туда по моей указке. С заводом все нормально. Да. Охрана тоже видела вспышку и слышала грохот, но с ними все в порядке.
— Что было потом? — Спросил Грисельд.
— Все вроде нормализовалось. Мои ребята вернулись, рассказали мне все. Я вроде даже немного успокоился. И пару дней все было хорошо. Мы даже стали забывать о том, что случилось той ночью. Но вдруг случилась новая напасть.
— Вурдалак?
— Да. Не знаю что он там видел. Я имею ввиду Освальда, конечно. Но парень остался заикой. И судя по всему теперь этот недуг будет сопровождать его всю жизнь.
— Кто нибудь пострадал?
— Если говорить о физических повреждениях, то нет. Однако Освальд так напуган, что больше нормальных слов из себя не выдавливает. Он ведь раньше был болтлив. Весьма нахален, я бы даже сказал. Это у него от брата. Старший брат его Рослин — одержимый слепой яростью на вурдалака дуболом. Он наперекор моей воле организовал поиски. С этим смириться было сложно, но я рад, что никто не пострадал.
— А чем занимался Освальд, когда увидел то что увидел? И как вы отреагировали на это?
— Я сказал, — со вздохом ответил Патрик, — чтобы с наступлением темноты все сидели по домам. Зенгрину, ну нашему корчмарю, это не очень понравилось. Однако он все таки нашел выход. Разносит пиво по домам теперь каждый вечер. А Освальд… — Вспоминал староста. — А Освальд был там не один, хотя в этот раз он пошел туда без своего братца. Ох уж эти братья Ковальды. — Сжал он кулак. — Так о чем это я? Ах да. У нас здесь на востоке есть полянка. Летом там скот пасут. Ну потому что больше негде. Болота на запад и на север уходят. Ну и…
— Ближе к делу…
— Ну сейчас то не сезон скот пасти, а на охоту мужики все равно сходить любят. Чем еще им здесь заниматься? Они идут на полянку на эту, а потом на север… Ну в лес… В тот раз тоже пошли. Собрались пораньше, и ноги в руки…
— А дальше?
— Младший Ковальд пошел на север. К лесу. Болот там уже нет. Хотя и лес дремучий. Чаща там. Остальные разошлись кто куда. Хрен их разбери. Ну и там, по его словам, из леса к нему вышел вурдалак. И даже напал.
— Может медведь? — Предположил Монро.
— Незнаю. Знаете, напасть ведь и впрямь странная…
— Он его описал?
— Описал. Он сказал, что это было чудище, похожее на человека. Только больше. Гораздо больше. Я тоже подумал сперва, что это медведь. Но медведь когда готовится к прыжку, он ведь становится на четыре лапы. Да и ходит он на четырех лапах. Ну если в природе ничего не поменялось.
— А этот?
— А этот на двух передвигался. — Перешел староста уже на шепот. — Прямо как человек. Или как…
— Вурдалак… — Закончил за старосту мысль Грисельд… — Старший Ковальд организовал поиски. Я так понимаю, что безуспешно?
— Рослин Ковальд. — С сожалением в голосе выдавил староста. — Я на нервной почве стал больше курить. Курение успокаивает меня. Приводит нервы в порядок. Вы курите? Может выйдем на улицу?
— Я не курю, но компанию вам составлю.
Староста издал тревожный смешок:
— Давайте выйдем тогда. — Встал мужчина с кресла. — Сейчас еще и детишки проснуться, а мы тут с вами болтаем про чудищ.
— Конечно, Патрик, конечно.
Грисельд даже немного удивился прыти нового знакомого, поскольку староста собирался не больше двух минут.
— Я вот что хотел сказать, Кристиан. — Тихо пробормотал он прикрыв за собой входную дверь. — После того, что случилось с Освальдом, Рослин совсем умом тронулся.
— О чем вы?
— Он организовал поиски. Ничего они, конечно же не дали. Да и я не верю, что они могли что-то дать. Но он не унимается.
— Что делает?
— Пока ничего. Но боюсь, что вот-вот начнет. Вчера вечером он заходил ко мне. Стал обвинять нашу знахарку.
— Знахарку?
— Да. — Кивнул Патрик. — У нас есть знахарка. Полезный человек в нашем захолустье, знаете-ли. Если какая хворь кого свалила, то она тут как тут. Хорошая женщина.
— Он обвиняет ее в колдовстве?
— В том-то и дело, что да. — Затараторил уже быстрее староста. — Говорит, что она владеет магией. А я не очень в это верю.
— А о вурдалаке что думаете?
— Не верю я и в него, Кристиан. Он мог увидеть что угодно. Молодой парень. Воображение у него разыгралось. Но вурдалаков не существует. Это мое твердое убеждение. Может быть это был действительно больной или раненый медведь. Может он в грязи извалялся. Да все может быть. Вы человек, вижу, образованный, думаю понимаете, что это так.
— А вы книги я посмотрю тоже читаете?
— Ну я. — Замялся Патрик. — Ну да. Я любитель почитать чего нибудь. Матушка меня…
— Так а что вы сказали? — Перебил Грисельд. — Этот Рослин пришел к вам? И что он сказал? Хочет на эшафот ее?
— Если бы. — Ответил Патрик, поглядев на привязанного к коновязи вороного. — Он хочет жатвы. А если точнее, то… Расправы… Без виселиц и прочих условностей. Как дикарь ведет себя…
— А где живет ваша знахарка? — Но не успел Монро спросить, как они услышали женский крик…
— Там… — Прозвинел староста, и бросился прямиком по улице игнорируя лужи и грязь.
Их обувь быстро испачкалась. Староста надел новенькие, идеально выглаженные штаны, но за тот короткий промежуток времени, что они спешили, одежда успела замараться. И это касалось не только нижних ее элементов.
— Лукреция! — С удовольствием и гневом пробасил мужчина. Ночную белугу он закатал по рукава, а портки из дешевого сукна завязал на пупке. — Я пришел за тобой, душа моя! — В руках у человека, явно обладающего мускулистым торсом, имелась ржавая тяпка, которую он устрашающе закинул за массивное плечо.
— Да не виновата я ни в чем! — Отвечала особа в зеленых лохмотьях. На привлекательном лице женщины лет тридцати трех, застыла понятная всем гримаса. Она подняла две руки тростинки. Одна нога ее твердо стояла на крыльце, другая каблуком уперлась в деревянную дверь жилища. — Я говорила тебе, чтобы держался от меня подальше! Предупреждаю! Если сделаешь хотя бы шаг, я закричу!
— Ты уже кричала, моя дорога! Ну кричи, кричи! — Ехидно улыбался Рослин. — Энто мне не помешает. Будет даже забавно. — Он сделал шаг, как вдруг послышался холодный голос за спиной:
— А доказательства у тебя есть?
— Энто кто у нас еще такой? — Обернулся мордастый. Грисельд увидел противника, и тут же его оценил.
«Сложно будет. Сложно. Кабан здоровый.»
— Энто ты мне, козлина?
— Я вопрос задал. — Сплюнул на землю Грисельд.
— Энто я здесь
