- А что же тебя не взяли с собой, чужеземец? - ехидно поинтересовался один из Вепрей, стоящих чуть позади старшего.
- Воины Воронов, которых я победил на Поединке Чести, были не девочками… Я три дня не мог нормально ходить…
- Кто может подтвердить твои слова, чужеземец? - криво усмехнувшись, спросил старший Вепрь.
- Джамшер Утренняя Заря, сын Снежного Барса и муж Майке Огненной Гривы. Она сама, внучка старейшины Клана Ворона. Два моих воина, вместе со мной требовавших права Поединка Чести…
- Я тебе не верю… Сын Снежного Барса - щенок. О его Имени мне ничего не известно. Внучка старейшины? Усай Горькая Весть никогда бы не отдал свою внучку за щенка без имени, да еще ДО осенней Ярмарки… Четыре слова самозванцев против моего?
- Я требую Поединка Чести! - рявкнул Вовка. Вслед за ним то же самое повторили Эрик и Оливия.
- Ваше право! - ухмыльнулся воин и замер: - Женщина? На поединок?
- А что, тебе стало страшно, Вепрь? Воины Ворона отнеслись к моей просьбе гораздо более достойно! Не стали прятаться за юбки своих матерей, а вышли в круг… - язвительно пробормотала Оливия. - Впрочем, мы не зря пришли к Воронам - они были настоящими мужчинами…
- Ты получишь свое право, женщина! - озверел Вепрь. - Только когда ты уткнешься носом в траву, я возьму тебя прямо там, в круге…
- Ты? - Оливия звонко расхохоталась. - Да ты вряд ли возьмешь старую кривую козу, привязанную у забора соседа. Убежит…
- Щенка и Майке - в Большой дом… - скомандовал Вепрь, пропустив мимо ушей неприкрытое оскорбление. Но, судя по брошенному на жену Эрика взгляду, забывать его не собирался.
- Воин. Ты торопишься! - ухмыльнулся Вовка, наполовину вытащив свой меч. - Я сказал, что являюсь вождем Воронов. Это - мои люди. Пока не убедишь меня в обратном во время Поединка, ты не имеешь права им приказывать…
- Хорошо… - зарычал Вепрь. - Я подожду… недолго…
- Кстати, воин, тебе не кажется, что ты забыл представиться? Или у Клана Каменного Вепря плохо еще и с вежливостью?
- Лиен Удар Копытом! - еле сдерживая бешенство, буркнул Вепрь. - А что не представился ты?
- После Поединка Чести ваши старейшины дадут мне еще одно. Вот потом я и выберу, каким представляться… А пока, если ты не против, я бы хотел умыться и приготовиться к бою…
Дождь начался внезапно - только что над головой сияло яркое летнее солнце, и вдруг из набежавших откуда-то облаков ливануло так, что за какие-то пару минут мы все промокли насквозь. Двигаться дальше сразу расхотелось, и мы начали мечтать о каком-нибудь завалящем постоялом дворе или деревеньке, где можно было бы просушить нашу одежду, поесть и дождаться окончания непогоды. Дорога, по которой мы двигались, превратилась в болото: в разбитой колесами телег колее стояли лужи, в которых мог бы увязнуть даже земной джип. Пришлось идти по обочине, с надеждой поглядывая по сторонам в надежде увидеть хоть какое-нибудь строение. Повезло нам где-то часа через два, когда месить налипшую к сапогам грязь надоело настолько, что я была готова переночевать на дереве - на покосившейся вывеске, приколоченной прямо к стволу дерева возле тропы, примыкающей к дороге, мы увидели затертую временем надпись 'Галодный? Тибе суда!'. Решив, что там, где есть кухня, должно быть, по крайней мере, сухо, мы свернули на тропу и минут через двадцать ввалились в заведение, которое можно было назвать таверной только с жуткого перепоя.
Двухэтажное строение наверняка забыло свои лучшие времена: все, от рассохшейся и цепляющейся за пол двери и до низкого закопченного потолка выглядело так, будто доживало последние дни. Поморщившись, я протерла мокрой ладонью, показавшуюся мне самой чистой лавку, стоящую неподалеку от погасшего очага, и, сев, поманила к себе заросшее бородой по самые глаза создание, которое восседало за стойкой. Ольгерд и Шакра садиться не стали. Не дожидаясь, пока бородач выйдет из-за стойки, брат, видимо, представив себе, какие тут комнаты, все-таки поинтересовался:
- Есть свободные комнаты? Желательно две.
- Да, господин! - кланяясь до самого пола, залебезил мужичок. - Позволите проводить?
- Веди… Шакра! Останься с Беатой, я схожу один…
Коррина не было минут пять. За это время с меня и с нашего проводника на пол натекла здоровенная лужа, а прибежавшая откуда-то с кухни мордастая и на редкость бесформенная девка успела развести огонь. Увидев лицо появившегося на лестнице Ольгерда, я все поняла сразу: комнаты не отвечали стандартам пятизвездочного отеля.
В общем, так оно и оказалось - в лучшей из трех имеющихся на постоялом дворе комнат потолок протекал всего в четырех местах. Окон не было вообще. Вернее, когда-то было, но сейчас на его месте красовалась изрезанная надписями типа 'Здесь был…' доска. Из под которой дуло. Кровать оказалась одна, персоны на три. Причем в ширину больше, чем в длину. Представив себе троих жирных гномов, на которых она была рассчитана, я криво ухмыльнулась, и, выставив из комнаты подобострастно улыбающегося хозяина, быстро скинула с себя одежду. И аккуратно положила ее на кривоногий столик, почему-то стоящий рядом с дверью. В принципе, в комнате было не холодно, поэтому, подумав, я, просушив волосы Ольгердовой сменной рубашкой, натянула на себя свою, влезла в сапоги, нацепила перевязь с мечами и в таком виде вышла в коридор. Видимо, зря: и Шакра, и бородач, увидев меня в коротеньком балахоне, едва скрывающим ноги до середины бедра, чуть не захлебнулись слюной. Хозяин так вообще не сводил взгляда с моей груди, распирающей тонкую ткань, и мне даже пришлось нахмуриться, чтобы заставить этого хама заняться делом…
Эмоции обоих мужчин слегка остудило появление брата: поняв, что одеть промокшую рубашку он не сможет, Ольгерд не стал особенно задуряться, и выбрался на обед в одних штанах. Одного взгляда на фигуру Коррина оказалось достаточно и тому, и другому: мужчины тут же очень заинтересовались огнем в очаге, и я смогла слегка расслабиться.
Еда оказалась тоже не ах - жареное мясо, мясной пирог и сыр. Местное вино отдавало таким 'ароматом', что пробовать его не захотелось даже не избалованному земными винами Шакру: как и мы, он мрачно пил воду и жевал слегка пережаренное мясо…
…Дождь стих поздно вечером, когда пускаться в путь уже не было смысла. Поэтому, поужинав без всякой души, мы разбрелись по комнатам и занялись приготовлениями ко сну. Вернее, ко сну готовилась только я, свернувшись калачиком на своей половине кровати, а Ольгерд упорно оттачивал комплекс, который придумал еще в Академии Ронтара. Последовательность движений и ударов, которую из всей нашей компании могли нормально повторить только Дед, Эрик и я. Угги и Нейлону не хватало пластики. Арти - силы. А пройти весь, да еще и в джуше, умудрялся только мой брат. Правда, периодически скидывал темп, чтобы не косячить. После восьмого по счету прохода, когда у меня зарябило в глазах, он, наконец, успокоился, и принялся за растяжку. Поняв, что можно отрубаться, я показала брату язык и закрыла глаза…
