Пару минут наблюдала, как эльф неумело размазывает огромным тесаком масло по хлебу. В итоге не вынесла надругательства над завтраком, отобрала у приятеля холодное оружие и начала помогать Юлику строгать бутерброды.
Погода резко испортилась, небо затянуло серыми тучами, а долину укрыло одеялом тумана. Избалованный антибиотиками иммунитет почувствовал первые признаки холода и тут же сдался, отдавая тело на растерзание простуде. В горле запершило, из носа полилось, захотелось вернуться в палатку, свернуться в клубок и подремать, предварительно вывесив табличку: «Богиню не кантовать».
Решив, что после завтрака именно так и сделаю, я оглядела импровизированный стол. На темно-синем покрывале, расстеленном на плоском валуне, громоздились четыре горки с бутербродами, не побоюсь этого слова, таз с запеченной в костре картошкой и вымытые овощи. Отдельно стояли чистые кружки и пузатый котелок с ароматным чаем, заваренным Юликом. Ну хоть что-то у эльфа получилось.
В центре композиции «завтрак на привале» сиротливо лежал крохотный пакетик коричневого сахара, на который повара, в лице меня, Юлика и лисицы, косились с алчным интересом.
М-да, со сладким в лагере и впрямь оказалась напряженка.
Послышались крики, мужской смех и ржание лошадей. Из плотного тумана, словно из марева портала, в лагерь возвращались гизианцы. От общей массы отделился его величество, подошел к нам и придирчиво оглядел скатерть-самобранку.
– Доброе утро. Что на завтрак?
Я исподлобья глянула на Макса, оценила брутальную щетину, темные волосы, растрепанные ветром, и по-мальчишески широкую улыбку на губах.
– Бутерброды.
– С чем?
– С сыром или колбасой.
Макс наклонился, с наглым видом взял себе по два бутерброда из обеих кучек, а потом набрался наглости, чтобы показать пальцем на хвостик от колбасы.
– Я доем?
– Доедай, – выдавила сквозь зубы.
Просто я в целом по утрам не слишком добрая, а сегодня, в связи с мерзкой погодой и скверным самочувствием, так вообще мрак!
– А огурчик можно?
– Можно!
– А вон ту тарелку…
– Ой, Макс! – взорвалась я. – Бери уже, что хочешь, и вали с глаз моих!
Лорд Рок кивнул, с важным видом сгрузил уже взятую еду на расстеленное покрывало, наклонился и… один резким движением закинул меня к себе на плечо!
– Ты что творишь! – взвизгнула я, оказавшись вниз головой.
– Действую четко по инструкции: «беру, что хочу, и сваливаю с глаз долой», – заявил самый наглый мужчина в мире, бодро удаляясь от лагеря.
– А ну поставь! Поставь, кому сказала. Макс, не зли во мне богиню! Учти, прокляну! Так прокляну, что зацепит всех жителей Гиза. Ты куда побежал… А ну, стой! Стоооой!!!
Куда там! Максимельян бежал, словно вчерашний бычок. К счастью, не долго. Уже через пару минут мы оказались на вершине холма, где меня вернули с плеча на землю, а после велели:
– Смотри.
Я честно попыталась хоть что-то рассмотреть в белом густом тумане, но концентрации мешало не только атмосферное явление, но и сам похититель. Макс стоял сзади, обняв меня за талию, я чувствовала его частое дыхание на своей щеке, идущее от мужского тела тепло, и это слегка смущало.
– Видишь? – Я отрицательно помотала головой, и тогда брюнет поднял руку, указывая куда-то вправо. – Там находится Гиз, за нашей спиной – ближайшее крупное поселение кахар. Если присмотреться, то чуть левее увидишь неприступный Северный кряж. А здесь, под нашими ногами, раскинулся город иномирян.
– Это у тебя от голода галлюцинации начались? Потому как я не вижу ничего кроме тумана.
Макс рассмеялся и попросил:
– Тогда закрой глаза и поверь мне на слово… Я вижу город. Я вижу высокие каменные стены из черного гранита, острые шпили сторожевых башен и крыши разномастных домов… Вижу бородатых купцов с телегами, спешащих к воротам города, возвращающихся из шахты усталых рабочих и безмерное количество квадратов возделанных полей, раскинувшихся за стенами города. Вижу толпу горожан: непривычных для глаза существ, загорелых степняков и гизианцев…
Не знаю, в какой момент я прикрыла глаза, откинулась на грудь Макса, да это и не важно. Главное в другом, под шепот возвышающегося за моей спиной мужчины я начала прозревать. Темнота внутреннего взора сошла на нет, и показался город. Шумный, как я и другие попаданцы, немного иной и в то же время невероятно притягательный.
Да, я сделаю все, чтобы у попаданцев наконец появился свой дом.
Не убежище и уж точно не политически выгодная точка на карте. Я построю для них настоящий дом. Место, куда возвращаешься в любом расположении духа, куда тянет. Место, по которому тоскуешь, находясь далеко. Ведь дом – это не гранитные стены города, это не квадратные метры с пометкой «мое», это не богатства в виде стенки и дорогого трюмо, это не склад личных вещей.
Нет. Дом – это нечто большее…
Дом там, где тебя ждут; там, где тебя понимают; там, где ценят и скучают по тебе; там, где ты забываешь все плохое и по-настоящему счастлив душою, а не притворными улыбками.
Я распахнула глаза и в колышущейся мареве тумана увидела будущее.
– Он прекрасен…
– Да, – с улыбкой произнес Максимельян, обнимая меня уже двумя руками и чуть раскачиваясь из стороны в сторону.
В кольце его рук было тепло и безмятежно, а еще я не чувствовала слабость и незащищенность. Наоборот, внутри появилась осознание собственной силы и всемогущества. Всемогущества не богини, а простого человека, поставившего перед собой цель.
– Как назовешь это место? – спросил Максимельян.
– Тебе честно? Я еще не думала об этом, – призналась в ответ.
– У кахар принято использовать окончание «тан» или «стан» для обозначения крупных городов. Как тебе мысль назвать город Миростан? Город мира. Город миров.
Думаю, пора признать, что я не романтик. Вот совсем-совсем не романтик! Потому что взяла и, наплевав на атмосферу, громко фыркнула, потом хрюкнула и, не сдержавшись, заржала.
– Извини, название отличное, – я обернулась и обняла Макса за шею. – Просто в моем мире полно не самых веселых мест, заканчивающихся на «стан» – Татарстан, Кыргызстан, Теплый Стан… Поверь, Светлые земли просто не выдержат появления чего-то похожего.
Максимельян улыбнулся, потерся своим носом о мой:
– Я бы хотел увидеть твой мир…
– Поверь, тебе там делать нечего! Ты же в одночасье свергнешь правительство Франции, подомнешь под себя Европу и тогда к тебе подошлют агентов Ми-6, членов ордена иезуитов и Джеймса Бонда в придачу! Вот и скажи, оно тебе надо?
– Вообще-то мне и надо-то только одно… Выходи за меня?
Я закатила глаза и покачала головой.
– Макс, ты неисправим!
– Есть такое, – с улыбкой заявил король города-королевства Гиз, провел большим пальцем по моей нижней губе и отстранился. – А теперь давай-ка вернемся в лагерь, пока кто-то особо наглый и беспринципный не уворовал королевские бутерброды.
Алибер,
глава клана наемников
Наемник пристально разглядывал молодого мужчину, отдыхавшего на плоском валуне. Острый глаз Алибера отметил морщинки в уголках чужих глаз, чуть выступающие вперед клыки и неестественную легкость, с которой передвигался этот человек, выдающий себя за бывшего воина гарнизона Гиза.
– Кто ты?
Сайки, до сего момента беззаботно крутящий в руках тонкий прутик, сел и беззаботно улыбнулся.
– Так Соколенок же рассказывала. Я ее друг… Сперва был в отряде, который сопровождал якобы принцессу Мариэллу в Гиз. Ну а когда прибыли в замок, стал выручать по мелочам. К Абрахасу на огонек заглянули, по подземельям побегали… Весело было!
– Кто ты? – с нажимом повторил глава клана. – О человеке очень многое можно понять на охоте. То, как ты убиваешь, то, как преследуешь добычу, говорит лишь об одном – ты не человек.
Алибер внимательно следил за своим собеседником. И хотя с виду тот продолжал оставаться беззаботным деревенским олухом, наемник почувствовал угрозу и напрягся. Он успел нажать на скрытую пружину и ощутить рукоять скользнувшего в ладонь кинжала, а Сайки уже оказался рядом.
