могла это вынести.
Она ощущала его взгляд на ее лице.
— Серина, я не думаю… Не думаю, что ты веришь мне.
Серина встретилась с ним взглядом, с трудом выдерживала его.
— Моя сестра только умерла, — сказала она. — Моя сестра, которая любила тебя, и которую ты любил.
— Серина…
— Мы оба знаем наш долг, — она резко встала на ноги, подвинула длинную юбку. — Долг, который мы исполняем ради своего народа. Но нет толку притворяться. Я прошу лишь быть честным со мной.
Герард тоже встал. Свечи озаряли его лицо. Он сделал шаг, стал ближе, чем ей нравилось. Его ладонь замерла возле ее руки, и она ощущала тепло его пальцев в дюйме от ее.
— А ты, Серина? — сказал он сдавленным голосом. — Ты будешь со мной честна?
Она отвернулась и оставила его стоять у мертвого тела Фейлин. Ее тяжелые юбки волочились по каменному полу, она устремилась в полумрак дальней части часовни. Она нашла дверь, открыла ее, охнула от холодного ветра, подувшего сквозь вуаль на ее кожу. Небо краснело от рассвета, и во дворе она видела, как приближались Красные капюшоны. Шли забрать тело ее сестры к берегу.
Все кончилось.
ГЛАВА 24
Айлет шла одна по сосновому лесу. Густой туман в воздухе сонно двигался между стволов и у земли. Она знала, что это означало: сом. Видимо, ей дали еще больше, чтобы она оставалась спокойной и тихой в кровати. Она пошатнулась в своем разуме, прислонилась плечом к высокому темному дереву. Пепел упал с веток сверху.
Она отчаянно пыталась привести мысли в порядок. Что случилось? У нее были смутные воспоминания о бое, странная картинка, как она выбралась из окна. Но густой туман мешал видеть.
— Ларанта? — крикнула она.
Ее тень была близко. Айлет ощущала ее через духовную связь, где-то в тумане. Но она не видела ее, не слышала ее. Сом был слишком густым.
— Проклятье, — прорычала она, прижала ладони к груди. Вещество притупляло боль физического тела, но, сосредоточившись, она ощущала порезы на теле.
Проекция ее тела поежилась, и Айлет охнула, когда кожа разделилась, словно ее разрезал невидимый нож, кровь потекла между ее пальцев. Она могла убрать ее, сменив фокус, позволив сому все перекрыть. Но она не могла вынести этого.
Она скрипнула зубами, держалась за боль и вскоре учуяла. Как только вернулся запах, оставалось вопросом времени, когда…
* * *
Она открыла глаза. Настоящие глаза. На жуткий миг она поверила, что ослепла. Жуткая тьма была перед глазами. Вещество путало ее мозг, но уже не подавляло боль, и она была растеряна и напугана.
Охнув, она попыталась сесть, но сил не было. Она смогла только перевернуться. Она ощутила на жуткий миг, когда добралась до края, на миг ее равновесие удержалось. А потом она упала со сдавленным криком.
Она рухнула на плечо, и одеяла упали на нее. Ее смертное зрение привыкло к мраку, заметило немного света от угасающего огня в камине. Она огляделась. Спальня. Она упала с кровати. Камин, шкаф. Пустой стул.
Холодно. Темно. Одиноко.
Айлет повернулась, потянула конечности, но они не слушались. Она только смогла сдвинуть одеяла, и тело ощутило холодный воздух. Дрожа, устав, она опустила щеку на каменный пол, отчасти готовая сдаться ступору от сома.
Дверь открылась. Она услышала это, но не смогла поднять голову и посмотреть, кто вошел. Тяжелые шаги гремели в ее ухо, прижатое к полу. Она сонно подумала, что увидела идеально отполированные шпоры, а потом заметила колени.
Сильные ладони сжали ее плечи, перевернули и подняли, и она легла так, что ее голова была на его руке. Ее волосы зацепились, но она не могла подвинуться удобнее, могла только лежать, прижатая к теплому телу. Ее голые ноги тянулись по полу, их покалывало от холода. Она пыталась тщетно пошевелить ими.
— Как тебя удержать в кровати? — низкий мрачный голос донесся из-под капюшона.
— Террин, — его имя прозвучало неправильно. Ее язык не помогал говорить. — В-ведьма. Нужно убить… ведьму…
Он поправил руку под ней, поднял ее, и щека Айлет легла на его плечо.
— Держись, ди Фероса, — он приободрял, словно говорил с ребенком, поймал ее за талию и поднял на ноги. Она не могла отыскать равновесие, и он подхватил ее под колени и неловко опустил на кровать. Ее голова рухнула на подушку, и Айлет застонала и чуть не скатилась на пол снова. Он не дал ей упасть, поправил ее, чтобы она легла на спину.
А потом схватил одеяло с пола и стал укрывать ее. Он опустил одеяло на ее грудь, замер, склонился, чтобы осмотреть бинты. Покачав головой, он опустил ткань на ее тело. Он был теплым и близким. Его жилетка была расстегнута, его колчаны и чехлы пропали, темные волосы упали на лоб.
Айлет вдруг потянулась и схватила его за ткань рубахи, сжала. Он удивленно затаил дыхание, а она подтянула его лицо ближе. Он посмотрел на ее рот, на ее губы, кривящиеся от боли.
— В-ведьма… — задыхалась она.
Он хрипло рассмеялся.
— Ты убила ведьму, — сказал он, хмурясь и качая головой. — Ты убила ее. Раненая, без оружия и после снотворного, ты одолела Инрен ди Карел, — еще смешок, ставший недоверчивым. — Ты безумная. Я еще не видел женщину, похожую на тебя.
Она глядела на него, не понимая его слова. Что-то было не так. Что-то… она не помнила… Она глядела на жуткий шрам на его щеке.
Слово всплыло в ее голове: лжец.
Он соврал ей. О чем?
Ведьмы. В районе…
Она тяжело дышала, сжимая его рубаху. Он повернул голову, словно пытался скрыть шрам, и стал отодвигаться. Айлет сжала ткань из оставшихся сил.
— Нет! — проскулила она, голос был слабым во тьме. — Ты… не…
Она не могла отыскать слова. Она знала лишь, что не могла его отпустить. Она должна была как-то остановить его.
Он смотрел на нее долго и тихо. А потом опустил ладонь поверх ее ладони, осторожно убрал ее пальцы от рубахи.
— Хорошо, — шепнул он, переплетя пальцы с ее. — Я останусь. Обещаю.
Холодные голубые глаза мерцали в тени капюшона. Голубые, как зимнее небо. Они сияли как два ярких маяка, пока остальной мир расплывался вокруг него.
Айлет опустилась на подушку, сжимая его ладонь, пока засыпала.
* * *
Она резко проснулась, глаза открылись, пальцы сжали… одеяло. Она не понимала, что делала, потянулась по кровати, искала ладонь, которой там не было.
«Ларанта?» — спросила она в голове. К ее облегчению, она тут же ощутила присутствие тени в разуме.
«Тут, госпожа, — сказала Ларанта. — Тут, тут».
Айлет выдохнула, закрыла глаза и прижала ладонь к лицу. Ее виски болели, но ее разум стал чище, чем в последнее время. Воспоминания давили на нее, воспоминания недавних ужасов, с которыми она не могла пока разобраться. Она оттолкнула их, сосредоточилась на дыхании, на ощущении Ларанты в голове.
