— Я ещё не соглашался ехать с вами. — Ответил Эллион.
Ринзара повернулась к нему, открыла рот и закрыла так резко, что щелкнули зубы. Осторожно взяла за руку и посмотрела в глаза.
— Эл, прошу, вспомни, что говорил мне тогда...
Эллион склонил голову, коснулся лба лбом и тяжело вздохнул. Да, он пожалел, что взялся за ту доставку, впервые в жизни усомнился в верности своего служения Илмиру. А теперь осколки захлёстывает война, в хаосе которой движение информации почти невозможно.
— Хорошо, я поговорю с ним.
***
Город пал, прежде чем защитники опомнились. Последние забаррикадировались в левом крыле замка, но двери долго не продержаться. Роан стоит у окна, оттирая чёрный меч от крови куском ткани с плаща убитого им воина. На улицах царит хаос, наёмники врываются в дома вместе с монахами-мардонитами. За волосы вытаскивают женщина, убивают мужчин. Война во всей красе, и прекрасна она только для победителя.
На башнях вдоль стен вздымается знамя новой династии Скванов. Впереди ещё много полисов, но то и дело в лагерь прибывают гонцы, как обычные, так и илмирские. Роану остаётся только зачитывать о взятии очередного города силами мардонитов или о переметнувшихся на его сторону дворянах. В основном мелких, таким образом стремящихся улучшить своё положение, путём отъёма имущества о более высокой знати. Война набирает обороты, как камень, упавший с вершины горы.
Пятеро красных плащей, из тех, что покрепче, тараном колотят дверь. Доски жалобно трещат, хрустит засов и баррикада. Совсем скоро город будет полностью его. Роан выкинул замызганную кровью тряпку в окно, ветер подхватил и унёс в сторону пожара, разгорающегося в северной части города. Парень пинком перевернул труп, лежащий у ног, взглянул в лицо, перекошенное предсмертной судорогой. Даже сейчас оно выглядит в разы живее, чем у него...
Хрустнуло, и таран пробил створки, те распахнули, повиснув на куче хлама, некогда бывшей роскошной мебелью. По ту сторону не проход в другое крыло, как думал Роан, а просто большой кабинет. К противоположной стене жмётся правитель... бывший жена и несколько ребятишек, один почти ровесник Роана. Он и смотрит волком, только не рычит. Женщина прижимает младших к себе, а мужчина, сняв корону, опустился на колено. Смотрит в пол и бормочет:
— Я, Вирамас Пятый, смиренно прошу пощады и приношу Вам корону...
Взмах меча оборвал бессмысленную речь. Чёрная сталь перечеркнула шею, и голова упала на пол. На лице отразилось удивление и страх, прежде чем взгляд потух. Роан стряхнул капли с клинка и указал на бывшую королеву.
— Выкинуть в окно.
— Детей тоже? — Спросил ближайший наёмник.
Роан повернулся к нему и посмотрел, как на идиота. Вздёрнул бровь на середину лба.
— Детей в первую очередь и убедись, что подохли. Меня вот не добили, и смотри, к чему это привело!
Женщина закричала, парень выхватил кинжал и прыгнул на Роана, но его сбили на пол и для верности саданули в затылок. Молодой император оглядел их и вышел в коридор, двинулся к выходу из замка, краем глаза наблюдая, как войско занимается сбором добычи. Война не только кормит сама себя, но и оплачивает. За спиной разбилось окно, и тонкий протяжный крик сообщил о выполнении приказа.
Жестоко, но дворяне, даже дети, непростые люди. Их надо вырезать под корень и садить новые семь на ещё тёплые места. Это и есть залог будущего мира и процветания, компост из мертвецов. Роан, походя, вырвал из рук наёмника, вышедшего из комнаты, бутылку вина и присосался к горлышку.
Это самое сладкое вино, которое он пробовал. Со вкусом победы.
Скван въехал на вершину холма, перед которым расстилается равнина, свободная от леса. По левую руку тянется лента реки, а на горизонте едва заметны крепостные стены родного полиса. Вдоль холма марширует пехота, множество копий нацелены в хмарое небо. Конные разъезды охватывает войско с двух сторон и уносятся вперёд, теряясь на лесных тропах и дорогах к тракту. Порывы ветра приносят зычные крики сотников и тысячников. В стороне от общей массы выстроилась тяжёлая рыцарская конница, а у подножия холма лучники.
Рядом с Роаном остановилась Тишь, осторожно взяла за руку и слегка сдавила. Парень повернулся к ней и улыбнулся.
— Скоро
